Рэки Кавахара - Титан конца света

Хотя Харуюки казалось, что Черноснежка, Фуко и Тиюри всех уже оповестили, он всё равно остановился и открыл почтовое приложение. Набрав: “Извините, что так поздно пишу, но со мной всё хорошо. Подробности потом”, Харуюки разослал это сообщение по всем адресам, с которых получил письма.

Следующей остановкой стала расположенная по левую руку дверь, ведущая в спальню матери. Харуюки сосредоточил на ней взгляд, и появилась голографическая метка: “В комнате / Спит”. Похоже, за эти несколько часов мать успела вернуться домой. Он дошёл до конца коридора и открыл правую дверь, стараясь не шуметь.

Стоило сделать первый шаг в светлый зал, как над обеденным столом выскочило окно с сообщением от матери. Подойдя, он прочитал:

“Я съела из холодильника один тортилья-ролл. Буду дома сегодня и завтра до обеда, так что обязательно покажи черновик речи для выборов в школьный совет”.

— А-а… — протянул Харуюки, закрывая окно, и направился на кухню.

Там он выпил стакан холодного ячменного чая и пошёл в ванную, где, сидя под горячим душем, задумался о школьных выборах.

Две недели назад Икудзава Маю, староста их 2-С класса, предложила Харуюки и Такуму выдвинуться вместе с ней на выборы следующего состава школьного совета.

Выборы в совет в средней школе Умесато были не совсем обычными. В большинстве школ председателя, зампредседателя, секретаря и бухгалтера выбирают отдельно, однако в Умесато они все выдвигаются одной командой. Иначе говоря, будущий председатель ещё на этапе выборов должен проявить себя как искусный кадровик и менеджер. Можно сказать, это правило как нельзя лучше подходило школе, которой управляла крупная образовательная корпорация.

Харуюки прекрасно понимал, почему Маю пригласила в свою команду Такуму. Звезда секции кэндо, отличник, обладатель покладистого характера и приятной внешности — Такуму действительно был безупречным кандидатом. С другой стороны, Харуюки не мог особенно похвастаться оценками, совсем не блистал спортивными достижениями и отличался косноязычием и полнотой. Он несказанно удивился тому, что Маю выбрала в напарники, казалось бы, самого бестолкового одноклассника, и даже начал относиться к девушке с подозрением. Но оказалось, что Маю впечатлили усилия Харуюки, когда он доводил до ума экспозиции в дополненной реальности, которую их класс готовил на культурный фестиваль, а также его старания на посту председателя комитета по уходу за животными.

Однако ноша члена школьного совета всё равно виделась Харуюки слишком тяжёлой; к тому же он боялся, что в случае согласия потопит команду на выборах. Поначалу он думал отказаться, но поменял своё мнение после разговора с Такуму и Черноснежкой.

Ключом к этому стал заданный Черноснежкой вопрос:

“Ты размышляешь о том, есть ли смысл прилагать усилия, если они не приводят к результату?”

Да, именно это Харуюки твердил себе всю жизнь. Он всегда полагал, что лучше вообще не пытаться, чем терпеть позорную неудачу. Однако новые знакомства и события в Ускоренном Мире постепенно излечили его от трусости.

Он научился стараться ради себя и ради других. Стараться, просто потому что хочет и потому что никакие усилия не пропадают даром.

Поэтому, когда накануне последнего дня учёбы Харуюки встретился с Икудзавой Маю на школьной крыше, он принял её предложение.

И раз он сказал “да”, то теперь должен был засучить рукава и взяться за дело. Предвыборная кампания начиналась лишь во втором триместре, но даже подготовка к ней — гора работы. Нужно поскорее написать черновик, о котором напомнила мать, но самое главное — найти четвёртого члена команды. Маю, конечно, и сама вовсю занималась поисками, но просила сказать, если появится кто-то на примете. И раз так, неплохо бы предложить ей хотя бы одну кандидатуру во время следующей встречи…

По ходу раздумий Харуюки успел помыться, ополоснуться и выйти из ванной. Вернувшись в комнату, он ещё раз посмотрел на часы и натянул школьную форму. Затем открыл приложение для голографических записок, создал там новую с текстом: “Ушёл в школу по комитетским делам. Черновик пока не написал, нужно больше времени” и направился на кухню. Там Харуюки открыл холодильник, взял один из трёх оставшихся тортилья-роллов и заодно маленький контейнер, спрятанный в уголке верхней полки.

Развернувшись, он подошёл к раковине, сунул тортилья-ролл в рот, открыл крышку контейнера…

— А! — воскликнул он, едва не выронив ролл.

Еле успев вновь поймать его зубами, он посмотрел внутрь контейнера.

На важной марле лежали бледно-коричневые овалы миллиметров семь в длину — вишнёвые косточки. Они появились там седьмого числа, когда Нико и Черноснежка неожиданно пришли к нему домой переночевать. После ужина Харуюки предложил девушкам в качестве десерта вишню, которую прислал дедушка со стороны матери. Нико так понравилось это угощение, что она предложила посадить несколько косточек.

Плодовые вишни обычно разводят с помощью прививания, а вырастить целое дерево из косточки крайне трудно. Чтобы она проросла, нужны влага и прохлада, а вовсе не июльская жара. Вот почему они взяли двенадцать косточек, вымыли, высушили и выложили на влажную марлю. Харуюки держал её в контейнере в холодильнике и каждый день аккуратно добавлял воду…

И лишь теперь, спустя две недели полного безразличия со стороны косточек, на трёх из них появились крошечные корешки, похожие на налипший мусор. Зимний климат холодильника наконец-то пробудил их, и они начали прорастать.

— Ого… Получилось, — пробормотал Харуюки, хотя на самом деле ему уже удавалось прорастить вишнёвую косточку несколько лет назад.

В тот раз он немедленно посадил росток в горшок и выставил на балкон, но то ли земля попалась бедная, то ли Харуюки слишком усердно поливал его, но дальше дело, увы, так и не пошло. Пойдёт ли на этот раз?..

Он взял ещё один маленький контейнер, расстелил на дне влажную марлю и осторожно выложил на неё три проклюнувшиеся косточки. Затем накрыл их другим куском марли и закрыл крышкой. Немного подумав, Харуюки взял термопакет и положил контейнер внутрь вместе со льдом в герметичной упаковке. Наконец, он налил в многоразовую бутылку немного чая со льдом и направился ко входной двери. Харуюки перевесил школьную сумку с вешалки на плечо и спрятал в неё бутылку и термопакет. Затем надел висящую на другом крючке бейсболку, обулся в сетчатые кроссовки и тихо открыл дверь.

Хотя было ещё утро, из коридора сразу же повеяло обжигающим жаром. Обычно он вызывал у Харуюки желание немедленно захлопнуть дверь, но сейчас радостное предвкушение подсказывало, что летняя жара — это не так уж и страшно.