Владимир Обручев - Сочинения в трех томах. Том третий

– Попробуем у противоположной стены, - предложил я.

Перешли на другую сторону, но стали копать канавку покороче, чередуясь друг с другом, так как изрядно устали. И снова на глубине третьей лопаты грунт пошел твердый коренной. Ничего, кроме мелкого песка, не обнаружили. Смотрим друг на друга, отдуваясь и разочарованно.

Увлекшись работой, мы не заметили, что тучи заволокли небо. А теперь услышали свист ветра и на нас с высоты зданий посыпался песок и мелкие камешки.

– Смотри, что там делается! - воскликнул Лобсын, который стоял лицом к улице; тупик был длинный - шагов 30. Я повернулся. По улице неслась сплошная туча песка и пыли, поднятых бурей с рыхлой почвы. В тупике воздух также заполнялся пылью. Лошади храпели и начали пятиться. Пришлось их взять за поводки, чтобы они не удрали.

Продолжать работу было невозможно - нечем было дышать. А ехать домой против пыльной бури, налетевшей с запада, также немыслимо. Пришлось стоять, зажмурив глаза и закрывая рукой рот и нос, чтобы не дышать пылью, а другой рукой держать лошадь, которая старалась засунуть морду между моими ногами.

Так продолжалось минут двадцать, а потом сразу хлынул ливень. Во время работы мы сбросили верхнее платье и стояли в рубашках, которые промокли в несколько секунд. Зато воздух очистился, дышать стало легче. Со стен тупика полились мутные ручейки, срывавшиеся водопадами с карнизов и обдававшие нас грязью. В обеих вырытых нами канавках быстро накопилась грязная вода.

– Вот, смотри, Лобсын, - сказал я. - Канавки мы дорыли до твердого грунта. В рыхлом навале вода бы ушла.

Ливень минут через десять сменился мелким дождиком, а еще немного и небо очистилось. Мокрые до нитки, мы вскочили на коней и поехали к стоянке. Сухая пыль улиц превратилась в липкую грязь, которая налипала на копыта и комьями разлеталась по сторонам; но под ней на глубине копыта почва оставалась сухой. По главной улице, полого спускавшейся к нашей стоянке и представлявшей перед тем сухое русло с мелкой галькой, тек грязный ручей, впадавший в ложбину, превратившуюся в целое озерко желтой воды, которое пришлось объехать. Солнце уже ярко освещало рощу, и мы заметили, что нашей палатки нет и не видно ни ребят, ни лошадей. Это заставило нас погнать коней, объезжая озеро.

В роще мы увидели, что палатку порывом ветра сорвало с колышков и снесло в сторону. Ребята не догадались укрепить ее, когда начался ветер. Все наши пожитки были основательно промочены и испачканы, так как перед ливнем их засыпало пылью.

– Где же ребята и кони? - вскрикнул я. - Неужели, они перепугались бури и ускакали в город к нам?

– Вот они, едут сюда, - ответил Лобсын, указывая на соседнюю рощу.

Оттуда действительно ехали оба верхом, без седел, и вели третью лошадь. Подъехав, скатились с коней и начали, перебивая друг друга, рассказывать. Когда налетела пыльная буря, они спрятались в палатку. Сильный порыв c нес ее через их головы, и они увидели, что лошади, которые паслись недалеко, ускакали, хотя и с путами на ногах, по ветру, под защиту соседней рощи. Они побежали за ними, а в это время разразился ливень, который они вместе с лошадьми пережидали под деревьями. А потом долго возились, снимая намокшие путы с лошадиных ног, чтобы вести их назад. Промокли они, конечно, с головы до ног, но были в восторге от этого приключения и от того, что вернули лошадей.

Бранить их за то, что они оставили все пожитки под дождем вместо того, чтобы покрыть их палаткой, конечно, не пришлось. Но Лобсын объяснил им, что в другой раз, видя приближение пыльной бури, нужно укрепить палатку, забив глубже колышки и придавив полы седлами со стороны ветра. А лошадей нужно было тогда же пригнать к стану и привязать к деревьям в роще.

Вечер этого неудачного дня ушел на просушку вещей. Баурсаки, пропитанные салом, не пострадали от ливня, но сухари в мешке намокли и превратились в кашу, которую пришлось разложить тонким слоем для просушки, иначе они бы заплесневели через 2-3 дня. Кошмы, на которых мы спали, и халаты, которыми укрывались, досушивали у большого костра.

Неудача раскопок в тупике заставила нас на следующий день попытаться пробить отверстие в стене одной из башен города, чтобы пробраться внутрь ее и покопать там. Мы выбрали одну из трех башен, стоявших вблизи друг друга среди площади, именно квадратную, которая имела сажени три в стороне квадрата и казалась менее разрушенной, чем две другие круглые. Одну из стен расчистили от поверхностного выветрелого слоя и начали пробивать отверстие в пол-аршина в квадрате, через которое можно было пролезть внутрь. Пришлось работать кайлой обоим поочередно. До глубины в ладонь материал поддавался довольно хорошо, кайла крошила его на крупные куски, но затем он стал твердым, кайла погружалась в него с трудом на глубину пальца и отрывала маленькие кусочки. Проработав без отдыха часа два, мы углубили отверстие только на четверть и сели в тени отдыхать.

– Ну, и прочный же камень строители этого города клали, - сказал Лобсын. - Стена наверно в аршин толщины, и мы до вечера не пробьем ее. Чем дальше, тем труднее бить кайлой.

– Придется увеличить высоту отверстия или укоротить ручку у кайлы, - заметил я. - Но ты посмотри, как они делали кладку. Швов между камнями нигде нет, а все идет слоями, то желтыми, то розоватыми кругом всей башни. Они как будто делали из этой глины с песком густое тесто и клали его по всем четырем стенам слой за слоем.

– Ну, китайцы строят свои фанзы так же, если не из сырого кирпича, то слоями из глины с песком и мелким камнем, - ответил Лобсын. - Но только их стены проламывать кайлой гораздо легче, чем эти.

Отдохнув, мы укоротили ручку кайлы до пол-аршина и до полудня в поте лица углубились еще на четверть дальше. Но кайла уже изрядно иступилась.

Поехали на стоянку обедать усталые и недовольные. Отдыхали часа три и вернулись к башне на других конях, чтобы первых пустить на корм; привезли новую кайлу. До заката солнца пробили еще пол-аршина.

– Скоро должен быть конец! - сказал Лобсын. - Не может быть, чтобы стены были толще аршина.

– Если бы конец был близко - было бы слышно по стуку кайлы, - заметил я. - Но на сегодня хватит. Завтра со свежими силами попробуем еще.

Мы вернулись на стан усталые. Вечером я осмотрел обе кайлы и сказал:

– Завтра кайл нам хватит не надолго и если стена толстая, мы не пробьем ее.

– А я надумал вот что, - заявил Лобсын. - Попробуем покопать на кладбище, которое мы видели. Там легче будет подрыться под какой-нибудь могильный камень. Увидим, кого там хоронили и найдем какие-нибудь вещи.

– Отлично! - воскликнул я. - Как это раньше не пришло нам в голову. Мы бы за день успели две-три могилы раскопать вместо того, чтобы ковырять толстую стену и притупить свои кайлы.