Борис Батыршин - Игра по чужим правилам

Дым из погреба почти выветрился – он больше не разъедал глаза, да и дышать можно было без пропитанной водой тряпки. На полу хлюпало. Не меньше половины простреленного бидона вылилось, образовав грязные лужи, но Виктор всё равно отсиживался в дальнем углу, не решаясь забраться на сухие нары – уж очень хорошо те просматривались из распахнутого люка. Хотя, ни один из «освободителей» за это время в проёме не появился, и даже консервные банки (гречку с тушёнкой и какую-то рыбу в томатном соусе без этикетки) ему бросили, не приближаясь к люку, прибавив к ним штык-нож в облупленных металлических ножнах. Тупой, конечно, но с жестью банки справился вполне успешно.

Бросили ещё свёрток с домашними пирожками и бутербродами, но к ним Виктор не притронулся – пришельцы вполне могли начинить «подношение» снотворным. Консервы – другое дело, вряд ли они оказались столь предусмотрительны и заранее впрыснули в банки какую-нибудь химию, да ещё и успели так аккуратно запаять, что он при осмотре не нашёл ни малейшего следа постороннего вмешательства.

Есть действительно хотелось, аж кишки слипались. Он быстро одолел обе банки, когда раздался звук вертолёта. Похоже, прибыло обещанное начальство. Виктор ещё раз проверил пистолет и поудобнее устроился в своём углу. Так или иначе, но сейчас всё решится. В любом случае, живым его больше не возьмут: даже если чужаки бросят вниз шашку с каким-нибудь усыпляющим газом – уж застрелиться он всегда успеет.

– Виктор Иннокентьевич, «Здесь красивая местность». Вы меня слышите? «Здесь красивая местность.» Вы назвали этот пароль Томе, верно?

Из подпола не доносилось ни звука. Женька терпеливо ждал. « Второй » сидел наготове – почему-то он предложил ему самому вести переговоры. «У тебя естественнее получится, напарник, а этого парня нам сейчас никак нельзя спугнуть. Он на нервах, шмальнёт себе в висок – и что мы будем делать с трупом?»

– Ну, допустим… – глухо донеслось из люка. – Вы… ты кто?

Ага, сообразил, что голос не взрослый. Уже хорошо…

– Меня зовут Женя, Женя Абашин, я из Москвы, ученик девятого класса «А», сто пятьдесят девятой средней школы. Адрес…

«…всё верно, больше подробностей… – шептал „ Второй “. - убеди, что он говорит с подростком, пусть расслабится, успокоится…»

– Сегодня утром мы, я и двое моих друзей, они тоже школьники, виделись с Томой. Она рассказала, что вас похитили.

– Друзья, говоришь? – в голосе сквозило подозрение. – А сейчас они где?

– Да здесь же! – Женька обрадовался предусмотрительности генерала. – Мы вместе сюда прилетели, когда узнали, что вас спасли!

– Спасли, значит? – мужчина в подполе иронически хмыкнул. – Ну, это ещё надо посмотреть, что за спасители… – Можете показаться? Я должен быть уверен на сто процентов…

– … что мы не Десантники? – закончил за него Женька. – Конечно, Виктор Иннокентьевич! Давайте, сначала я подойду к люку, а потом остальные. У нас оружия нет, руки покажем…

В подполе помолчали.

– Сделаем по-другому. Давайте, спускайтесь по одному. Тут лестница, только не оскользнитесь в темноте. Сколько, говоришь вас, трое?

– Да. Я, Серёжа Астахов и Милада Авксеньева, мои одноклассники. Мы учимся…

– Да-да, в девятом «А», помню. Сначала спускайся ты, Женя, потом девочка, за ней ваш третий – как его там, Серёжа? Если не обманываете, и вы действительно дети – будем говорить. А взрослым скажи, пусть держатся подальше. Если что, стреляю, мне терять нечего!

«Рассчитывает взять заложников – неуверенно толкнул „под локоть“ „ Второй “. – Нет, вряд ли – он должен понимать, что уйти отсюда так и так, не сможет. Даже если бы ноги были здоровыми – и то не смог бы…»

«Вздор, какие ещё заложники? – отозвался Женька. – Он что, шпион, бандит? Просто перепуганный, измученный человек, который боится поверить, что опасность позади».

Он обернулся. Миладка, бледная от ответственности, стоит шагах в пяти от люка. Аст и Кармен рядом с ней, причём кубинка держит наизготовку свой любимый «Скорпион». И где это она успела его раздобыть? Вроде, на сейнере была безоружной…

– Готовы? – спросил он беззвучно, одними губами. Милада отчаянно закивала. Аст нахмурился и замотал головой. Ясное дело, беспокоится…

– Виктор Иннокентьевич, вы меня слышите?

Из подпола утвердительно буркнули.

– Тогда я спускаюсь. Только очень вас прошу, не пальните случайно. А то, как нам потом родителям объяснять – откуда дырка от пуль? С ума ведь сойдут от беспокойства!

Наверное, эта дурацкая шутка и прорвала барьер напряжения и недоверия. Первой засмеялась Миладка, ей вторили Аст с Кармен, и секундой позже, из люка донёсся придушенный, похожий на кашель смех.

– Полезайте уж… детишки. Пистолет я разрядил, ничего с вами и вашими родителями не сделается!

Сумасшедшее напряжение, под гнётом которого он жил все эти годы вдруг пропало – рядом люди, единомышленники, друзья. Их можно не опасаться, наоборот, они помогут, защитят, внимательно выслушают. А выслушав, возьмутся за дело, которое ему уже не по плечу, но они-то справятся….

Сил не было. Совсем. Их остатки все улетучились вместе с едким химическим дымом. Вместе с сумасшедшим напряжением, вместе с разъедающим душу страхом. Не хотелось больше ничего – ни вставать с жёсткого, провонявшего химическим дымом верблюжьего одеяла, ни даже выбираться наверх из опостылевшего погреба. Хотелось сидеть и слушать внезапно обретённых друзей, изо всех сил сдерживая слёзы облегчения – всё-таки сумел, дожил!

– Мы вас искали! – сбивчиво говорил мальчик, тот, что назвал себя Женей. – К сожалению, слишком затянули с визитом. Поспей мы хотя бы на день раньше – обошлось бы без похищения!

– Ничего, это не страшно. Главное – вы всё-таки появились…

Голос предательски дрожал, к горлу подкатывал ком. Только бы сдержаться, не расплакаться!

– …зато, как я понимаю, вы сумели ликвидировать группу Десантников. Волей-неволей, но я сыграл роль наживки, так ведь?

Мальчик усмехнулся в ответ – невесело, совсем не по-детски.

– Не вы один оказались в этой незавидной роли, Виктор Иннокентьевич, не вы один, уж поверьте. За нами они тоже охотились, и тоже, кстати, попались в ловушку. Но в вашем случае никто этого не планировал, даю вам слово! Всё получилось само собой, случайно.

Виктор промолчал. Хотелось, до боли хотелось поверить его словам, но…

..пока не получается. Слишком долго он жил в удушливой атмосфере подозрений, когда доверять можно только двенадцатилетней соседской девчонке. Такое, и захочешь, а не отбросишь, как смятую сигаретную пачку.

– А что их старший? – продолжал расспрашивать мальчик. – Вы знаете, куда он делся? Среди убитых его точно нет, мы проверили.