Александр Бахмет - 15-кратный зум [СИ]

— Тем не менее, они должны зарегистрироваться на сайте официально. И счёт в банке, и контактный телефон, и филиалы по всей планете. — Олег помолчал. — Слушай! Ты же можешь проводить акции с применением оружия! Вызываешь его "крышу", выкатываешь претензию…

— Ты с ума сошёл? Это же незаконно! М-м-м… Фостер говорил…

— Законно! — заверил Марков. — Все так делают. Если Колтыга вызовет полицию, то мы просто с извинениями уходим и пускаем дело через суд. Но он не вызовет…

Дейла вставила:

— Ты можешь спровоцировать Колтыгу, а мы вмешаемся. Естественно, для защиты твоей жизни.

— Ещё чего! — не удержалась Натача. — Что за хобби такое, совать голову под чужие стволы? Я против!

Все замолчали, а у меня в голове продолжали вертеться разные комбинации. То, что сказала Дейла, было очень привлекательным вариантом. Нельзя сидеть и ждать, пока Виктор Колтыга приберёт к рукам лабораторию Рогули и его изобретения. Но, главное, мне не хотелось, чтобы Катя была у него.

За обедом я вдруг обнаружил, что возле меня сидят Саль-яла, как Старший Помощник, и Натача. Наверное, она моя дежурная секретарша. Я уже не помнил… А кто был вчера?

После еды меня сморило и я уснул. Когда проснулся, было очень тихо. Свет в каюте был приглушен. Натачи рядом не было.

Я сел и привёл в порядок мысли. Немного походил, взбодрился и выглянул в коридор. Никого… Прошёл на вахту. Назирэ что-то рисовала в своей книге, подняла на меня взгляд и улыбнулась.

Ай, какая чудесная улыбка! Уголки её губ чуть приподнялись. Ну, какой мужчина мог бы удержаься, чтобы не обнять и не поцеловать такую женщину? Я так и сделал.

— Али! — Назира твёрдо отодвинула мою руку. — Во-первых, я на вахте. А во-вторых, тебе следует больше внимания сейчас уделять Натаче. И она сейчас твоя секретарша.

— Почему я должен ей уделять больше внимания? — спросил я. — С ней что-то не так?

— Ну-у-у! Не совсем… — уклончиво ответила моя восьмая жена. — Тебе больше следует быть с ней.

Идя по коридору к каюте Натачи, я обдумывал, что с Натачей не так. Мне она показалась усталой. Кажется, что она стала полнее… Натача пополнела! Уж не заболела ли она? Какое-то нарушение в обмене веществ? Во всяком случае, её бюст, кажется, стал ещё более привлекательным.

Натачу я застал в постели. "Горел" нарисованный камин на обоях каюты, светильники над кроватью освещали мою старшую жену, лежащую с книгой в руке. У неё был какой-то странный блуждающий взгляд, немного грустный и весёлый одновременно. Нет, кажется она не больна. Правда, когда я попытался её обнять, она мягко отстранилась. Так что же с ней?

— Ты что, всё ещё считаешь меня Алёшей? — насупился я.

Она ничего не ответила, только хмыкнула.

— Что читаешь? — я кивнул на книгу.

— Да, так… Философия.

— Чего это тебя потянуло?

— Философия — вершина абстракции. Почти как математика, или информатика. Хороший практик может многое почерпнуть из неё.

— Это же теория! — сказал я и поймал себя на том, что противоречу жене только из какого-то внутреннего упрямства, хотя догадывался, что она скажет, и знал, что моё мнение такое же.

— Нет ничего практичнее хорошей теории, — ответила Натача. Потом вдруг она спросила: — Слушай, а ты Али сейчас?

— Генетически модифицированный гибрид, — обиженно ответил я.

— Али! — она потрепала меня по голове, а потом прижалась щекой к моей щеке.

Я опять попытался прижать её к себе, и опять она отстранилась. Игра? Правда, обычно Натача играет немного грубовато.

Я вдруг решил устроить небольшой спектакль. Из ниши я вынул любимую Натачину гитару. Никогда не обращал внимания, что это за инструмент, потому что играть на ней не умел. Сейчас я заметил, что это семиструнная гитара.

— Ты что, решил поиграть? — Натача усмехнулась.

— Не думаю, что это сложнее, чем немецкий или испанский язык.

— А ты, хоть, умеешь?

— Не пробовал, но сейчас узнаю, — в том же полушутливом тоне отвечал я. — Это классическая русская гитара?

— Угу! — Натача смотрела на меня со скептичной улыбкой.

Я взял аккорд, потом другой. Удивительно, но пальцы сами занимали нужное положение. Я для начала попробовал что-то лёгкое, которое само лезло в голову.

— Где ж ты моя Мурка…

— Ну вот, приехали! — фыркнула Натача. — Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла! Для классической гитары лучше ничего не нашлось?

— Ну почему же! — и я спел ей "Господа офицеры", потом, очевидно по созвучию, "Господа юнкера".

Когда я закончил, Натача молчала, а в её глазах стояли слёзы. Я вдруг почувствовал, что могу гораздо больше, и исполнил "Гори-гори, моя звезда", а потом, после небольшой паузы, "Я пред тобою стою очарован". Последний куплет я исполнил, став на колени. Натача, выскользнув из-под одеяла, присела на ковёр рядом со мной.

— Это волшебно! — она прижалась к моему плечу.

Я обнял жену за плечи и начал целовать лоб, щёки, губы. Её губы были необыкновенные, горячие и влажные. Они так контрастировали с внешне жестковатой, мускулистой Натачей. Моя рука прошлась по её груди, по животу и вдруг натолкнулась на преграду. Натача остановила мою руку своей.

— Не надо, Али!

— Что такое? Что случилось? Ты чем-то больна?

— Я? Больна? — она засмеялась. — Али! Какой ты смешной! — могла сказать и круче, но не сказала. — Я беременна, Али!

— О? Невероятно! — у меня перехватило дыхание. — Но, мы с тобой не были вместе почти месяц!

— Правильно!

— И ты посмела употреблять алкоголь! — я почувствовал, что завожусь.

— Извини… Мне Назира уже сделала очистку организма.

— Так она давно всё знает? — у меня появился новый повод для возмущения.

— Давно! — кивнула Натача и прикоснулась к моему плечу. — Не сердись. Пожалуйста!

Я поднял её с пола и положил на кровать. Ребро уже не болело.

— Хорошо, моя рыбка. — Я откинул её волосы со лба и провёл по голове рукой. — Ты мне ничего не хочешь сказать?

— Хочу! Извини за… Ну, что я тебя хотела отстранить от дел. Я не знаю, что на меня накатило.

— Лады! — ответил я, целуя ей ладошки. — Ну, спи! Спокойной ночи!

Я пошёл к себе в каюту, а она не остановила меня. Значит, стена разрушена не до конца.

Перед самым утром я обнаружил, что жена спит рядом со мной. Ч-ч-ё-рт! Я же в двадцатом веке!

Командирские часы со светящимся циферблатом показывали, что ещё только начало пятого, можно спать. Но, почему-то не спалось. В голове вертелась какая-то ерунда. До развала Союза работяги считали, что законно получают высокую зарплату. Они же физически ковыряют асфальт, кладут бетон… А что делает инженер? Карандашиком по бумажке водит. Только работяга в четыре или в пять вечера уходит с работы и до самого утра даже не вспоминает о ней. А инженер иногда спит и видит свои формулы, чертежи, проекции, ещё не созданные детали и агрегаты.