Кейт Лаумер - Звездные мошенники

В голове мутилось. Казалось, что я на мостике — отдыхаю на кушетке, а рядом стоит Клэй. Время будто остановилось… Вдруг я понял, что лежу на полу в крошечной комнатушке и вот-вот вышибут дверь. Но возле меня действительно кто-то стоял.

Я был настолько измучен, что даже не испытал разочарования. Я и не надеялся на большее, чем короткая передышка.

Дверь по-прежнему заперта. Я не заметил этого человека, когда ввалился сюда. Должно быть, он тут прятался. Но почему бросил свой боевой пост?

Он стоял надо мной в засаленном комбинезоне и ухмылялся. Потом поднял руку. Я не шелохнулся. Я стал равнодушен к ударам, поскольку не чувствовал их.

Но тут я увидел, что стоявший просто отдал честь.

— Разрешите доложить, сэр, — сказал он. — Астронавт первого класса Томас.

Мне даже не захотелось рассмеяться. Я просто принимал все как должное.

— Вольно, Томас, — сумел произнести я. — Почему вы не на посту? — Пожалуй, это прозвучало слишком пафосно.

Он опустился на корточки:

— Вам ведь больно, капитан? Я вот думаю, почему вы лежите здесь, на моей помойке?

— А, ерунда, — сказал я, вспомнив о сломанных ребрах.

Значит, приемником мусора распоряжается Томас. Я подумал о людях, занимающих такие мелкие должности. Почему я не обратился к ним за помощью раньше?..

— Капитан, я осматривал узлы преобразователя, только что закончил. Давно вы тут лежите? — Томас был чем-то обеспокоен.

Я напряг мозги. Здесь я нахожусь недолго, всего лишь несколько минут. Забрался сюда, чтобы немного прийти в себя… и внезапно обрел способность к ясному мышлению.

Кем бы ни был этот Томас, он явно на моей стороне или хотя бы нейтрален. Похоже, ничего не знает о мятеже. Я понял, что он туго перевязал мне грудь оторванными от рубашки полосами. Вот почему мне полегчало.

— Томас, что вы тут делаете? — спросил я. — Разве не знаете, что мы идем в бой с вражеским кораблем?

Томас удивился.

— Но это и есть мой боевой пост, капитан, — ответил он. — Я астронавт первого класса, техник по переработке отходов. Моя задача — следить за исправностью преобразователя.

— И вы все это время находились здесь?

— Нет, сэр, — ответил Томас. — Я проверил всю систему. Мы получили три больших повреждения и массу маленьких, и я должен был все починить. Иначе кораблю пришлось бы худо, сэр.

— А как вы попали сюда? — спросил я, осматривая тесный отсек.

Я увидел одну-единственную дверь, а все помещение было заполнено серой громадой преобразователя, который расщеплял отходы на составные элементы для повторного использования.

— По трубопроводу, — ответил Томас. — Я их ежедневно проверяю. Знаете, капитан, — добавил он, качая головой, — трубы у нас совсем плохи. Постоянно забиваются, вот и приходится лазить по ним и прочищать.

Во мне проснулась надежда.

— И куда ведут эти трубы?

Теперь я понял, как этот человек мог не заметить, что по всему кораблю бушует мятеж.

— Ну, сэр, это сущий лабиринт. Одна тянется до кают-компании, другая до мостика…

«Боже! — подумал я. — Мостик!»

— А какой диаметр? — спросил я. — Пролезть смогу?

— Конечно, капитан, — сказал Томас. — Я же каждый день этим занимаюсь. Но вы уверены? Со сломанными-то ребрами?

Этот Томас не похож на гения.

— Уверен, — сказал я.

— Капитан, — смущенно проговорил Томас, — конечно, не мое дело советовать, но, может, мне лучше сходить за врачом?

— Томас, — твердо сказал я, — да будет вам известно, у нас на борту мятеж. И возглавляет его корабельный врач. Я хочу незаметно пробраться на мостик. Ведите.

Томас был потрясен. Он смотрел на меня с ужасом.

— Капитан, уж не хотите ли вы сказать, что пострадали от кого-то из наших? Что не упали с лестницы, а были избиты?

— Это все мелочи. — Я с трудом сел.

Томас подскочил и помог встать на ноги. И я увидел, что он плачет.

— Капитан, можете рассчитывать на меня, — всхлипывая, произнес он. — Скажите, кто это сделал, и я скину негодяя в преобразователь.

Я прислонился к стене и дождался, когда все перестанет вращаться перед глазами. Дышать было трудно, но можно, если не делать глубокие вдохи. Томас открыл панель на боку преобразователя.

— Не беспокойтесь, капитан, он отключен.

Похоже, его ничуть не беспокоило то обстоятельство, что на борту уже довольно давно два с половиной g . Зато я еле держался на ногах. Томас заметил это и помог забраться в камеру преобразователя.

— Вот эта труба ведет к мостику, — указал он на отверстие вверху, примерно тридцать пять на семьдесят сантиметров. — Полезайте туда, а я подтолкну.

Я просунул голову и плечи в отверстие. Стены были металлические, гладкие, ухватиться не за что. Я пополз, и в груди вспыхнула боль.

— Капитан, они пытаются взломать дверь, — сказал Томас. — Уже довольно долго возятся. Нам следует поспешить.

— Томас, вам придется меня толкать. — Мой голос эхом покатился по трубопроводу.

Томас залез в камеру и схватил меня за ноги. Я весь забрался в трубу, и боль стала терпимой.

— Капитан, чтобы ползать по трубам, есть специальный прием, — сказал Томас. — Вытягивайте руки перед собой и сгибайте их в локтях. Когда локти упрутся в стенки, продвигайтесь.

Я испытал этот способ. И правда пополз, хоть и медленно.

— Капитан, я установил таймер на десять минут. Это чтобы никто не полез за нами следом. Осталось минут семь, потом заработает преобразователь, и отключить его не смогут — я заблокировал панель управления.

Эта новость заставила меня поспешить. Когда преобразователь заработает, он первым делом откачает из трубопроводов воздух до чистого вакуума. И мы умрем от разрыва легких, и наши трупы будут засосаны в рабочую камеру и разложены на полезные элементы. Ох как же я спешил!

Одновременно пытался сориентироваться. Трубопровод тянется параллельно коридору. Метров через пятнадцать начнет подниматься, ведь мостик расположен метров на десять выше. Через некоторое время я почувствовал уклон.

— Здесь нужно перевернуться на спину, капитан, — сказал Томас. — Труба на повороте расширяется.

Я кое-как перевернулся. Томас помогал, толкая мои ноги. Приняв почти вертикальное положение, я ощутил под рукой металлическую скобу. Это было здорово. Я уж боялся, что придется лезть на манер альпиниста в трещине, когда спина упирается в одну стенку, а ноги в другую.

Я подтянулся на скобе и свободной рукой нашарил еще одну. Томас помогал снизу. Я встал на вторую скобу и нашел третью. Небольшой наклон трубы облегчал подъем. Я подтягивался и цеплялся, цеплялся и задыхался. В трубе стало жарко, но я продолжал лезть. Наверное, мне придавал сил сделанный Крамером укол.

Наконец я увидел наверху конец трубы в слабом свете подсобки. Я вспомнил расположение мостика. Труба заканчивается у маленькой ниши с кушеткой и кухонной плитой, которыми пользуются офицеры в долгой вахте.