Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

Затем он обратился к нам:

— Так, господа! Мне следует отлучиться по делам фирмы, но я перезвоню, как только будут результаты расследования. Моя секретарша вам перешлёт всё, что нароет. Ну, и вы, если что-то попадётся…

Заиграл мой телефон. На табло высветилось "Саль-яла".

— Али! — она даже не поздоровалась. — Здесь творится что-то ужасное. Только на тебя по почте пришло пять повесток в суд. И ещё для Корасон, Хелены, Джень, Изабель… да почти всем. У-у-п-с-с-с! И мне тоже… Два уведомления из банка… Жалоба, то есть заявление… а, это копия заявления… разбитая витрина. Предложение решить полюбовно… Олег здесь подсказывает, что это дешевле, чем ждать решения суда. Кстати, куда это Корасон стреляла?

— Радость моя! Успокойся! Я сейчас буду. Не переживай. Дело житейское… Подумаешь — витрина…

Я отключился и заметил, что мои спутники выжидающе на меня смотрят.

— Срочно домой! Егор, тебя подвезти в офис? Дейла, какая у нас ситуация с Де-Брилл? Когда подходит срок уплаты по закладной?

Удивительно, мне никто не перечил. Все распоряжения выполнялись чётко и быстро. Натача высадила Фостера и, быстро заняв верхний эшелон, помчалась к Кораблю. Мы были ещё в полёте, а Саль-яла снова сообщала:

— Али! Прибыли судебные исполнители. Они должны описать имущество…

— Вызови представителей "крыш". Они не имеют права это делать, поскольку не было ни одного предупреждения. — Я недовольно глянул на Дейлу.

— У нас должны быть ещё две недели, — пожала она плечами.

— Задним числом пришло предупреждение антимонопольного комитета, — продолжала Саль-яла. — Мы не имеем права удерживать в одних руках всё производство и добычу алмазов.

— Что значит "задним числом"?

— Дата стоит пятидневной давности, а пришло сегодня. И написано "по истечение пятидневного срока…"

Я почувствовал, что здесь дело нечисто.

Мы как-то незаметно влетели в транспортный шлюз. Я выскочил из флайера и направился в командную рубку. Мне на ходу докладывали ситуацию, а я отдавал распоряжения.

Позвонил Фостер.

— Али! У нас есть несколько уродов, которым не понравилось, что груз повезёшь ты. На тебя могут наехать.

— Уже наехали, по полной. А ты думаешь, что дело в грузе?

— Нет, не в грузе, а в тех пятистах миллиардах, которые они просили за провоз. Ты, получается, как бы штрейкбрехер.

— А вот за "хер" они ответят! — мрачно пошутил я.

Несколько дней подряд мы все занимались только судебными делами, словно какая-то адвокатская контора. Я даже не особенно обращал внимание на то, кто моя секретарша. В лучшем случае, мы засыпали в обнимку, не имея сил на интимную близость. К концу недели я заметил, что не бреюсь, и моя борода приобрела почти благородный вид.

Разделаться с антимонопольным комитетом, а вернее — с их иском, оказалось легче, чем я думал. Дейла с Марковым быстро собрали нужный материал и сумели подать его в нужном виде. Судья Кшиштоф Малецкий, читая бумаги, поднимал брови от удивления. Было видно, что ему не часто приходилось разбираться в таких делах, но он справился с этой задачей.

— … Согласно статье… параграф… Закона об охране природных ресурсов, добыча полезных ископаемых должна находиться под контролем одного юридического лица с его полной отчётностью…

Судья промочил горло. Он охрип за сегодняшний день, пока рассматривал другие дела.

— Таким образом, суд постановляет: иск антимонопольного комитета к корпорации Де-Брил считать необоснованным.

— Но, Ваша честь! — запричитал представитель комитета. — Ответчик владеет технологией промышленного производства алмазов. Это не связано с добычей полезных ископаемых!

— Решение принято! — судья стукнул молотком, потом задумался и поманил представителя комитета к себе. — А вы подойдите.

Зал забурлил и загремел стульями. Представитель антимонопольного комитета направился к судье. Я слышал их разговор, судья не таился.

— Владелец патента и контрольного пакета акций имеет право монопольно использовать своё изобретение в течение пятнадцати лет. Или не использовать…

— Но, в других мирах это изобретение используется уже многие годы!

— В данном случае мы имеем дело с автором изобрения, а не с простым обладателем лицензии. В каждом мире автор имеет право на монополию. У нас никто не имеет лицензии на его изобретение, а значит… Почитайте внимательно законодательство. Его авторское право заверено Комитетом авторских прав Солнечной Федерации.

— А если он продаст лицензию?

— Тогда другое дело! Владельцев лицензий вы сможете нагнуть, как вам захочется.

Судья встал и, заметив, что я смотрю на него, кивнул мне. Честное слово, когда на моей планете понадобится судья, я постараюсь, чтобы он был таким же строгим и справедливым. Надеюсь, что кучу других дел, в которых оказался замешан я и мои жёны, он рассмотрит так же беспристрастно и справедливо.

С банком, у которого Дейла брала кредит, всё оказалось проще простого. Клерк якобы перепутал шаблоны писем. Банковский управляющий, вежливо улыбаясь, сказал:

— Можете вообще не отдавать долг, если только согласны платить проценты всю жизнь. Нам это очень выгодно.

Честное слово — уверен, что они всё переиграли в последний момент, так как такое поведение более выгодно в сложившейся ситуации.

Я прикинул, что теперь, когда я пятнадцать лет смогу монопольно держать цены на алмазы, выплатить долг не составит особого труда. Даже получится приличная прибыль. Джень сообщила, что котировки акций Де-Брил уверенно поползли вверх. А я попросил Назиру выставить в качестве рекламы несколько эскизов изделий, которые мы можем изготовить.

Была претензия муниципалитета по поводу стрельбы в городской черте, да ещё на большом расстоянии. Конечно, пули могли попасть в какой-нибудь флайер. К счастью, обошлось единственной разбитой витриной в выставочном зале и стеной. Ни один экспонат не пострадал.

На этот раз я выплатил компенсацию, моральные издержки работникам зала и штраф за административное нарушение. Свидетелями были Фостер и Рогуля, но я на них не в обиде. Корасон тоже была как бы свидетелем. Запись её ком-очков была представлена суду вместе с записями уличных камер наблюдения. Я заодно написал заявление о похищении Екатерины, но его рассмотрение отложили согласно каким-то правилам именно для таких случаев.

Мы ездили в здание суда, как на работу. Каждый день — утром и после полудня. Встречались с Фостером, обычно уже вечером, в нашем знакомом кафе. Альба признавала его за своего и радостно виляла хвостом, учуяв знакомый запах.

Я даже не заметил, когда Габриэле сделали генетическую коррекцию. В один из дней я увидел её за общим столом с сияющей улыбкой и в полном здравии. Ну вот, ещё одной улыбкой в этом мире стало больше.