Сергей Михайлов - Пост

Минут через десять мы остановились. Место, действительно, было что надо. Вершины сосен смыкались на высоте, а внизу, между ровных прямых стволов было чисто - ни кустов, ни травы. Только многолетняя подстилка из пожелтевших иголок.

Как только мы остановились, Ольга протянула мне 'ребенка'.

- Подержи минуту. Я быстро.

Я взял, опять зашевелившийся сверток, и постарался не выдать свое отвращение. Зумба скинула ранец, положила автомат и скрылась в кустах. Через несколько минут, она вернулась, забрала у меня 'младенца' и, устроив его под деревом, осторожно открыла голову. Я опять мог бы поклясться, что взгляд у этого 'ребенка' был совершенно взрослый. Он не обратил никакого внимания на сюсюкающую Ольгу, а пристально рассматривал меня. Потом раскрыл ротик и загулькал.

Ольга посмотрела на меня и сказала:

- Говорит, что он тебе не понравился. Это что - правда?

- А ты что? Действительно, понимаешь, что он говорит? Вот это, - я попробовал повторить звуки, что издавало это существо, притворявшееся младенцем.

- Конечно, понимаю.

Я пожал плечами, и чтобы прекратить этот разговор, полез в вещмешок за консервами. Не рассказывать же ей, что я на самом деле чувствую, глядя на это чудо. Судя по её поведению, она не поймет. Хотя в этом сумасшедшем мире, все возможно - и может быть это я сошел с ума и придумываю себе всякую ерунду. Надо отключиться и просто делать свое дело. Это будет самое лучшее, придет время, все прояснится.

Свой сверток я тоже пристроил под деревом. Он так и не шевелился, и Ольга не проявляла к нему никакого интереса. Словно теперь он и не нужен. 'Зачем же за ним ходили? Ведь почти на верную смерть шли?' Я знал, что на свои вопросы нормального ответа не получу, поэтому не стал ничего спрашивать у Ольги. С появлением этих свертков, она стала совсем невменяемой.

Я вскрыл банку тушенки, воткнул туда ложку и подал Ольге. Та схватила её и жадно стала глотать куски холодного мяса и жира.

В это время появился волк. Похоже, пока мы устраивались, он пробежался еще вперед, на разведку. Так и оказалось.

- Прямо идти нельзя, там скоро река. А нам надо на север.

Ольга проглотила очередной кусок.

- Пойдем вниз или вверх. Пока не найдем переправу.

- Больше ничего не остается. В воду нельзя.

Они разговаривали, совершенно не обращая внимания на меня. После появления этих двух свертков, я как-то выпал из их компании. Похоже, я теперь только в роли носильщика. За все это время Ольга даже не посмотрела на меня.

'Что ж, насильно мил не будешь, - проглотив обиду, подумал я. - Все равно, сейчас же их не бросишь, вдвоем они не справятся. Но как только отведу, куда они хотят, сразу уйду'. Хотя честно, идти мне теперь некуда, кругом обложили. А до Города я теперь вряд ли доберусь.

В это время полуволк, что-то вспомнил. Он тревожно спросил Ольгу:

- Ты лекарство пила?

Та отрицательно замотала головой, у нее опять был полный рот. Проглотив, она ответила:

- Теперь уже не надо. Мне маленький сказал.

Этот ответ полностью удовлетворил Гнома. Он успокоился. Я даже не стал забивать себе голову тем, о чем они говорили. Лекарства, разговор с 'маленьким'. В дурдоме, так в дурдоме. Вместо этого я спросил волка.

- Тебе тушенку открыть?

- Не надо, Игорь. Я съел кое-что на ходу.

Я не стал даже переспрашивать, что такое он мог съесть на ходу. 'Меньше знаешь, значит, и блюешь меньше'.

Я, тоже, как и Ольга, съел холодную тушенку и пару хлебцов. Засовывая ложки обратно в вещмешок, с сожалением поглядел на оставшиеся продукты - совсем мало, неизвестно, сколько придется идти. Пока мои компаньоны, были заняты своим делом, я совершил то, что давно хотел сделать. Поставив вещмешок рядом со своим свертком, я незаметно раздвинул ткань. Поглядел и перевел озадаченный взгляд на своих спутников - они знают? Потом поправил пеленку назад. То, что я увидел, явно не было живым существом, а тем более вторым ребенком. Это было вообще, непонятно что - какая-то гладкая синяя штуковина. Во всяком случае, в том месте, где я приоткрыл. 'Как будет возможность, посмотрю полностью' - решил я. Сейчас надо было определиться с нашей дальнейшей целью.

- Оля, может ты мне объяснишь, почему нам надо на север? Ты же знаешь, что там.

Если идти отсюда на север попадешь в Сокуровский район. А там ничего хорошего - в горах, у реки Сокуры в свое время находился Комбинат 'Северный' или по-другому 'Комбинат номер сто тридцать', так он назывался в начале. Что там добывали, обогащали и отправляли в закрытых вагонах под охраной, считалось секретным. Но, по-моему, каждый в области знал, что это фабрика по добыче и переработке урановой руды. Ходили слухи, что даже в суровые советские времена, там уже был полный коммунизм. Люди не платили за жилье, и магазины ломились от продуктов.

Там и в последние годы, уже в разгул российского капитализма, производство так и осталось секретным - похоже, и коммунистам, и капиталистам, всем нужен был уран. И понятно, что во время обмена смертоносными ударами, боеголовка прилетела и на комбинат. Теперь от самого производства и городка при комбинате, остались только фонящие развалины. Об этом знали все в Городе, и я, думаю, на Базе тоже.

Но если даже идти не туда, а куда-нибудь ближе - тоже ничего хорошего. Город Славинск, центр Сокуровского района тоже зацепило. Зачем ударили еще и по нему - тоже понятно. Огромный, недавно выстроенный, нефтезавод и завод-база ремонта бронетанковой техники. Хотя, я думаю, что, наверное, у всех стран просто накопилось столько боеголовок, что они направляли их на любой, хоть немного подозрительный объект. И, наверное, роль сыграло то, что 'Северный' находился в этом районе. Как бы то ни было, запрет на поездки в ту сторону, был введен почти сразу после того, как в Городе появилась более-менее авторитетная власть.

Ольга подняла на меня недоумевающие глаза:

- Но ты что, Игорь? Я же сказала - я знаю!

- Откуда ты это... - я хотел спросить, но вдруг понял, что это ничего не даст. Сейчас она опять скажет мне что ей было видение. 'К черту! Ведь уже решил, что идешь с ней до конца, что теперь хвостом крутить?'

Я махнул рукой, показывая, что вопрос снят и спросил другое:

- А не пора нам валить отсюда? Думаю, на вертолете, опять спецы прибыли. И опять по твою душу, Оля. Или может быть они охотятся за этим?

Я показал на шевелящийся сверток.

- Конечно! Ты что еще не понял? Они не хотят, чтобы дети вернулись. И ты прав, надо уходить. Спецназовцы - это не Восточники. Они пойдут и в Лес. А если объединятся с Охраной Добытчиков, то и вообще будет плохо.

К черту, к черту, к черту! Опять подумал я - не буду даже спрашивать, куда они должны вернуться и почему Москва не хочет этого. В конце концов, должно же это когда-то открыться?