Сергей Михайлов - Пост

- Помогите ему! - очнувшись, заорал Борис.

Солдаты внизу тоже ожили и, вздымая тучи брызг, побежали к Грому. Это была ошибка. Вода по всему перекату вскипела, в брызгах засверкали выпрыгивающие молнии. Они с ходу вцеплялись в тела бойцов. На размахивающем руками Громе висела и билась целая стая полосатых рыб. Во все стороны хлестала кровь. Гром уже не кричал, он повернулся к берегу, и побрел на сушу, спотыкаясь, и не обращая внимание на рыб. Не зная, что делать, Танасийчук то вскидывал, то опять опускал автомат. Но Калашников тут был бесполезен. Злость затопила его до краев, так всегда бывало, когда он не мог разрядиться на ком-нибудь. Попадись ему сейчас кто-нибудь под руку, он просто бы разорвал.

Трое, кинувшихся на помощь Грому, сопротивлялись не так долго, они уже завалились в воду и их тел почти не было видно под облепившими бойцов рыбинами. Ярость застила глаза Волка, он вскинул автомат и одной очередью прервал мучения бойцов. Потом повернулся и бешеным взглядом резанул по испуганным солдатам на холме.

- Что смотрите?! - рявкнул он. - Побежали назад, на мост! Здесь не пройдем.

Суки! Злился он на погибших бойцов. В один момент не стало отряда! Могли же проверить, суки, прежде чем идти. Его извращенное сознание жило своей логикой. Себя он, как обычно, ни в чем обвинить не мог, ему даже в голову такое не приходило.

Они, уже не скрываясь, перебежали по мосту.

- Давайте туда! - приказал он. - Посмотрим, что с Громом.

Волку никак не хотелось верить, что теперь вместо семи человек, их только трое.

- Бл..! - он выругался во весь голос. Хотя Гром и дошел до берега, рыбины так и не оставили его. Наоборот, из воды выскакивали все новые экземпляры и на коротеньких щупальцах, торчавших на месте грудных плавников, извиваясь, ползли к окровавленному телу.

- Заберите у него патроны, - приказал он и отвернулся. Пока бойцы палками сбивали рвущих плоть рыбин, и потом, когда они снимали с растерзанного Грома рюкзак и подсумок, он так и простоял молча. Только желваки перекатывались под кожей.

- Все! Пошли.

И не оглядываясь, пошел первым. Потом побежал.

****

Без особых приключений мы прошагали еще три часа. Живые люди нам больше не попадались. Зато скелетов и просто человеческих костей стало в избытке. Первый скелет в истлевшей одежде мы увидели в машине. Какая-то иномарка гнила, врезавшись в стену дома. Весь капот до переднего растрескавшегося переднего стекла был засыпан штукатуркой и обломками бетона. Судя по позе, человек умер сам, прямо за рулем. Скорее всего инфаркт, решил я. Это была женщина, ветерок шевелил черные длинные волосы. Объеденное голое лицо уткнулось в рулевое колесо. Жутко. Я глянул на Ромку - как он? Но парень, похоже, привык к подобному, он даже не обратил внимания на труп. Вместо этого он предложил:

- Может, посмотрим, что в багажнике? Иногда в машинах хорошие вещи попадались.

Я отрицательно мотнул головой.

- Нет, некогда. И так уже от Ольги отстали.

На самом деле, мне не хотелось лезть в машину, когда её мертвая хозяйка была тут же.

Мы теперь шли уже не по пригороду, развалины многоэтажек вокруг были похожи на горы. Иногда среди этих гор вырастало какое-нибудь особо тщательно построенное здание, разрушенное не до основания. Одно такое было срезано, аж на высоте шестого этажа - я автоматически пересчитал окна. Наверное, в таких зданиях квартиры еще полны вещей, нам бы не мешало пополнить свои запасы. Судя по тому, что мы видим, люди обживают лишь совсем крохотные клочки этого города. Но это если Ольга разрешит.

Она спешила, постоянно подгоняла нас, видимо, время на исходе. Илья дожидался нас, перебрасывался парой слов и опять уходил вперед. Мы подошли к громадной площади, видимо центр какого-то городского района, решил я.

- Площадь Пушкина, - пояснил Роман. - Здесь раньше красиво было.

Мы миновали длинное административное здание - неразрушенный первый этаж тянулся почти на полквартала - и наконец увидели всю площадь. Ольга вскрикнула, я шагнул к Ромке и закрыл ему ладонью глаза. Однако тот крутнул головой и скинул мою руку, мы застыли, разглядывая открывшуюся картину.

На площадь выходили три улицы, сходящиеся под острым углом друг другу. Мы шли по самой левой. На другой стороне амфитеатром замыкая площадь, стояло массивное здание в советском, наверное, сталинском еще стиле. Верхние этажи были разрушены, колонны с сохранившимися по пояс телами атлантов, торчали в небо проволокой арматуры. Перед зданием, ступенями поднималось широкое парадное крыльцо. Кто-то расчистил его от обломков, и серо-коричневый гранит выделятся на фоне окружающей действительности, покрытой слоем цементной пыли.

На крыльце стояли три громадных креста из железных, грубо сваренных труб. На них, прикрученные проволокой за руки, висели три обнаженных тела. Мертвецы, похоже, провисели здесь только пару дней, мясо на трупах еще сохранилось, хотя лиц уже не разглядеть - мухи и голуби и сейчас еще терзали мертвецов. При нашем приближении, голуби, недовольно крича, стаей рванули в стороны, и расселись вокруг. Мухи оказались настырнее, они сначала взвились вместе с голубями, но тут же вернулись к пиршеству.

- Что за?!

Я скривился и отвернулся.

Ромка взглянул на меня блестящими глазами:

- Ведьмы суки, - прошептал он. - Мужиков где-то отловили.

Действительно, все трое распятых были мужчинами, хотя гениталии и отсутствовали, понять это не составило труда. Сейчас было непонятно, пытали их так люди или уже голуби постарались. Прогрызенные кишки черными вздувшимися шарами свешивались из разорванных животов. В некоторых местах сквозь почерневшую плоть белели кости.

Я вспомнил, что рассказывал о своей жизни Ромка - его отца тоже замучили Ведьмы. Возможно, с ним сделали так же. Само собой, спрашивать об этом я не собирался. Надо было идти дальше, но я никак не мог заставить себя отвернуться от страшного зрелища. И Ольга, и парнишка, похоже, испытывали тоже - мы стояли и молчали.

Положение спас появившийся полуволк, он дернул Ольгу за локоть и нетерпеливо протянул:

- Поошлии! Таам даальше паарк. Моожно, останооовииться, пообееедать.

- Про еду ни слова, - прохрипела Ольга. - Пошли, веди.

Я был согласен с ней, как раз в это время ветер, все время гнавший пыль от нас, переменился, и мы в полной мере почувствовали ароматы смерти.

Минут через десять мы вступили в парк. Хотя его тоже коснулась война, многие деревья были обломаны, некоторые повалены, часто попадались обломки бетонных плит с торчавшей арматурой, но все равно, после разрухи города, здесь казалось даже уютно. Зеленая, много лет некошеная трава, захватила все дорожки. Пробивалась даже между шестигранных черепиц плитки, на центральной алее. Одичавшие цветы торчали в самых невероятных местах - на верху кирпичного столба кованой ограды, или в занесенном землей, пересохшем бассейне фонтана. Да, Ромка был прав - похоже, раньше здесь действительно было красиво.