Кордвейнер Смит - Инструментарий человечества [сборник litres]

– Виола Сидерея, – говаривала леди Ру, – когда-то считалась самым прекрасным из миров, теперь же – самый мерзкий, разложившийся и продажный. Если так можно выразиться, от него воняет. Когда-то тамошние жители служили примером для всего человечества, теперь же это сплошь воры, лжецы и убийцы. Их души смердят так, что близко не подойдешь.

Леди Ру давно покоится в могиле. Уважаемая женщина, ничего не скажешь, но и самые почитаемые и мудрые дамы могут ошибаться. Как давно сказано, достаточно хорошо мыться, чтобы окружающие не могли распознать запах преступления. Точно так же косяк трески не в силах учуять приближающуюся акулу. Жизнь заключается в искусстве выживания, вот и Бозарт, в силу своего воспитания, был натаскан на постоянную охоту. Загнать добычу, растерзать, насытиться: в этом и был весь смысл его существования.

Но разве у него был иной выход? Виола Сидерея полностью разорилась вот уже невесть сколько лет назад, когда из космоса исчезли фотонные корабли, а их место заняли гиперпространственные суда, бесшумно снующие от звезды к звезде. Богом забытым предкам Бозарта надлежало медленно умирать на покинутой планете, вдалеке от главных трасс. Но они умирать не стали. Экология Виолы разительно изменилась, а ее обитатели превратились в хищников. Хищников в людском обличье, генетически приспособленных к своей опасной, а зачастую и смертельно опасной деятельности. А он, грабитель Бозарт, считался первым среди равных. Самым искусным. Лучшим из лучших.

Он был Бенджакомином Бозартом. Разве этим не все сказано?

Он поклялся обворовать Старую Северную Австралию, добиться успеха или погибнуть.

Только погибать ему еще рано.

Значит, осталось одно: наложить лапу на сокровища планеты.

Пляж Санвейла был лучшим во всей вселенной, песок – мягким, ветерок – теплым. Триолле славилась своими гостеприимством, развлечениями, как всякая транзитная пла– нета.

Оружием Бенджакомина были его удачливость и он сам. И он намеревался использовать и то и другое на все сто. Севстралийцы обучены убивать.

Он тоже.

Но в этот момент и в этом месте Бозарт был всего лишь туристом на чудесном берегу. Где-то там, далеко и в друroe время он превратится в ласку среди кроликов, в ястреба в стае голубок.

Бенджакомин Бозарт, вор и магистр Гильдии.

Он не знал, что кто-то уже поджидает его. Кто-то, даже не знающий его имени, готов пробудить смерть и послать навстречу ему.

Бозарт по-прежнему оставался безмятежным.

Зато матушка Хиттон была как на иголках. Она чувствовала недоброе, но пока не могла определить, в чем дело.

Одно из средств вооружения всхрапнуло.

Она перевернула его.

В тысяче звезд от Старой Северной Австралии Бенджакомин Бозарт с улыбкой устремился к пляжу.

Бенджакомин ощущал себя настоящим туристом. На загорелом лице – ни тени тревоги. Гордо сверкающие глаза под полуприкрытыми веками совершенно спокойны. Красиво очерченные губы даже без чарующей улыбки притягивали к себе женские взгляды. Ничего не скажешь, привлекательный мужчина. И выглядел он куда моложе, чем был на самом деле.

Упругой, быстрой, можно сказать, радостной походкой он шагал по берегу. На песок накатывали неутомимые волны прибоя, украшенные белым кружевом пены. Совсем как на Матери-Земле. Здешние обитатели гордились тем, что их мир так похож на Родной Дом Человечества. Весьма немногие воочию видели этот самый Родной Дом, зато все хоть немного да знали историю, а большинство даже испытывало мимолетное беспокойство при мысли о древнем правительстве, все еще державшем в руках власть, простирающуюся в глубины космоса.

Людям не особенно нравилась земная Система Средств Воздействия на остальные миры, но они уважали такой порядок и побаивались его. Волны напоминали о приятных сторонах Земли, а о менее приятных вспоминать не хотелось.

Этот человек напоминал о приятных сторонах Старой Земли. Скрывающаяся в нем сила не ощущалась. Санвейлцы рассеянно улыбались ему и спешили по своим делам.

Общая атмосфера была благостной. Все вокруг дышало покоем. Бенджакомин поднял лицо к солнцу и закрыл глаза, ощущая, как теплые лучи пробираются сквозь сомкнутые веки, наполняя его чем-то вроде счастья, неся утешение и радость.

Бенджакомин грезил о величайшем ограблении, которое когда-либо замышлял человек. Мечтал отломить гигантский кусок от чужого каравая. Похитить сокровище из самого богатого мира в история человечества. И думал о том, что произойдет, когда он наконец доставит добычу на Виолу Сидерею, где рос и воспитывался.

Бозарт опустил голову и дремотно оглядел соседей по пляжу.

Ни одного севстралийца. Пока. Их довольно легко распознать. Краснолицые великаны, прекрасные спортсмены, и все же по-своему наивны, молоды и очень упрямы. Он готовился к этому ограблению двести лет, и ради этой цели Гильдия Воров на Виоле Сидерее продлила его жизнь. Бозарт в глазах соотечественников стал чем-то вроде инструмента осуществления всеобщей мечты своей планеты, обедневшего уголка когда-то огромного центра торговли и туризма на перекрестке звездных дорог, теперь – унылого захолустья, пристанища отребья всех мастей.

Бозарт заметил севстралийку, выходившую из отеля. Женщина направилась к пляжу. Он выжидал, следил и мечтал. Сейчас главное – получить ответ на единственно важный вопрос, но ни один взрослый австралиец не мог ему помочь.

«Странно, – подумал он, – что я даже сейчас называю их австралийцами. Старое земное наименование: богатые, отважные, стойкие люди. Сражающиеся дети, занявшие полмира… а теперь ставшие тиранами всего человечества. Они захватили богатство. Только у них есть сантаклара, а жизнь и смерть всех остальных зависит от того, как идет торговля севстралийцами. Но я с этим не смирюсь. И мой народ тоже. Мы волки, волки, готовые вырвать свой кусок». Бенджакомин набрался терпения. Ничего, его час придет. Загоревший под лучами множества солнц, он выглядел на сорок, несмотря на свои двести лет. И одевался, по стандартам отдыхающих, довольно просто. Всякий мог принять его за межпланетного торговца, профессионального игрока, помощника управляющего галактическим портом или даже детектива, работающего на торговых путях. Но он не был ни тем, ни другим, ни третьим. Бенджакомин был вором, настолько преуспевшим в своей профессии, что люди безоговорочно доверяли ему и сами отдавали деньги и имущество. Немалую роль играла его располагающая внешность – немногословный, сероглазый, обаятельный блондин.

Бенджакомин ждал. Женщина подозрительно покосилась на него, но, вероятно, успокоенная увиденным, прошла мимо.

– Скорее, Джонни, – окликнула она, – смотри, здесь можно поплавать!