Владимир Михайлов - Избранные произведения. Том 3

Способов, которые имела в виду Ястра, существует не так уж мало; по этой причине я смог возобновить разговор лишь спустя некоторое время.

– Ослепительная, – сказал я невнятно (потому что лежал, уткнувшись носом в то место ее тела, где плечо начинает переходить в шею; лежать так очень приятно, но поза плохо отражается на чистоте произношения), – но почему обязательно племянница? Почему вообще женщина? По–моему, ты уже достаточно изучила мой характер…

– А что, уже читают такой курс? – спросила она и слегка дернула меня за волосы.

– …чтобы понять, что я вовсе не… м–м… как называется по–ассартски такая скотина – с рогами, бородой, жутким запахом и неиссякаемой потенцией?

– По–моему, имя ей – Ульдемир. Ах нет, прости – он же с бородой… Скорее всего, это зандак. Который говорит «ме–е». Тоже очень похоже, верно?

Гордый и обиженный, я промолчал.

– Ну ладно, – сказала она, – нет рогов, нет, нет! Ну, прости.

– Прощаю, – сказал я великодушно.

– Нет, ты прости по–настоящему!

– Я и так по–настоящему.

– Ты не прощаешь, только болтаешь языком. А я не верю.

– Опять способы? Я же действительно не зандак!

– Ты в десять раз лучше. Во сто!

– Послушай, Ястра… Хорошо, что мы добрались до этой темы. Я уже давно хотел. Мы ведем себя до жути легкомысленно. Как дети. Никаких мер… Или ты уверена, что со мной это безопасно?

– Очень опасно. Ты бываешь невменяем. Кусаешься. И кричишь.

– Вранье. Это ты кричишь.

– Нет. Я слишком хорошо воспитана. Конечно, ты очень опасен.

– Ястра! Стань хоть на пять минут серьезной!

– Вот еще! Для этого я слишком высокопоставленная особа. Ну ладно, что ты хочешь сказать?

– Что у таких игр бывают последствия.

– Ты меня пугаешь! Что–нибудь серьезное?

– Ястра!

– Что я могу поделать, если твоей серьезности хватает на двоих, для моей просто не остается места… Значит, ты боишься последствий?

– Естественно.

– Я тебя успокою. Не бойся. Совершенно нечего бояться.

Тут я почувствовал себя несколько лучше. Значит, она все же предохраняется. Она легкомысленна только с виду. Но мне хотелось полной гарантии.

– Ты уверена?

– Не только я.

– Что ты сказала?

– Что не только я уверена, но и мой врач тоже. Все анализы показывают, что бояться нечего. – Ястра чуть повернула голову, чтобы бросить на меня быстрый взгляд. – Уже нечего. Бояться надо было раньше. Но я очень рада, что ты не оказался трусом.

– Ты что?.. Ты хочешь сказать, что…

– Да не бойся же! Еще самое малое полгода я не буду тебя гнать. Интересно, а сколько это продолжается там, у вас?

– Девять месяцев, мрачно сказал я, понемногу начиная понимать, в какую мы попали катастрофу.

– Странно: совсем как мы… Уль, кто умер?

– Что–о?

– Ну, у тебя такое выражение лица, что я подумала…

– Ты еще можешь шутить?

– Бывает, это не проходит до старости.

– До старости надо еще дожить, – угрюмо огласил я мою мысль. – Но думаю, нам это не грозит.

– Я понимаю, что ты меня не переживешь. Но у нас от родов не умирают. Давно уже. Два малых круга.

– А от чего у вас умирают? Как делают в таких случаях? Расстреливают? Вешают? Отрубают голову? Подсыпают яду? Или просто присылают шелковый шнурок – для самодеятельности?

– Рыба, Великая Рыба! О чем ты вдруг заговорил?

– О том, что предпримет Властелин, когда узнает.

– Наверное, обрадуется. Хотя должен бы ты. Но ты не радуешься, и это меня глубоко оскорбляет.

– Я радуюсь. Но боязнь за твое будущее сильнее. Не понимаю, чему должен радоваться твой муж.

– Он мне не муж, а пасынок. Муж – тот, с кем делят пищу, кров и ложе. С кем я делю, попробуй догадаться. Что касается юного Изара…

– Какой юный, он старше тебя.

– Ну, я вообще еще девочка… Так вот, он должен радоваться тому, что кто–то выполнил за него тяжелую работу.

– Опять смеешься?

– Нет, я совершенно серьезна. Разве не тяжело – ложиться в постель с женщиной из чувства долга?

– Ты уверена, что он тебя не любит?

– Он любит эту свою канарейку. И я не удивлюсь, если он ей сделает ребенка, как ты мне.

– Ястра!

– Не хочешь, чтобы я тебе напоминала? Пусть так, стану говорить, что забеременела от кого–то другого. Угодно тебе?

– Нахалка, – буркнул я.

– Не забывайтесь, Советник! У него должна быть и еще одна причина для радости. Будущий Властелин обязательно окажется очень удачным ребенком.

– Ну, думаю, что и его сын тоже…

– Нет. Ты – совершенно чужая кровь. Свежая. А наши родовые связи здесь так запутаны – все на всех женились, все от всех рожали, все всем родня… Нет, и сравнивать нечего.

Я невольно вздохнул.

– Ты мне напомнила: я твой Советник. Угодно Властительнице прибегнуть к совету своего приближенного?

– Скажи – предельно приближенного. Угодно – если совет окажется разумным… и человеколюбивым. Таких советов я могу выслушать множество.

– Только два. Первый: сделай аборт. Второй: помирись с Изаром хотя бы настолько, чтобы родить сына от него.

– Негодяй!

– Могу объяснить…

– Уже объяснил – лучше некуда!

И она закатила мне пощечину. Она очень спортивная девица. И оплеуха была не символической. Но я стерпел. Еще когда Мастер сватал меня сюда, я чувствовал, что здесь придется солоно. Так и вышло. По–моему, она расшатала мне зуб.

– Ястра! Поговорим спокойно и разумно. Изар – Властелин…

Вот тут–то она и крикнула:

– Такие советы может давать только прихвостень Изара! А если это он тебя подослал, то я тебя просто убью!

И вихрь унес ее, и хлопнул дверью. По–моему, даже искры посыпались. Мне же осталось только сидеть и переживать, что я и проделал на ваших глазах.

Однако вскоре я услышал приближающиеся шаги. Кто–то быстро и легко шел по коридору. Я сообразил, что это принесли то ли уведомление об отставке, то ли повеление убираться – под арест или на все четыре стороны, а скорее всего – и то и другое. Шаги остановились перед дверью. Она распахнулась. И вошел мужик в форме ее телохранителя. Мрачный типчик с накаченными мускулами и отвратной мордой. С порога он стрельнул глазами и оскалился. Я сказал грубо (терять–то было нечего):

– Ну, что у тебя, ты, обезьяна? Давай сюда!

Он отдал салют и сказал:

– Рад видеть в добром здравии! Как поступим, капитан: вы оденетесь или мне раздеться? Мундир очень стесняет.

Я опустил глаза на собственный живот. Действительно, я был крайне не одет. Потом вгляделся в него.

– Питек?!

– В собственном соку, капитан!

– Питек!

– Личный телохранитель Ее Всемогущества, Супруги и Жемчужины Власти, к вашим услугам, господин Советник!

Тут он понизил голос:

– По велению Властелина–бриллианта. С возложением дополнительных обязанностей: скрытно надзирать над указанным Советником и пытаться выяснить, что он за личность и под каким соусом его можно будет съесть.