Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы [СИ]

— Теперь мне всё ясно…

— Что тебе ясно, Демид? — перебил меня отец.

— Всё дело в том, отец, что большевики взяли власть во всех губерниях бывшей Российской империи, за исключением тех территорий, что отделились и стали независимыми странами. Они создали своё государство, везде ввели свои документы и печати. Все документы, печати и бумаги, что были раньше теперь недействительны. Вот и получается, что Светозара арестовали за то, что он пользовался недействительным, по мнению нынешних властей, документом удостоверяющим личность.

— Если ты прав, Демид, то надо что-то предпринять, иначе сгинет мой помощник не за грош. Ты подумай завтра с утречка, к кому из твоих старых знакомых в Барнауле можно обратиться, чтобы выяснить, что случилось с нашим Светозаром, а вечером сядем в Управе и всё хорошенько обмозгуем. А теперь пойдём, тебя там Яринушка кормить на ночь глядя надумала, а мне надобно выспаться как следует. Уставать я что-то стал последнее время, вроде бы и не старый ещё, а сил на все дела всё одно не хватает.

Покинув баньку мы прошли в дом. Отец сразу же отправился спать в свою комнату, а меня Яринка задержала на кухне, где меня поджидал поздний ужин…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

После простого, но вкусного и сытного завтрака, с ещё тёплым свежеиспечённым хлебом, я до обеда позанимался с детьми, проверяя как они научились считать, читать и писать, а потом направился в Управу, где мы вместе с поселянским старостой и четырьмя артельными охотниками занимались взвешиванием и делёжкой доставленного зерна и муки. Мы распределяли в равных долях найденное на дальнем урмане добро, на все семейства нашего таёжного поселения. Все привезённые мною мешки с мукой и зерном, ещё с утра пришедшие охотники отнесли в кладовую поселянской Управы. На мои слова о том, что «моя Яринка вчера отсыпала немного ржаной муки, чтобы испечь каравай хлеба к завтраку», поселянский староста не обратил никакого внимания, лишь сказав мне, что «Ярина Родасветишна была в своём праве, ибо её мужем были найдены и доставлены мешки с зерном и мукой в поселение».

Закончили мы с делёжкой зерна и муки, где-то ближе к вечеру. Чеслав Нечаевич ещё раз пересчитал все небольшие кулёчки и мешочки помеченные знаками Родов и семейств поселения, повторно сверив их с записями в своей амбарной книге. После чего охотники пошли оповещать поселян, что завтра с утра в Управе начнётся раздача зерна и муки, а я направился в кабинет моего отца, чтобы обсудить наши возможности по вызволению Светозара из-под ареста. Вот только поговорить с отцом мне не удалось, так как прибежал мой сын Доброслав и позвал нас ужинать. Забрав нашу долю зерна и муки, мы втроём отправились домой.

После вечерней трапезы, мы с отцом прошли на задний двор, и расположились на широкой лавке со спинкой, под старой яблоней растущей за летней трапезной. Первым начал говорить мой отец…

— Давай, Демидушка, рассказывай, что ты придумал. Надеюсь, у тебя уже есть намётки, как нам Светозара из-под ареста освободить?

— Есть у меня несколько мыслей, отец, но чтобы всё прояснить, надо бы ещё раз расспросить Шатуна, то есть Яросвета.

— О чём ты его хочешь расспросить, Демид? Ведь он же во всех подробностях уже рассказал, как арестовали Светозара.

— Я знаю про то, отец, но мне также известно, что ты сразу после его подробного рассказа, непонятно почему наказал Шатуна, отправив на дорогу в поселянский дозор. В том что произошло со Светозаром на почтовом тракте, никакой вины Шатуна нет, а значит наказание незаслуженное.

— Успокойся, Демидушка, — с улыбкой сказал отец. — Своим решением я вовсе не наказывал Яросвета, а в поселянский дозор его направил лишь для того, чтобы он никому из поселян не смог рассказать о случившемся. Мне тогда просто нужно было время, чтобы продумать все варианты освобождения Светозара, вот я и направил его на дорогу. Его уже в полночь сменили в дозоре, и он сразу же пошёл домой отдыхать. Весь день он так и не выходил из своего дома. Ты мне лучше вот что скажи… Что тебя заинтересовало в его рассказе?

— Меня заинтересовало в его рассказе то, что у него не получилось тайно проникнуть в город, из-за скрытых вокруг Барнаула вооружённых отрядов красноармейцев. Просто так бойцов никто скрывать от людей не будет, значит в Барнауле и его окрестностях что-то непонятное происходит. Он же оцепления и засады заметил даже возле карьеров, где долгое время глину для кирпичных заводов добывали. Кроме того, я тут на досуге подумал, что не просто так, большевистские власти на дальний урман отправили своих бойцов с двумя пушками и пулемётами для разгрома банды.

— Какой ещё банды?

— Я тебе вчера не успел рассказать, поздно уже было. На дальнем урмане я встретил своего старого знакомого Зиновия Адамовича. Я с ним впервые повстречался, когда навещал давнишних знакомых из Барнаульской аптеки. Так вот, Зиновий Адамович там командовал большим отрядом красноармейцев. Они занимались уничтожением отряда зелёноармейцев, которые, по мнению красных, грабили все деревни в округе и убивали местных жителей, то есть, проще говоря, вели себя как самые обыкновенные бандиты. Скрывалась вся банда на дальнем урмане, где зелёные обжили самую большую пещеру. Вполне может быть, что скрытые засады красноармейцев вокруг Барнаула, которые заприметил Шатун, расставлены как раз для поимки сбежавших от возмездия бандитов. Когда уже закончился бой между красными и зелёными, я побеседовал с Зиновием Адамовичем. Вот он-то мне и поведал, что большевики победили и взяли власть во всех губерниях бывшей Российской империи. Кстати, лошади и телега с мешками, мне достались от тех самых зелёноармейцев. Когда я их обнаружил на дальнем урмане, то все бандиты уже были мертвы. Видать местные жители при грабеже, дали бандитам достойный отпор, прежде чем сами все погибли. Из зелёных сумел уйти верхом на лошади лишь один, да и тот получил тяжёлые ранения. Он помер от потери крови ещё по дороге. Когда я вышел к лошадям и телеге, стоявшим на старой заброшенной дороге, то из людей в живых никого не было.

— Значит, нашего Светозара могли арестовать, приняв его за сбежавшего бандита?

— И такое вполне может быть, отец. Нам же не известно, о чём говорил Светозар с бойцами и командиром красноармейцев на почтовом тракте. Да к тому же, есть ещё один момент в рассказе Шатуна, на который ты не обратил должного внимания.

— Ты сейчас на что намекаешь, Демид?

— Шатун мне сказал, что видел как у Светозара, во время борьбы, красноармейцы оторвали левый рукав рубахи.

— Ну оторвали рукав и что с того?! — не понял моего намёка отец. — В драке всякое бывает.