Кейт Лаумер - Запредельный человек [сборник]

Два тееста, оказавшихся поблизости, оставили попытки подпалить сухую траву на окраине леса и стали надвигаться на Дэмми, заходя с двух сторон. Дэмми встал поустойчивей и протянул ментальные щупальца к примитивным умам свирепых созданий. Они тем временем попытались соединиться, точно два не подходящих кусочка мозаики, но бросили попытки и сосредоточили конструктивные мысли на том, как уничтожить новый предмет ненависти. Дэмми обрушился на один из недоумов, ощутил, как тот затрещал по неровным и хлипким швам, соединяющим этапы развития этого вида. Создание пошатнулось и, рухнув на четвереньки, слепо поползло куда-то в сторону. Второе существо достало нож и настороженно приблизилось; Дэмми ударил импульсом — походя, даже толком не концентрируясь. Вот и этот превратился в четвероногое животное и заспешил под сень рощи справа от Дэмми.

Теесты возле дома переполошились. Разведенный ими огонь уже охватил сухие стебли и ветки подлеска сразу за домом и трещал с подветренной стороны. Звери вспомнили о Флоссе и снова занялись им: связали руки и крылья толстой веревкой, и он плелся за ними, спотыкаясь. Из дома на улицу летели вещи — их деловито вышвыривали захватчики. Флосс прошел мимо кучи сломанной мебели, словно не замечая царящего разгрома. Вандалы бесцеремонно поторапливали его, дергая за веревку, направляя покорную жертву в густую тень к востоку от разграбленного дома.

Дэмми потянулся к разуму друга, но столкнулся с трудностями: мешал сильный фон шумных ментальных полей теестов. Они разбились на четыре группы по двенадцать рыл, и ни одна из групп больше не работала так слаженно, как изначальные пять групп по десять. Потеряв два сегмента — разума, сломанных Дэмми, две осиротевшие группы моментально распались, но их члены влились в другие, все еще работоспособные единицы, и те с готовностью приняли их, хоть и не включили в свой состав полностью. Так получилось, что оставшиеся рабочие теесты утратили былой энтузиазм и сплоченность. Великий в черном шлеме, который до этого спокойно командовал слугами, теперь едва сохранял дисциплину, и вообще с трудом удерживал их внимание. Теесты бесцельно шатались разрозненной толпой, словно животные, которым древний инстинкт приказывает сбиться в стаю для поисков пищи и обороны. Вырвались на свободу давно дремавшие под спудом репродуктивные влечения, и внезапно стали появляться пары, которым уже было не до ярости повелителя. Тут и там отдельные особи, утратив роль в общей ментальной группе, падали на четвереньки.

Внезапно рядом с основной группой полыхнуло пламя. Ошеломленные твари отпрянули, и на опаленной траве остались извиваться две особи. Дэмми уловил, как гаснут их расшатанные ментальные поля. Великий набросился на оторопелых последователей, держа в руках оружие, украшенное замысловатым орнаментом, встал между трупов и пригрозил оставшимся в живых. Те быстро отступили, прижимаясь друг к другу. Одного отставшего вожак спалил.

Дэмми тем временем удалось наладить ненадежный контакт с Флоссом, которого его пленители вновь уложили на землю; его разум излучал страх. Дэмми попытался взбодрить друга: «Соберись, Флосс, рвем когти. Беги туда!»

Ответом ему было сильное удивление.

«Но... им это не понравится! — пришла слабенькая мысль. — Мне надо ждать инструкций».

«Зачем? — в недоумении спросил Дэмми. — Разве не лучше освободиться и делать то, что захочешь ? Например, разогнать всех этих свиней».

Флосс ответил неясным изумлением: «Дэмми! Ты опять предлагаешь внушающие ужас перспективы невероятно искаженной картины вселенной! Как тебе удается столь легко выдавать подобные шокирующие мысли?»

«Это не сложно, — ответил Дэмми. — Сперва я выясняю, чего хочу на самом деле, а после ищу способ, как это исполнить».

«Дух захватывает, — подумал Флосс. — Вот так запросто! А ты не подумал, что эти дикари могут страшно отомстить? Я уж не говорю о положениях Кодекса раптата?»

«Нет, и секунды не задумывался. Давай-ка к делу. Надо драпать и желательно вприпрыжку, пока ребята Великого тут все не заполонили».

«Это может быть опасно», — возразил Флосс.

«Не-а, — ответил Дэмми. — Я его не трону».

Флосс уперся: «Я говорил серьезно, а ты, вижу, шутишь».

Дэмми снова растворился в тени рощи и бесшумно стал пробираться обратно к дому. Ощутил, как откуда-то спереди за ним следит упавший на четвереньки захватчик, почувствовал его бездумную жажду убить не-тееста — убить и расчленить. Теест двигался прямо на Дэмми. Тот следил за ним, но не со страхом, а с любопытством.

Теест то и дело пропадал, двигаясь через густой подлесок так же бесшумно, как и Дэмми. Внезапно он полез на ствол крупного дерева, проворно переполз на ветку толщиной в тридцать сантиметров, под которой должен был пройти Дэмми, и распластался на ней. Его ментальное поле пестрело калейдоскопом полуосознанных мыслей о жестокой расправе: когти и зубы рвут плоть, кровь стекает в иссохшую глотку, и, наконец, наступает сытость.

Дэмми присмотрелся к разуму тееста.

Теперь-то он разобрался: теесты с рождения сбивались и действовали в группах, каждая из которых обычно формировалась из братьев и сестер. Отпрыски приобщались к старшему разуму матери. Таким образом, развитие незрелого тееста формировалось уже существующей группой, в которую он входил. Иногда новорожденный обладал достаточной самостоятельностью, чтобы отколоться и образовать новую комбинацию или прибиться к другой — более благоприятной. Вожак, сообразил Дэмми, и стал такой исключительной личностью.

А вот разум обычного тееста, оказавшийся в одиночестве — причем впервые с того момента, как он проклюнулся на заключительной стадии формирования зародыша — оказавшийся в ситуации, когда он предоставлен сам себе, сталкивается с необходимостью самостоятельно принимать решения. И это вызывает у него полный паралич воли.

Заинтригованный, Дэмми пристальней вгляделся в открывшееся перед ним чахленькое ментальное поле. Это было существо, с рождения лишенное всякого понятия о личности, живущее в неопределенности, незавершенным. И в центре его картины мира зияла голодная пустота. Пытаясь ее заполнить, эту саднящую бездну неуверенности, существо с готовностью окунулось в беспощадное разрушение враждебной и отторгающей его среды. Вместо того чтобы обратиться к поискам в себе сокрытого творческого начала, это увечное создание стремилось посредством разрушения утолить жажду своей лишенной эго души. Жажду чего-то...

Различия были минимальны, сразу же заметил Дэмми; касание здесь, выпад там, быстрая корректировка энергетических токов — и он задал разуму тееста новый вектор. В один оглушительный миг модель мигнула, задрожала; затем перестроилась, освоилась с изменением и обрела равновесие, какого прежде не знала. Буйство ушло, вырванное с корнем.