Иэн Бэнкс - Инверсии

– Ну что, мои красавицы, вы остановите мое падение, не допустите, чтобы я разбился? – спросил король со своего стула.

Две девицы снова расхохотались. (Мне показалось, доктор пробормотала что-то вроде того, что не стоит приземляться на их головы – тут, мол, ничего гарантировать нельзя.)

– Они разобьют ваше сердце, государь, – улыбаясь, произнес Адлейн.

– И верно, – сказал Вален. – Если каждая будет тянуть на себя, мужчине это грозит серьезными неприятностями.

Две девицы, хихикая, принялись кормить короля мелко нарезанными фруктами, а тот щекотал их длинным пером широкохвостого цигиберна. Музыканты играли на террасе позади нас, фонтаны изливали мелодичные струи, насекомые жужжали, не досаждая нам, свежий воздух был насыщен ароматами цветов и свежевспаханной и политой земли. Две девицы наклонялись, чтобы заправить очередной кусочек в рот короля, визжали, прыгали и ежились, когда он щекотал их пером. Признаюсь, я был рад тому, что мог не обращать чрезмерного внимания на действия доктора.

– Постарайтесь посидеть спокойно, государь, – пробормотала она, когда король в очередной раз ткнул в двух девиц пером цигиберна.

По тропинке под цветами и виноградом, задыхаясь, взбежал Вистер, его туфли с великолепными пряжками сияли в солнечных лучах и хрустели на полудрагоценных камнях, устилавших тропинку.

– Герцог Кветтил, ваше величество, – объявил он. От ворот сада раздались звуки фанфар и звон медных тарелок, за которыми последовал громкий крик, похожий на рев злобного и рассерженного животного. – Со своей свитой, – добавил Вистер.

Герцог Кветтил прибыл в сопровождении стайки девиц, разбрасывавших на его пути измятые для большего аромата лепестки цветов, нескольких жонглеров, которые перекидывали над тропинкой туда-сюда сверкающие дубинки, музыкантов с фанфарами и тарелками, семейства рычащих галков, каждого из которых вел на жестком поводке отвечавший за него мускулистый, намасленный дрессировщик, скопища одинаково одетых клерков и вассалов, выводка коренастых типов, облаченных в одни набедренные повязки и несущих подобие высокого, тонкого гардероба на похоронных дрогах, и пары высоченных чернокожих экваторианцев, держащих зонт с кисточками над самим герцогом, которого несли на носилках, сверкающих драгоценными металлами и камнями, восемь величественно-надменных золотокожих балнимов, лысых и обнаженных, не считая тонких повязок на паху, с огромными длинными луками, надетыми на плечи.

Герцог был одет вызывающе, как говорят; роскошь его нарядов могла поспорить с императорской – красные и золотые, они эффектно оттеняли его внушительную фигуру, что стало видно, когда балнимы опустили носилки, подставили к ним приступку и герцог шагнул на золототканый ковер. Над его круглым, полным безбровым лицом в солнечных лучах сверкал драгоценностями головной убор, а кольца – по нескольку штук на каждом пальце – были украшены бриллиантами. Он поклонился королю – размашисто, глубоко, хотя и неуклюже.

Фанфары и тарелки смолкли. Музыканты на террасе при появлении герцога стихли, даже не пытаясь переиграть его шумный оркестр, так что на какое-то мгновение нас окружали только звуки самого сада и ворчание гал-ков.

– Герцог Кветтил, – сказал король. – Визит-экспромт?

Кветтил широко улыбнулся. Король рассмеялся.

– Рад вас видеть, герцог. Думаю, вы со всеми здесь знакомы.

Кветтил кивнул Валену и Улресилу, потом Адлейну и некоторым другим. Он не мог видеть доктора, потому что она сидела на противоположном от него конце стола и все еще занималась королевскими ногами.

– Ваше величество, – сказал Кветтил. – В знак того, какая это великая для нас честь – снова принимать вас летом вместе со двором, – я хочу сделать вам подарок.

Могучие, натертые маслом мужчины вынесли вперед дроги и поставили их перед королем. Они открыли резные инкрустированные двери тонкого вместилища, за которыми оказалась огромная квадратная карта высотой в человеческий рост. В квадрат был вписан круг, заполненный изображениями континентов, островов, морей, украшенный рисунками чудовищ, планами городов и маленькими фигурками мужчин и женщин в самых разных платьях.

– Карта мира, государь, – сказал Кветтил. – Составлена для вас мастером-географом Куином по самым последним сведениям, приобретенным вашим покорным слугой и переданным ему самыми отважными и надежными капитанами четырех вод.

– Благодарю вас, герцог. – Король выпрямился на своем сиденье, вглядываясь в карту. – А на ней есть то, что прежде было Анлиосом?

Кветтил посмотрел на одного из своих облаченных в ливрею слуг, который быстро вышел вперед и сказал:

– Да, ваше величество. Вот он, – и указал пальцем.

– А как насчет берлоги монстра Груиссенса?

– Считается, что она здесь, ваше величество, в районе Исчезающих островов.

– А Сомполия?

– Пристанище Мимарстиса Могущественного, – сказал Кветтил.

– Так говорят, – сказал король.

– Вот оно, ваше величество.

– А Гаспид по-прежнему в центре мира? – спросил король.

– Ох, – сказал слуга.

– Во всех смыслах, кроме физического, государь, – сказал Кветтил, на лице его появилось слегка растерянное выражение. – Я просил мастера-географа Куина изготовить самую точную, насколько это возможно, карту, основанную на новейших и заслуживающих доверия данных, и он в целях точного воспроизведения действительности изобразил (и это теперь почти непреложная истина) экватор линией, опоясывающей мир. Поскольку Гаспид удален от экватора на значительное расстояние, невозможно допустить, что…

– Кветтил, это не имеет значения, – весело сказал король, взмахнув рукой. – Я предпочитаю точность лести. Это самая великолепная карта из виденных мною, и я искренне вас благодарю. Она будет находиться в моем тронном зале, чтобы все могли ею восхищаться. А кроме того, я прикажу сделать с нее копии и вручить нашим капитанам. Я думаю, мне еще не доводилось видеть предмета, который был бы столь великолепен внешне и в то же время столь полезен. Садитесь рядом со мной. Герцог Вален, будьте добры, освободите место для нашего гостя.

Вален пробормотал, что он счастлив уступить место герцогу, и слуги оттащили его стул от королевского, чтобы балнимы пронесли носилки Кветтила вокруг стола и поставили их рядом с королем. Герцог устроился на своем месте. От балнимов исходил резкий, животный запах мускуса. Они ретировались в конец террасы и уселись на корточки. Луки наискось висели у них за спинами.

– А это что еще такое? – сказал Кветтил, глядя сверху вниз со своего невероятного седалища на меня и на доктора.

– Мой врач, – ответил ему король, широко улыбаясь доктору.