Роджер Желязны - Ночь в одиноком октябре [litres]

– А иначе и быть не может, уж поверь мне.

Она пристально посмотрела на меня.

– А я действительно верю тебе. Одно мне хотелось бы знать – откуда у тебя такая уверенность?

– Вот этого, боюсь, я сказать тебе не могу.

– Понимаю, – ответила она. – Но давай не разрывать отношений только потому, что мы вошли во вторую фазу.

– Договорились. Я и сам считаю, что это было бы ошибкой.

– А как твои дела?

– Тоже не лучшим образом.

– Трудности с математикой или с кем-нибудь из игроков?

– Угадала. И то и другое.

– Если ты разрешил проблему с Тальботом, я могла бы кое-чем махнуться в обмен на сведения, в Игре он или нет.

– Чем именно?

– Не хочу говорить. Но это может пригодиться, если станет совсем худо.

– Я бы, конечно, обменялся, но у меня самого пока нет точного ответа.

– Ну, даже неточный кое-что дает – немного, правда, но все-таки. У меня же отрицательный результат, но тоже результат: посреди дороги это произойти не может. Хозяйка провела некоторые исследования и нашла ряд весомых метафизических причин – почему не может.

– Я и сам пришел к такому заключению, хотя абсолютно не знаком с метафизикой. Ладно, таким образом, мы остались при своем.

– До скорой встречи.

– Да, до скорого.

Затем я направился к своему излюбленному месту для размышлений – невысокому холму на северо-востоке, откуда вся местность была видна как на ладони. Я называл это место Собачьим Гнездовищем. Я залез на верхушку одного из огромных каменных блоков, раскиданных там, и наградой мне была открывшаяся панорама наших краев.

Игроки…

В случае, если ни Тальбот, ни викарий не участвуют в Игре в полном смысле слова, у меня на руках оказывался один очень любопытный вариант. Вариант этот сохранялся даже в том случае, если Ларри все-таки входил в число участников. Граф еще этот, надо будет его проверить. Да и викарий – темная лошадка. Если вместо Ларри в Игру входил он, то центром событий могло оказаться то самое место, которое я как раз недавно посетил. А если принять за игроков и викария, и Ларри, вероятно уже третье месторасположение проявления, где-то к юго-востоку – я сам еще точно его не просчитал. Я по кругу обежал вершину холма, ставя метки на каждом камне – отчасти чтобы не забыть, что я уже сосчитал, а что нет, отчасти в расстройстве из-за того, что все мои планы рушатся.

Ага, вот, получилось, и я в уме отметил место. Если играют и тот и другой, тогда третьим возможным местом действия становится здоровенный старый дом, о котором мне пока ничего не известно. Сердце радостно екнуло, как у щенка, во мне пробудилась надежда, хотя и наивная. Вариант казался очень и очень вероятным. Надо все тщательно проверить.

И тогда я понял, что мне потребуется помощь какой-нибудь кошки.

Я отправился на поиски Серой Дымки, но она словно испарилась. Всегда так, кошек никогда нет под рукой, когда в них возникает необходимость. Хотя время еще было.

Ночью я отправился на разведку к тому древнему особняку. Приблизившись, я заметил, что совсем недавно здесь хорошо потрудились: в воздухе стояли запахи свежераспиленных бревен, краски, кровельных работ, – но заперт дом был покрепче какой-нибудь священной урны, и поэтому я так и не смог разобрать, есть там кто внутри или нет. Я повернул назад, все еще испытывая громадное облегчение, что с перетаскиванием трупа с места на место покончено. Среди ветвей свистел ветер, гоняя по земле сухие листья. Немного в стороне, над жилищем Дорогого Доктора, мелькали вспышки молний.

– Французский пудель? – завидев меня, вопросила Тварь-в-Круге.

– Не сегодня.

– Что-нибудь еще? Я дам все, что твоей душе угодно! О, как бы я хотела выбраться отсюда, убивать, терзать! С каждым днем я становлюсь все сильнее и сильнее.

– Твое время придет, – сказал я.

Тварь-в-Паровом-Котле проковыряла в передней стенке бака небольшую дырочку. Сквозь нее на меня взирал громадный желтый глаз. Но сама Тварь вела себя тихо.

Из гардероба на чердаке доносился громкий храп.

Я постоял напротив зеркала в передней. Все Твари снова спутались в клубок и почти не шуршали. Внимательный осмотр показал, что они расположились напротив маленькой трещинки в стекле, которой я раньше не замечал. Или, может, они как-то научились создавать такие пространственные трещинки в оболочке своей тюрьмы? Но все равно эта лазейка была слишком маленькой, чтобы они смогли выбраться сквозь нее. Хотя на всякий случай я решил повнимательнее приглядывать за ними.

Проснулся я от скрипа колес, стука лошадиных копыт и шумных споров, доносящихся со стороны дороги. Кто-то пел на неизвестном языке. Потянувшись и задержавшись на пару секунд, чтобы хлебнуть водички, я вылез наружу – посмотреть, что происходит.

Стояло чудесное бодрящее утро с сиянием солнца и легкими порывами ветерка, листва похрустывала под лапами. По дороге тянулся целый караван: люди, подпоясанные кушаками, с яркими платками на головах, все без исключения цыгане, брели рядом со своими повозками или ехали на телегах. Насколько я понял, они направлялись к одному из полей, раскинувшихся между нами и городом, неподалеку от дома Ларри Тальбота.

– Доброе утро, Снафф, – раздалось из придорожной травы чье-то шипение.

Я подошел поближе и осмотрел кустик.

– Доброе утро, Ползец, – ответил я, заметив меж травинок темный изгиб. – Как себя чувствуешь?

– Прекрасно, – сказал он. – Куда лучше, чем в тот раз. Спасибо за совет.

– Да не за что. Куда-нибудь спешишь?

– Вообще-то я следовал за цыганами. Но, по-моему, с меня хватит. Потом и так узнаем, где они станут лагерем.

– Считаешь, они собираются расположиться где-то поблизости?

– Вне всяческих сомнений. Мы их уже давно поджидаем.

– Да? А что такое?

– Ну, в общем, ни для кого не секрет, что неподалеку поселился Граф, поэтому ничего такого необычного я тебе не раскрою. Хозяин довольно долго жил в Восточной Европе, где кое-чему научился. Когда Граф отправляется в поездку, чаще всего в пути его сопровождает цыганский табор. Растов считает, что сюда он прибыл в спешке, сразу, как только понял, где будет происходить Игра, а уже потом послал за своим табором.

– И зачем они ему здесь понадобились?

– Теперь, когда мы вошли в фазу новой луны и сила начала прибывать, появились и всякие опасности. Вроде все знают, где обитает Граф, если только он не свил себе несколько других… гм-м, гнездышек. Поэтому кто-нибудь, выдрав из изгороди кол и решив, что Игра и без Графа пройдет прекрасно, вполне может положить конец его участию в ней. Вероятно, он хочет, чтобы цыгане охраняли его жилище в дневное время.

– Боги всемогущие! – воскликнул я.

– Что, в чем дело?

– Я даже не подумал о возможности того, что у игрока может оказаться не один дом, а несколько. Ты хоть понял, что тогда станет с образом?