Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы [СИ]

— Неужто наш Иван Иваныч матерно или ещё как-то нелицеприятно высказался?! — удивился я, оторвавшись от вкусного чая.

— Я матом и на фене вообще ничего не говорил, Демид Ярославич, — сказал Иван. — Я просто немного поправил Семёна Марковича, и сообщил ему, что московское метро они не построили, а раскопали. Что подземные дороги под Москвой построили ещё в допотопные времена. Вот он и начал на меня кричать, словно я ему молодого ёжика в штаны засунул. Я вполне допускаю, что сначала большевистские власти действительно планировали своё метро под Москвой построить. И даже, возможно, отправили людей копать землю на улицах города, чтобы проходы и туннели вниз, под землю пробить. Но делали это только до тех пор, пока на старые подземные дороги под Москвой не наткнулись. А вот уже потом, эту старую московскую подземку, забитую застывшей грязью, они просто начали расчищать и раскапывать…

— Нет, вы слышали, Демид Ярославич, до какого явного бреда Иван Иваныч договорился на старости лет? — перебил рассказ Ивана Семён, при этом вскочив из-за стола. — Его послушать, так большевики получается вообще ничегошеньки в стране не делали и ничего не построили, а просто использовали всё, что было давно построено до них, причём ещё в допотопные времена. Мне вот даже интересно стало, а наш патриарх Ной, когда на своём ковчеге во времена потопа плавал, уже знал, что есть на севере такой город как Москва, и что под ним метро построено?

— Ты присядь за стол и успокойся, Семён Маркович. Не горячись и чайку выпей. Прежде, чем возмущаться и кричать на Иван Иваныча, подумал бы сначала, почему он тебе сказал, что всё уже раньше было? Перебивать своего собеседника и кричать, много ума не нужно. Вот только криком ты правду не установишь и не докажешь. Про построенный Днепрогэс, я вообще ничего не скажу, ибо никогда о таких проектах не слышал, в отличие от Иван Иваныча. А вот про старые подземные дороги, что существовали под самой Москвой, мне уже слышать приходилось. Мне десять лет от роду было, когда я в первый раз услышал от деда Богуслава, что ещё во времена Наполеона, жители «из Москвы уходили по древним подземным ходам, которые в старые времена для перевозки людей и товаров использовали». Вот и представь себе на минутку, каких же размеров были те древние подземные ходы, ежели ими многие московские купцы и торговцы постоянно для перевозки своих товаров пользовались? Насчёт библейского потопа, когда ваш патриарх Ной с семьёй на построенном ковчеге с животными спасался, Иван Иваныч вообще ничего не говорил. Он тебе попытался поведать о последнем великом потопе, что вскоре после войны с Наполеоном произошёл, а ты его как всегда не дослушал до конца и начал перебивать. Вот потому-то ты, Семён Маркович, и сделал свои неправильные выводы. Я прав, Иван Иваныч?

— Конечно прав. Если Семёну Марковичу никто не соизволил рассказать про великий потоп, что случился в начале прошлого века, когда множество городов мира, чуть ли не по самые крыши водой смешанной с донным илом, морским песком и грязью затопило, то это совсем не означает, что никакого потопа вообще не было. А приписать к великому потопу прошлого века библейский Ноев ковчег, только несведущий человек может…

— Так. Хватит вам спорить и друг на друга напраслину наговаривать, — остановил я Ивана, а потом задал вопрос второму спорщику: — Семён Маркович, вот ты сейчас у самых вершин власти обретаешься, в самой Москве проживаешь, так скажи мне, пожалуйста, ежели сие конечно не секрет. Слухи, что нынче гуляют по рынкам и базарам, «о скором запрете всех артелей», имеют под собой основание или нет?

— Я понял тебя, Демид Ярославич. Мой ответ будет «нет». Такие слухи уже давно троцкисты распространяют, да сторонники Каменева с Зиновьевым, но ты не переживай, мы эту вражескую гнилую пропаганду скоро по всей стране выведем. Понимаю что ты всей душой за вашу охотничью артель переживаешь. Так вот, запомни, товарищ Сталин всегда поддерживал артельное движение в стране, и впредь будет поддерживать. Так что, от советской власти вам не стоит ждать каких-то неприятностей. Трудитесь спокойно и помните, что продукция вашей промысловой артели всегда будет востребована.

— Благодарю за добрые слова и пожелания, Семён Маркович. А сейчас я вас оставляю. Мне надобно над артельным отчётом немного потрудиться.

О чём дальше вели разговор Семён Маркович с Иван Иванычем мне неизвестно, так как я с заново заполненной чашкой горячего чая ушёл трудиться в комнату поселянского старосты.

На третий день после отъезда моих детей и внуков, Ванечка предложил мне вместе сходить на дальний урман поохотиться. Артельный отчёт у меня был закончен, поэтому я сразу согласился. Собрались мы быстро и на двух лошадях отправились на охоту. Лошадок мы взяли исключительно потому, чтобы они на обратном пути тащили волокуши с охотничьими трофеями. Помимо запасов мяса для нашего дома, нужна была добыча для деятельности нашей промысловой артели, так как подходил срок подготовки очередного продовольственного обоза для властей города и деловых товарищей Иван Иваныча.

Когда мы удалились от нашего поселения примерно на три версты, к нам присоединилась Урчана со своим кошачьим семейством. Рысям нравилось ходить с нами на охоту, ибо они знали, что голодными никогда не останутся. Вот такой дружной компанией мы направились по старой лесной дороге, вокруг большого болота, в мои охотничьи угодья возле сопок на дальнем урмане.

Район дальнего урмана. В Алтайском Белогорье.

Расположившись на давно облюбованной полянке, мы с Иваном сначала напоили, а потом стреножили наших лошадок, предоставив им возможность отведать свежей лесной травки, а сами разошлись в разные стороны расставлять охотничьи ловушки и ловчие петли.

Урчана как всегда отправилась со мной, а её подросшее потомство решило сопровождать Ванечку. Рысята уже давно подружились с моим младшим сыном, и теперь отправились с ним, в ожидании каких-нибудь интересных игр на свежем воздухе и свежей зайчатины.

Урчана убежала вперёд в поисках добычи, а я неспешным шагом пошёл вслед за ней. Удача мне улыбнулась на кем-то проторенной лесной тропинке, едва я отошёл от нашей полянки на три или четыре десятка шагов. Из разросшегося кустарника дикой смородины, на лесную тропинку выскочил хоть и молодой, но довольно упитанный кабанчик. Увидев меня он замер на несколько мгновений. Мой надёжный «Винчестер» как всегда не подвёл, хоть я и выстрелил на вскидку. Мне хватило всего одного патрона, чтобы навсегда утихомирить этого любителя желудей.

Когда я подошёл к лежащему на тропинке кабанчику и начал осматривать его, из кустарника выглянула довольная мордочка Урчаны. Это она нашла лесного любителя желудей и погнала его в мою сторону. Осмотрев тушку я заметил, что пуля угодила кабанчику прямо в левый глаз.