Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы [СИ]

— А что произошло в Алтайском крае два года назад?

— Ты можешь мне не поверить, но сразу после окончания голода, работник Барнаульского оперсектора ОГПУ попытался поднять мятеж против советской власти, сразу в нескольких районах Алтайского края. У его сослуживцев такие действия вызвали настоящий шок. Ведь все сотрудники местного ОГПУ были заняты «расследованием» дел по «белогвардейским заговорам» и «заговорам в сельском хозяйстве». По гулявшим слухам, на молодого чекиста весьма сильно повлиял ночной расстрел трёхсот двадцати семи осуждённых по заговору в «сельском хозяйстве». Как шептались люди в то время, расстрел провели сотрудники Барнаульского оперсектора ОГПУ. Когда мятеж провалился, молодой чекист сбежал. Кто-то говорил, что он за границу ушёл, а кто-то поговаривал что он в Москву подался, чтобы обо всём руководству страны рассказать, да его по дороге свои же чекисты и убили. Вот потому-то мне и не верится, что после вашей «партийной чистки» что-то изменится в наших краях. Да ты лучше у Иван Иваныча поспрашивай, он тебе ещё и не такие «новости» поведает о бурной деятельности местных троцкистов.

— Иван Иваныч, неужели в крае такое до сих пор творится?

— А чего ты удивляешься, Семён Маркович? После того, как я тебя после излечения в Москву отправил, в наших краях ничего не изменилось. Ты наверное до сих пор думаешь, что тебя после ресторана, какие-то местные ночные душегубы подстрелили, чтобы почистить твои карманы? Так вот, хочу тебя огорчить, то двое местных чекистов были, а контрольный выстрел в затылок они не сделали, чтобы все на ночных грабителей подумали.

— А почему ты мне сразу об этом не рассказал?

— Так ты бы захотел их всех на «чистую воду» вывести, и никуда бы не поехал. Вот тогда они тебя точно бы убили. Своим молчанием, я тебе тогда можно сказать жизнь спас. Ты должен не про тех чекистов сейчас думать, и даже не про тех сволочей во власти, кто им тогда приказ отдал тебя убить. Твоя задача состоит в том, чтобы разобраться, кто из представителей местных троцкистов нынче решил тебя подставить, а для этого нужны надёжные следователи из Москвы. Понял?

— Понял, Иван Иваныч.

— Вот и хорошо, что понял. Иногда слушать старших полезно для здоровья. Меня почему-то до сих пор не отпускает мысль, что всё произошедшее у Демида Ярославича на заднем дворе, каким-то образом взаимосвязано с твоим новым назначением, — сказал Иван Иваныч. — Ты только представь себе на минутку, что местным троцкистам удалось бы замарать человека из комиссии партийного контроля в уголовном деле. Представляешь, что тогда бы началось?

— Ещё как представляю. Поэтому воспользуюсь твоим советом, Иваныч, и поеду звонить в Москву. Надеюсь у вас найдётся место для содержания задержанного, до приезда следователей?

— Насчёт этого не беспокойся. Найдём куда его определить.

Быстро попрощавшись, Семён покинул мой рабочий кабинет, а буквально через пару минут, мимо Управы, в сторону Барнаула, проехал легковой автомобиль…

Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.

После отъезда Семёна в Барнаул, наше поселение стало похоже на растревоженный улей диких пчёл. Слухи о произошедшем у нас на заднем дворе, после праздничного застолья, быстро облетели всех жителей Урманного, из-за чего все артельные охотники заявились в Управу, чтобы узнать правду. Иван Иваныч объяснил всем пришедшим, как всё было на самом деле. Не забыв пояснить нашим охотникам, что все остальные водители автомобилей, не имеют к произошедшим событиям никакого отношения, ибо они не только в гаражах разных ведомств трудятся, но даже не были раньше знакомы с задержанным.

Обдумав услышанное, артельные охотники сами вызвались охранять задержанного, дабы не произошло самосуда со стороны Яра или же отца и братьев Милянки. Их единогласно решили поставить в дозор, на дороге ведущей в наше поселение.

Дежурившие на дороге за околицей дозорные, заметили свет от фар приближающегося к поселению автомобиля, когда уже совсем стемнело. О чём Яр сразу же доложил в Управу, где мы с Иван Иванычем обсуждали наши артельные дела.

Семён Маркович вернулся в Урманное, где-то около полуночи. Отправив водителя ужинать и отдыхать, он зашёл в Управу и присоединился к нам за столом с самоваром. Дождавшись, когда Семён выпьет свою чашку чая, Иван Иваныч спросил:

— Ну что, Семён Маркович, чем порадуешь?

— Все что мы задумывали, сделано, хоть и случались небольшие происшествия. Главное, что до поселения добрались быстро и без всяких проблем. Степан Матвеевич так торопился к ужину, что гнал машину на очень большой скорости. Кстати, он просил передать благодарность от всех водителей райисполкомовского гаража за сытную и главное вкусную еду. Мужики впервые после голода досыта поесть смогли.

— Пусть отъедаются на здоровье. Мы не обеднеем. Тем более, что в связи с уменьшением числа охотников в наших урманах, лесная живность хорошо расплодилась. Так что, охотничьих трофеев для производства различных копчёностей у нас нынче добавилось, — сказал я Семёну, тем самым показывая, что принимаю благодарность водителей. — Ты нам лучше расскажи, как удалось победить голод? Хотелось бы знать настоящие причины голода, а не гуляющие по стране разные слухи, и не официальное мнение властей в Москве?

— А можно узнать, что за слухи гуляли? — спросил Семён.

— Разные. В одних слухах говорилось, что «голод по всей стране случился из-за вывоза хлеба за границу». Люди между собою говорили, что «большевики продолжали вывозить зерно даже во времена голода». В других слухах, как бы невзначай, сообщалось, что мол «голод в стране сами же большевики устроили, чтобы померло как можно больше людей, недовольных ихней властью», а некоторые добавляли к данному слуху, что «из тех кто выживет, будут делать какой-то советский народ, который не задумываясь станет поддерживать любое решение большевиков». Постоянные расстрелы чекистами городских жителей и селян, вот такие гуляющие слухи только подтверждали. Да что я тебе про чекистские расстрелы сельских жителей рассказываю, ты сам про них прекрасно знаешь. Помнишь наверное, как тебя самого за поддержку невиновных крестьян, оболганных представителями комбедов, с собрания партактива выгнали? Твоё выступление в защиту крестьян, ничего не дало, ибо всех арестованных людей чекисты всё равно расстреляли.

— Такое захочешь, да не забудешь, Демид Ярославич. Попробую ответить на твои вопросы. Сразу скажу, что это моё личное мнение. Так вот, в стране, после окончания гражданской войны, по решению нашей коммунистической партии, бурно началось восстановление тяжёлой и лёгкой промышленности. Проще говоря, начали переоснащаться старые предприятия, а также строиться тысячи новых заводов и фабрик, к ним прокладываются новые железнодорожные и обычные дороги, в общем, как сейчас принято говорить, «началась индустриализация Советского Союза». Для того, чтобы закупить за границей необходимые новые станки и другое спецоборудование, наша страна нуждалась в иностранной валюте различных государств, а вот её-то и не было.