Рэки Кавахара - Титан конца света

Утай смотрела в потолок сквозь окно чата, в её глазах виднелся безмятежный свет. Чуть погодя, она медленно напечатала:

“UI> Ты помнишь, когда мы вдвоём оказались в Имперском Замке?”

— Да, конечно.

Как он мог забыть операцию по спасению Ардор Мейден, запечатанной богом Судзаку у южных врат Имперского Замка? Восемнадцатого июня этого года Харуюки с помощью Скай Рейкер разогнался до предельной (по тем временам) скорости, пролетел над мостом и схватил Ардор Мейден, но не смог сбежать от разъярённого Судзаку. Ему оставалось лишь бежать через южные врата.

Так Харуюки впервые попал в Имперский Замок, где познакомился с Трилид Тетраоксидом и открыл множество тайн. С тех пор прошло уже больше месяца, но он всё равно мог во всех подробностях вспомнить, как красиво падали кленовые листья уровня “Эпоха Хейан” во дворе замка.

Утай словно поняла, что он вспомнил всё, и продолжила:

“UI> Там ты увидел, как я использую четвёртый квадрант… Инкарнацию разрушения”.

— Угу.

Эта сцена тоже осталась в памяти ярким пятном. Когда на них напал сильный Энеми-стражник, Утай превратила пол под его ногами в озеро лавы. Она освоила эту кошмарную технику, чтобы…

— Ты сказала, что создала её… для битвы с Генбу.

“UI> Да. Пришло время использовать её в полную силу”, — решительно напечатала Утай и сжала кулачки, словно пытаясь подбодрить себя.

Так и есть. На собрании было решено, что сегодня в десять вечера Нега Небьюлас при поддержке других Легионов бросит вызов Генбу — защитнику северных врат Имперского Замка.

Цель этой битвы — не более чем спасение запертого в Замке Графит Эджа. Они собирались не победить Бога, а просто обездвижить настолько, чтобы Граф смог пробежать по мосту над рвом. Впрочем, и эта задача отнюдь не простая. Генбу считается самым бронированным среди Четырёх Богов. Даже клинки Графа, которого часто называют сильнейшим мечником Ускоренного Мира, не смогли разрубить его панцирь.

Вот почему их основным оружием должна будет стать Утай, давным-давно разработавшая специальную Инкарнацию для борьбы с Генбу.

Однако когда девочка использовала технику четвёртого квадранта внутри Имперского Замка, то не выдержала напряжения и упала в обморок. А теперь от неё требовалось создать озеро намного крупнее. Харуюки не мог даже представить, какая чудовищная нагрузка ожидает её душу.

Он хотел помочь ей. Хотел стоять рядом, когда она будет использовать сильнейшую отрицательную Инкарнацию, и защищать её своей положительной. Но увы, Харуюки находился в бесконечном истреблении на балконе Гранд Кастла и не мог принять участия в битве с Генбу.

Он никогда ещё не чувствовал себя настолько беспомощным. Руки сами вцепились в покрывало.

Так вот каково это — быть в бесконечном истреблении! Из-за него он не мог помочь друзьям, которым предстояла сложнейшая битва на неограниченном нейтральном поле — самом важном в Ускоренном Мире. Наверное, именно так себя чувствовали Утай, Акира и Черноснежка, находясь в плену Судзаку, Сэйрю и “Бога солнца Инти” соответственно.

Только сейчас Харуюки по-настоящему проникся тем, насколько серьёзная опасность ему угрожает.

Друзья попытаются спасти его либо завтра вечером, либо послезавтра утром. Если у них не получится, то Белый Легион наверняка предпримет меры, и тогда бегство действительно станет невозможным. Харуюки будет отрезан от неограниченного нейтрального поля на недели, месяцы… может, даже годы, как это случилось с Утай и Акирой. Да, Сильвер Кроу всё ещё будет участвовать в дуэлях и защищать земли Легиона по выходным, но уже не сможет охотиться с друзьями на Энеми, говорить с ними о всяких пустяках, любуясь роскошными пейзажами, и летать по огромному миру, не натыкаясь на границы боевых зон.

И что самое ужасное — он не сможет быть рядом с друзьями, когда им будет грозить смертельная опасность.

Ему захотелось плакать от страха и досады, но тут…

— Эй, Харуюки, двигайся тоже сюда, — услышал он голос и повернул голову.

Нико обнимала Утай со своей стороны и крепко прижимала к себе.

— Э-э… Зачем мне двигаться к вам?..

— Просто делай то же, что я!

Харуюки бы отказался, но Нико была главным офицером Нега Небьюласа, да и Утай вроде не возражала. Решившись, он повернулся набок и взял Утай за плечо поверх руки Нико.

Ладонь ощутила вибрацию.

Утай дрожала. Маленькая девочка, раза в два легче Харуюки, трепетала, словно от холода. Она сжимала кулачки не для храбрости. Она просто пыталась совладать с дрожью.

После своего возвращения в Нега Небьюлас Синомия Утай незаметно стала главной моральной поддержкой остальных легионеров. Она всегда улыбалась и находила тёплые слова, которые помогали друзьям найти в себе мужество.

Но ей было всего десять лет. Хотя часто можно слышать о том, что у высокоуровневых линкеров ментальный возраст сильно обгоняет физический, это не значит, что они теряют эмоции. То, что они умеют справляться со страхом, не значит, что они его не испытывают.

Три года назад Утай не смогла победить Судзаку. Скорее всего, она до сих пор помнит ту битву во всех подробностях. Если сегодня вечером Инкарнация подведёт Ардор Мейден во время битвы с Генбу, то в бесконечном истреблении окажется не только она, но и её товарищи.

Маленькая Утай дрожала под грузом ответственности. Несомненно, иногда ей тоже хотелось поныть и побыть слабой. Но она потеряла своего “родителя” как в Ускоренном Мире, так и в реальном. Спустя всего год после того, как Миррор Маскер, он же Синомия Кёя, сделал Утай своим “ребёнком”, его придавило огромным зеркалом в зеркальной комнате театра, и он погиб прямо на глазах сестры. Из-за этого она потеряла голос.

Утай говорила, что Кёя был на четыре года старше, чем она. Это значит, что сейчас он бы оказался второклассником средней школы и ровесником Харуюки. Но Харуюки не мог заменить Кёю. Он не мог дать ей то же, что брат.

Но пусть это и так…

Харуюки слегка напряг ладонь на плече Утай. Хотя она совсем недавно вышла из ванной, тело под тканью юкаты казалось промёрзшим насквозь. Он собрал все свои силы, пытаясь хотя бы поделиться с дрожащей девочкой теплом.

— Слушай, Уи… — раздался вдруг шёпот Нико с противоположной стороны. — Да, это правда, что ты сегодня вечером будешь единственным ключевым бойцом… но тебе не обязательно взваливать на себя всю ответственность, весь стресс и прочую ерунду. Когда твоя ноша слишком тяжёлая — раздай её остальным. В хорошем Легионе тебе с ней обязательно помогут.

Нико говорила чистую правду.

Когда Харуюки заразился Бронёй Бедствия, он пытался разобраться с ней своими силами. Но Такуму, Тиюри, Черноснежка, Фуко… и Утай протянули руки помощи и помогли ему не сломаться под тяжестью Брони.