Генри Каттнер - Запомни будущее

Он попытался открыть глаза, но потерпел неудачу. Веки были крепко сжаты, и Доусон хотел поднять к ним руку. Но руку пронзила волна колющей боли, когда он чуть шевельнул ею.

Тогда он расслабился. Зачем пытаться прийти в себя? Зачем откладывать неминуемый конец? Лучше просто лежать в темноте, пока снова не вернется беспамятство.

И все же… Все же было здесь было что-то не так. Свет! Свет проникал через закрытые веки, и каким-то образом Доусон понял, что этот свет походит на лунный. Затем он почувствовал легкое прикосновение к лицу и влажные брызги. Ему показалось, что на него льется дождь. А потом до ноздрей донесся запах моря. Воздух был острый и свежий.

Невероятно, но его уши уловили какой-то отдаленный гул. Он походил на прибой на пляже. Но как это может быть в батисфере на дне Карибского моря?

Никак не может. Доусон снова поднял руку, и на этот раз сумел вытерпеть боль. Пальцы плохо гнулись, но все же ему удалось открыть ими веки. Его тут же ослепил яркий свет, веки машинально зажмурились.

Тогда ему пришла в голову мысль, что его спасли. Возможно, он лежит на больничной койке, и к нему уже спешит медсестра. Доусон попытался вскрикнуть, но боль парализовала его пересохшее горло.

Затем Доусон долго лежал, моргая, и его глаза постепенно привыкли к свету. В поле зрения появились какие-то искаженные очертания. Свет проникал через иллюминаторы батисферы. Большая ее часть находилась в глубокой тени, но Доусон все же разглядел, что внутри царит хаос, а газовые баллоны и другое снаряжение были сброшены со своих крюков и держателей. Он попытался подняться, и левую руку тут же пронзило копье отвратительной боли. Тогда Доусон понял, что рука сломана.

Он неуверенно пополз к разбитому иллюминатору, через который врывался свежий воздух, и уставился за него. Сцена, которую он увидел, было незнакома, но все же утешительна. Там шел дождь, а сквозь рассеянные облака проникал лунный свет. Батисфера лежала на песке пляжа.

Все еще ничего не понимая, Доусон нашел большой гаечный ключ и выбил зазубренные осколки стекла иллюминатора, чтобы пролезть в отверстие. Сверхпрочное стекло по какой-то причине оказалось неожиданно рыхлым, так что работа была нетрудной. Потом Доусон рухнул на песок, задыхаясь от усталости. Он был слабее, чем подумал вначале.

ЧТО ЖЕ произошло? По пляжу была раскидана рыба, а неподалеку от нее лежал мертвый осьминог. Глядя на серебристый зеленый океан, Доусон решил, что какая-то мощная волна, посланная ему Провидением, вынесла его на берег вместе с батисферой. Он повернул голову, чтобы поглядеть на батисферу, и от изумления у него перехватило дыхание.

Шар батисферы был все тем же, и одновременно не тем. Батисферу снаружи теперь было трудно узнать. Она выглядела круглым валуном, инкрустированным морской живностью. За ее бока цеплялись моллюски, засохшие водоросли и полипы. А также… Великий боже! Доусон вскочил, чтобы смотреть свою находку. Да, на корпусе действительно росли кораллы, но он прекрасно знал, что кораллы растут долгие, очень долгие годы. Сколько же батисфера пробыла под водой?

Доусон огляделся. Вокруг не было ни малейшей подсказки. Пляж казался пустынным. Но слева, на юге, он увидел слабое свечение в ночном небе. Деревня или, возможно, лагерь, хотя свечение не походило на костер.

Нужно идти туда. Там будет еда и выпивка. Доусон почувствовал, что ему просто необходимо выпить бренди. Он был очень слаб, но, шатаясь, все же пошел на юг.

Монотонно шумел прибой. Ветерок стал теплее. Надежда Доусона окрепла, когда свечение в небе стало ярче. Нужно немедленно отправить телеграмму, как только он доберется до цивилизованных мест. В первую очередь, нужно послать телеграмму Мэриэн. Она ведь волнуется…

Склон начал подниматься. Доусон взошел на самый верх и остановился, глядя вниз на лежащий у подножия противоположного склона городок. Затем поморгал.

Больше всего городок походил на студию Голливуда. Хрупкие, окрашенные нежной краской дома были маленькими и казались такими непрочными, что их бы мог сдуть ветер. Но они пережили бурю, которая, должно быть, только что прошла по этим местам. Невероятный игрушечный городишко!

Там были башни и минареты, а также какие-то пандусы и арки, и все это окрашено пастельными тонами, с улицами и парками, освещенными мягким светом, исходящим, казалось, из самого сердца города. И, как ни странно, весь городок, казалось, был под стеклом! Нет, не под стеклом, а под мерцающим полупрозрачным полушарием, слабо блестевший в лунном свете. Городок накрывал огромный купол.

ДОУСОНА ОХВАТИЛО странное чувство нереальности. Во Флориде были киностудии и строились вот такие временные городишки. Возможно, это какой-то правительственный проект, хотя прежде он не слышал о нем. Он как-то необычно освещен… Ну, и что с того?

Доусон продолжил свой путь, спускаясь в долину. Море шумело слева, потому что долина была открыта в ту сторону. С трех сторон ее ограничивали холмы. Но мере того, как Доусон продвигался вперед, он все хуже видел город. В поле зрения оставались лишь самые высокие здания, тянущиеся к небу. Доусон шатался от усталости, но упорно шел дальше.

Городок утопал в парках. Там была масса ярких цветов. Доусон не видел их, но чувствовал их запах. Странно только, что они цвели ночью…

Внезапно воздух перед ним замерцал. Доусон остановился перед мерцающей, полупрозрачной вуалью, повисшей в воздухе. Это был купол, который он видел сверху. Но это был никакой не барьер, а всего лишь свет. Доусон мог легко пройти через него.

Он сделал шаг вперед. Одновременно он услышал пронзительный крик, и кто-то метнулся к нему. Доусон замер, с одной ногой уже в воздухе, затем потерял равновесие и тяжело рухнул на землю. Боль пронзила сломанную руку. На секунду он ослеп от этой боли.

А затем он увидел глаза девушки, маленькой, стройной и прекрасной, со струящимися золотистыми волосами, окружавшими ее личико. Голубовато-синие глаза испуганно глядели на него.

– Какого дьявола? – прохрипел Доусон.

– Ты сумасшедший? – прошептала девушка. – Ты…

Она бросила взгляд на мерцающую стену света, затем пристально оглядела Доусона.

– Ты собирался коснуться Барьера!..

В ее голосе звучало недоумение.

Странно, но Доусон остался лежать на спине, глядя на девушку. Он понял не сразу, что ее слова звучат как-то странно, протяжные гласные и очень короткие согласные звуки, придававшие ее речи странный акцент. Горловые звуки были мягкими. Одежда… Она была одета в почти непроницаемую эластичную ткань из светло-голубого материала, покрывавшую ее от запястий до лодыжек. На ногах были стеклянные тапочки. Совершенно прозрачные, но гибкие, что стало видно, когда девушка поднялась и на шаг отступила назад.