Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы [СИ]

— Интересные у тебя выводы, относительно людских взглядов. Сам-то что думаешь сегодня вечером делать, Демид Ярославич? — спросил меня старший обоза.

— Предлагаю посетить ближайший ресторан, где имеются отдельные кабинеты, и где весьма вкусно готовят. Там отведаем необычные блюда, приготовленные из наших продуктов, да заодно пообщаемся о жизни, как раньше задумывали. Как тебе такое предложение, Иван Иваныч?

— Предложение хорошее, но сегодня вечером у меня не получится посетить ресторан. Мне надобно внимательно всё посчитать и выяснить, сколько нам должны привезти мешков с зерном и с мукой, согласно заключённого с властями договора. Мне не хотелось бы краснеть перед твоим отцом, ежели представители власти нас хоть на один мешок обманут. Я нисколько не удивлюсь, если вороватые кладовщики, постараются подсунуть нам какое-нибудь загнившее зерно или муку с червями. Кстати, Демид Ярославич, а ты как будешь рассчитываться за ужин в ресторане? У тебя есть в наличии советские деньги?

— Советских денег у меня нет и никогда не было. В наличии только николаевские империалы и полуимпериалы, а вот их, насколько мне известно, даже во времена Сибирской республики и Российского государства, везде принимали к оплате с превеликим удовольствием. Иван Иваныч, ты мне вот что подскажи… Сколько денег нынче может понадобиться, чтобы плотно поужинать в приличном ресторане?

— Сколько сейчас будет стоить хороший ужин, я тебе не отвечу, ибо не знаю, а вот три месяца назад, мне приличный обед в хорошем ресторане обошёлся в несколько миллионов. Всё зависит от того, какие блюда и напитки заказываешь.

— Погоди. Что значит обед «обошёлся в несколько миллионов»?

— Так советские деньги из-за гражданской войны очень быстро стали обесцениваться. Такое произошло из-за «грамотного руководства страной», партийными представителями новой власти. Доруководились, мать их за ногу, до такой степени, что счёт цен за товары и продукты пошёл на миллионы. Вот и пришлось властям печатать деньги со множеством нулей. Правда, на рынках ходят слухи, что в нынешнем или в следующем году, власти решили денежную реформу провести. Поговаривают, что вновь введут в обращение золотые и серебряные монеты, а со всех новых советских денег уберут все лишние нули. Насчёт нулей даже можешь не сомневаться, верно люди сказывают. Я сам поначалу в это не верил, да вот сегодня один кладовщик, что выпросил для себя кусочек окорока, рассчитался со мной новыми деньгами. Сам посмотри, — и Иван Иваныч достал из кармана кожаный портмоне, открыл его, и протянул мне новенькую банкноту, — эти деньги новые, в этом году власти выпустили. Как сказал кладовщик, новыми деньгами уже второй месяц зарплату госчиновникам выдают. На них, как ты сам можешь видеть, уже нет лишних нулей, как на старых деньгах.

Я взял купюру и начал её рассматривать. На серо-сизой бумаге, в центре фигурной рамки с переплетёнными ветвями и красивыми завитушками, с нарисованными справа и слева большими цифрами «Пятьдесят», было напечатано: «Государственный денежный знак. Пятьдесят рублей. Обеспечивается всем достоянием республики». Пониже текста, стояли две подписи, Народного комиссара финансов и кассира, а ещё ниже дважды повторялся номер купюры. Вверху и внизу был указан нынешний год выпуска.

— Иван Иваныч, а где тут упоминание про миллионы?

— На обратной стороне посмотри.

Действительно, на обратной стороне купюры, в самом центре, я увидел довольно крупную цифру «Пятьдесят». Она была нарисована синей краской с розовой тенью, а поверх неё тёмно-серым типографским шрифтом было напечатано: «Один рубль равен одному миллиону рублей, дензнаками изъятыми из обращения». Я протянул купюру Иван Иванычу, но тот лишь отмахнулся и сказал:

— Оставь себе, Демид Ярославич. Будет чем расплатиться за ужин в ресторане, а ежели этих денег не хватит, то половые не брезгуют и николаевские империалы, и монеты серебром брать. Главное, чтобы никто из посторонних не видел, какими деньгами ты за ужин рассчитываешься. Ты постарайся свои золотые империалы нигде не светить, так нам всем спокойней будет. Лихих, да глазастых людей, падких до чужого добра, во все времена хватало, так что не забудь с собой свои «Кольты» взять, тем более у тебя разрешение на ношение оружия имеется.

— Иван Иваныч, а с чего вдруг ты про мои «Кольты» вспомнил?

— Твой отец просил меня присмотреть, чтобы ты всегда при оружии был, а я тут закрутился с отпуском товара, и совершенно забыл про это. Лишь только когда стрельба в городе началась, я вспомнил про просьбу Главы поселения, и про то, что ты сегодня после обеда отправился в город прогуляться, а свои «Кольты» в комнате на столе оставил.

— Было такое, не стану отрицать, Иван Иваныч. Я подумал, что ежели гражданская война уже закончилась, и порядок в городе поддерживает не только народное ополчение, но и армейские отряды частей особого назначения, то оружие с собой можно не брать.

— Погоди, Демид Ярославич. Про какое народное ополчение ты сейчас говоришь?

— Я сегодня гулял по городу и увидел на одном здании табличку, а на ней было написано: «Городской отдел Рабоче-крестьянской милиции». Возле здания находилось несколько человек с оружием, но в гражданской одежде. К ним подошёл человек в кожанке и что-то сказал, на что люди громко ответили: «Служим трудовому народу».

— Ну и что? Я не совсем понял твою мысль, причём тут ополчение?

— Так «милицией», насколько я помню, всегда называли вооружённое народное ополчение. Странно, что ты про это не знаешь. Мне довелось как-то прочитать одну книжку, про Французскую революцию, так вот в ней было написано, что даже во времена Парижской коммуны была создана милиция, защищающая людей от произвола властей. У высших представителей государств всегда имелась полиция, которая защищала их от народа.

— Это ты всё для чего в пример привёл?

— Ты заметил разницу, Иван Иваныч? Милиция защищает народ от власти, а полиция всегда защищает власть от народа. Тем более те вооружённые люди возле здания, дружно произнесли: «Служим трудовому народу». Заметь, не властям они служат, а трудовому народу.

— Разницу в названиях и целях я заметил. Но мой тебе совет, Демид Ярославич, не верь тому что написано, и тому что ты услышал. Большевики довольно часто заявляют одно, а творят совсем другое. Я намного больше тебя прожил лет на белом свете, и таких лживых людей у власти, ранее никогда не встречал. Мне уже рассказывал Светозар, что вам в жизни повстречались порядочные и честные люди среди большевиков, но они, к моему сожалению, составляют меньшинство в этой партии. Помяни моё слово, когда те кто стоял за созданием партии большевиков перестанут в них нуждаться, то скорее всего ваших знакомых уничтожат, придумав для этого какую-нибудь важную причину. И занимаемая сейчас ими должность в вершинах власти не имеет никакого значения. Поверь мне, преступления, которые уже нынче творят представители большевиков в губерниях и в уездах, даже невозможно сравнить с произволом властей в царские времена. Ты большую часть жизни прожил в глуши, и не видел того произвола царских властей, который я испытал на своей собственной шкуре. Ты постоянно был вдали от городской суеты и теневой жизни в империи. Все твои связи с политическими и другими представителями общества той поры, можно сравнить с невинными играми детишек в песке на берегу реки. Запомни мои слова, то, что творят нынешние власти в стране, намного страшнее, чем все жуткие кошмары бывшие в царское время. Даже твои знакомые, находясь у вершин власти, не способны защитить себя и своих близких от созданной карательной системы. Повторюсь, если твои знакомые когда-нибудь станут неугодны тем, у кого действительно находятся в руках все бразды правления и рычаги власти в государстве, то их просто-напросто уничтожат, а простому народу объявят, что данный человек умер от какой-нибудь неизлечимой болезни.