Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

К этому моменту народ в зале уже завёлся. Слова Зенобия сопровождал шум голосов, аплодисменты. Кое-где было слышно скандирование: "мы дети Бога и его ученики". Поскольку оратор остановился, несколько человек наперебой стали засыпать его вопросами. Он остановил эту лавину поднятием рук.

— Не все сразу! По очереди, пожалуйста!

— Мы сможем сравниться с Богом?

— Нам понадобятся миллиарды лет, но ведь и Мастер не стоит на месте.

— Но где же Бог находится?

— Об этом можно только догадываться. Буддисты полагают, что вся Природа наделена божественным разумом, который по своей совокупной мощи намного превосходит человеческий, поскольку человечество — всего лишь мизерная часть Вселенной. То есть, человеческий разум — часть божественного разума.

— Разве Бог не может обойтись без помощи таких мелких букашек, коими является для него человек?

— Может ли мастер-краснодеревщик ногтями и зубами изготовить изящную мебель? Нет! Ему нужен удобный, качественный инструмент. Мы — инструмент в руках Божьих. Возможно, что мы — его руки. Бог смог вырастить дерево-Вселенную, посадив семя, но для обработки древесины, для создания красивой мебели ему нужен дополнительный инструмент. Вам понятна моя аналогия?

— Нанороботы Вселенной! — выкрикнул кто-то сбоку.

— Ваши рассуждения сильно отличаются от утверждений большинства других религий…

— Да! Они в значительной мере еретические. Но, вы должны знать, что из ереси, инакомыслия, вырастает новая религия. Когда ребёнок маленький, ему не всегда правильно объясняют, откуда берутся дети. Мне кажется, что люди созрели для более сложного представления о себе, своей цели в жизни, о Вселенной и о Боге. Когда идёшь по незнакомой местности, принимаешь за ориентир какой-нибудь удалённый предмет. Пройдя некоторое расстояние, мы иногда видим, что выбранный ориентир уже не лежит на той линии, которая приведёт нас к цели, и выбираем другой ориентир… Наши знания выросли, мы не дети, и уже знаем, что нас нашли не в капусте. Нас не устраивает утверждение, что мир создан седобородым дедушкой, сидящим на облаках…

Мы вышли из зала уже в надвигающихся сумерках.

— Как впечатления? — спросил Егор.

— Гм! Потрясающе! — я не стал бурно выражать эмоции, мне хотелось обдумать всё услышанное ещё, и не один раз. — Ты говорил, сюда приходят люди разных конфессий?

— Да. Возможно, повлиял наш уклад, то есть множественность правительств, но разные церкви не запрещают своим прихожанам посещать эти выступления. Мне кажется, что так они сохраняют свою паству. Многие просто привыкли ходить в храм с детства. Мировоззрение их меняется, а традиции остаются. А на этих выступлениях бывают и священники.

— Ты сам верующий? — спросил я Егора.

— Трудно сказать… Мои родители, попав в какой-то переплёт, оставили веру. Именно так, как говорил Зенобий. А я, слыша почти каждый день утверждение, что Бога нет, ложился спать и просил его, чтобы помог моим папе и маме. А сейчас мои взгляды ближе к буддистским.

Мы по дороге домой зашли в уличное кафе и поужинали. Я приметил в окне машину, которая, как мне казалось, следует за нами уже довольно долго.

— Ты обратил внимание на этих парней? — спросил я у Фостера.

— Это моя охрана, — он кивнул в окно и помахал им рукой. — Они всегда чуть в стороне от меня. Говорят, что так удобнее и надёжнее. Часто меняются и со стороны их не всегда можно заметить.

Альба встретила нас на входе радостным вилянием короткого хвоста.

— Скучала? — спросил её я.

Она завиляла хвостом ещё радостнее. Егор спросил:

— Почему ты не включишь ей речевой модуль?

— Да ну… Я не смогу её воспринимать как собаку.

— А, по-моему, зря. У нас многие включают. Дети иначе не представляют домашнего друга. Настоящих собак роботы сильно потеснили.

— Разве ж это хорошо? — пожал я плечами.

— Не очень хорошо. Но, вот ты… Почему у тебя нет настоящей собаки?

— Во-первых, это мусульманские традиции. Во-вторых, у нас есть кот. Мои жёны за этого обормота кого угодно прибъют! А Альба кошек не трогает.

— Если ты Альбу используешь как охранника, тебе следует включить ей голос. Да, Али… Ты планируешь что-то на завтра?

— Абсолютно ничего!

— Я тебя познакомлю с дольно крутым бизнесме… вернее, с бизнес-вумен, если не возражаешь, конечно. Она играючи ворочает баблом в любых масштабах. Правда, совсем недавно на неё бывший кореш наехал. Поставил условие, что не будет трогать, если фирму ему отдаст. Она согласилась. Правда, я не уверен, что этот козёл отстанет. Я ей так и сказал, но… В общем, она сейчас новую кашу заваривает. И она — твой конкурент.

— Почему?

— Она провела предварительные переговоры с Рогулей. А я понял, что ты тоже в нём заинтересован.

— Если она мой конкурент, зачем ты нас знакомишь? — мне почему-то показалось, что это лишено смысла.

— Ты же не собираешься устраивать разборки в стиле позапрошлого века? Вы должны найти компромис. Как показала моя практика, это вполне возможно, к обоюдной выгоде. Зачем ломиться в занятую туалетную кабинку? Рядом есть свободная!

— По-моему, не совсем удачная аналогия.

— Да! В действительности возможностей для деятельности больше, чем людей во Вселенной.

Утром мы с Фостером легко позавтракали дома и уже собирались выходить, когда у меня заиграл сигнал встроенного в очки телефона.

— Извини, — сказал я Егору, — мне звонят. Алло?

Я никого не увидел перед собой. Перед глазами висел фантомный экран, на котором светился транспарант "Натача". Странно, я не давал ей своего нового номера. Значит — Корасон? Голос Натачи был спокойным и деловым.

— Привет, Али! У нас вырисовывается проблемка. Джень в Сети нашла сообщение о том, что Рогуля провёл предварительные переговоры и подписал договор о намерениях с фирмой "Екко". Она будет его финансировать и она же получит все права на коммерческое использование его технологий. Ты вчера мог не распинаться, и незачем было телефон разбивать.

— Ты серьёзно?

— А я что, любительница розыгрышей?

— А почему же он вчера сам об этом не сказал?

— Не знаю! Может, хотел иметь запасной вариант.

Я ненадолго задумался.

— Мне Фостер тоже дал кое-какую информацию. Мы с ним как раз собираемся к Рогуле. У него сейчас назначена встреча с директором этой фирмы.

— Но ты не всё знаешь, — загадочно произнесла Натача. — Владелец фирмы "Екко", её генеральный директор и пока что единственный сотрудник — наша общая знакомая Екатерина Кошкина.

— Опа! — вырвалось у меня. — Хотя, что это меняет?

— Для меня — ничего! — хмыкнула Натача. — Для тебя — не знаю. Я решила, что нам тоже стоит присутствовать.

— Ладно! Не возражаю! Мы сейчас приедем.