Сергей Соломин - Ошибка биолога [Избранные сочинения. Т. II]

Все это были роковые предвестники, что два человеческих лагеря скоро перейдут от слов к делу, и возгорится непримиримая война между двумя столь враждебными друг другу расами.

Я не стану здесь подробно описывать многолетней войны между мужчинами и женщинами, превзошедшей своей жестокостью все бывшие ранее войны народов.

Началось с того, что мужчины, видя себя повсюду подавленными женской ратью на поприще труда и общественной деятельности, вернулись к старому способу самозащиты и стали тайно выделывать оружие, обучаться вновь военному строю и организовывать настоящие военные полки былых времен.

Но скоро предатели из мужского лагеря за женский поцелуй и ласку, за лукавое объятие продали тайну своего племени.

Женщины разразились громовыми статьями, произносили на митингах обличающие речи, но все это являлось негодными средствами для борьбы с мужским заговором. На силу надо было отвечать силой! Для подавления вооруженного восстания мужчин, которое готово было вспыхнуть каждую минуту, женщины также решили образовать сильное войско. Тут было задето и самолюбие.

— Мы покажем этой бородатой породе!

Начались кровавые столкновения, началась борьба не на жизнь, а на смерть, которой еще никогда не был свидетелем мир.

Война длилась много лет. Сердца ожесточились. Казалось, между племенем мужчин и племенем женщин разверзлась зияющая бездна. Неизвестно, чем кончилась бы эта ужасная борьба, если бы она происходила между враждующими народами. Но властный инстинкт притягивает друг к другу врагов, через бездну перекидывались легкие мосты, и под таинственным покровом ночи, с проклятием на устах, со злобой в сердце, мужчины и женщины после кровавой битвы сливались во взаимных объятиях.

Эта роковая двойственность отношений, эта холодная, жестокая отчужденность днем, безжалостная разящая рука, и та же рука, изнывающая ночью в трепетно безумных ласках — все это доказало, наконец, двум враждующим человеческим племенам, что война должна длиться бесконечно, без всякой надежды на победу той или другой стороны.

Мужчины и женщины объявили перемирие и решили выработать новый, обоюдно-выгодный строй жизни…

Странный вид приняла земля после того, как между двумя враждебными друг другу племенами, мужским и женским, воцарился прочный, долговечный мир. Недавние враги постановили на общем заседании депутатов отныне жить раздельной жизнью. Плодоносные земли, природные богатства — все было точно разделено на две равные части. Человеческое общежитие сосредоточилось в городах, стоящих близко друг от друга. Они были окружены крепкими стенами и охранялись стражей из пожилых, но еще сильных людей. Так же сурово охранялась и пограничная черта между владениями двух племен. На воротах одного города было написано крупными буквами: «Петербург (или другое название) — женщины», на воротах другого — «Петербург — мужчины».

Женский город имел свои особенности. Вдоль окружающих его стен находилось множество железных, в обыкновенное время запертых дверей. Это имело вид базара с закрытыми лавками. В расстоянии, приблизительно, двухсот сажен шла вторая внутренняя стена с такими же дверями. Промежуток между двух стен был разгорожен поперечными стенками, и между ними построены веселенькие дома, окруженные цветниками, красивыми деревьями, фонтанами, тенистыми аллеями, причудливыми беседками и прохладными водоемами.

Только раз в год, в пору весны, когда оживала вся природа, сильнее билось сердце и горячей волной переливалась кровь в жаждущих наслаждения телах, отворялись таинственные двери женского города и раздавался гулкий звон призывного колокола.

Тогда из города мужчин тянулись вереницы людей, жаждущих женских объятий.

Они входили в дверцы и попадали в маленькие пустые комнаты. На противоположной стене виднелась маленькая форточка. Мужчина стоял и ждал. Если форточка внезапно захлопывалась, он уходил, грустно опустив голову, и искал счастья в других дверях.

Но бывало и так, что радостной трелью звонил колокольчик, внезапно открывался проход. Мужчина спешил туда, и нежные, обнаженные руки кольцом обвивали его шею. Начинались блаженные дни совместного житья, проходившего в беспрерывных объятиях, в веселеньких домах, между двумя стенами, среди прекрасных садов и фонтанов.

А когда женщина явно становилась матерью, являлись суровые седые прислужницы, отводили мужчину к выходным дверям и провожали его змеиным шипом:

— Будь ты проклят!

Если от этой мимолетной связи рождалась девочка, она становилась гражданкой женского города. Мальчика держали только до семи лет, и тогда старухи выводили его за городскую черту и передавали с рук на руки старикам-воспитателям, для которых уже навсегда была потеряна надежда попасть в пространство между двух стен: для них «форточка весны» была всегда закрыта.

Так и жили два враждебных друг другу племени, примирившись лишь на том строе жизни, при котором каждая сторона устраивается по-своему, и только раз в год под влиянием властного инстинкта происходят недолгие встречи. Люди не знали, кто их матери, отцы и дети, и перегородки родства навсегда рухнули.

Когда-нибудь я опишу подробно удивительную жизнь раздельных существований мужчин и женщин, а теперь, в дни наступающей весны, ограничусь этим легким очерком. Наступило время, когда два враждебных друг другу племени смягчают ненависть и злобу, и врагов властно тянет друг к другу. Двери женского города открыты.

Попытайте счастья. Желаю вам не натолкнуться на захлопнутую форточку.

В роскошном кабинете банкира уже четвертый раз собираются миллиардеры, короли различных производств и предприятий.

Всегда совещание происходит в полной тайне и прислуге строго воспрещено входить без зова, даже если пришла срочная телеграмма или по телефону передали экстренное сообщение биржи. Прием посторонних совершенно прекращается.

Доверенный слуга банкира, преданный ему, как собака, холодный, бесстрастный и исполнительный, оберегает двери, но все же внутри спускается тяжелый занавес и ни один звук не доходит из кабинета, если бы даже выстрелили из револьвера.

— Итак, — начал прения железнодорожный король, — в принципе мы все согласны, что постройка особого изоляционного дома необходима. Я не предвижу затруднений относительно ассигнования сумм и степени участи я каждого из нас. Весь вопрос в том, чтобы от слов перейти к делу и осуществить технический план.

— Я, приглашенный вами после других… — заявил нефтяной король.