Александр Ломм - «Дрион» покидает Землю [Компиляция]

А действовать вопреки инструкции?

Тоже нельзя. Как же быть? Посоветоваться с координатором? Но ведь он тоже запрограммирован в полном соответствии с инструкцией!..

Время уходило, а Миэль бездействовала. Она ничего не знала о тревоге, охватившей лагерь геологов, не знала, что её друзьям угрожает опасность. Сообщить ей об этом мог только бдительный координатор, но она не давала ему работать, даже когда он включался автоматически.

Так прошло несколько часов.

Измученная бесплодными поисками правильного решения, Миэль поняла, что контакта с координатором ей не избежать. Надо у него хотя бы спросить, существует ли для неё какая-нибудь реальная возможность обойти инструкцию, поступить вопреки инструкции, по велению собственной совести. До сих пор ей ни разу не приходилось задавать координатору такие вопросы. Она не представляла себе, какие последствия это может вызвать.

Но она знала, что «Дрион» сконструирован Великим Координатором, знала, что Великий Координатор не допускает отступлений от своей инструкции, которую считает верхом совершенства, и беспощадно подавляет волю слабого единичного разума. Что если в ответ на недопустимый вопрос координатор «Дриона» выйдет у неё из повиновения, погрузит её в анабиоз и сам, автоматически, осуществит преступное лечение этой замечательной планеты?

Да, такое возможно. И всё же попытаться надо, потому что другого выхода нет. Координатор и так включается всё чаще и чаще.

Миэль горько вздохнула и опустила руки на пульт управления. Вот ярко-красная клавиша «максимальной загрузки координатора». Она никогда её не касалась. Теперь надо… А может быть, не стоит рисковать? Может быть, сразу нажать вот эту крайнюю чёрную клавишу с магнитным предохранителем? Тогда координатор выйдет из строя: в нём перегорят все блоки, и он не сможет помешать ей действовать так, как она захочет… Нет, нет, это страшно! «Дрион» без координатора – это хуже, чем человек без разума!..

Миэль отбросила опасные мысли и решительно коснулась пальцами красной клавиши. Глаза её при этом были прикованы к экрану. И вот голубая стена перед ней мгновенно превратилась в гигантский сверкающий рубин. Тут же раздался спокойный мягкий баритон:

– Работают все блоки. К заданию особой сложности готов.

Охрипшим от волнения голосом Миэль сказала:

– По инструкции планета Земля подлежит лечению. Формально гуолла есть. Но мною выявлены обстоятельства, требующие отмены лечения. Инструкцией они не предусмотрены. Я хочу знать, существует ли у меня какая-либо возможность действовать по собственной воле в нарушение инструкции. Прошу дать ответ, не принимая никаких мер, так как я не пришла ещё к окончательному решению.

Экран налился багровым светом. Казалось, ещё немного, и он вспыхнет и сгорит в этой вулканической лаве. Так продолжалось с минуту. Потом экран стал меркнуть, и послышался всё тот же мягкий голос:

– Нарушить инструкцию при действующем координаторе нельзя. Такой конфликт предусмотрен. Воля человека должна быть подчинена инструкции любой ценой. Действовать в нарушение инструкции можно только в том случае, если координатор вышел из строя. Однако уничтожать исправный координатор не советую. Это равносильно смерти. Без координатора «Дрион» не найдёт дороги домой, в Союз Тысячи Планет. Без координатора человек погибнет в космической бездне от одиночества и отчаяния. Посмотри, что тебя ждёт, если ты своевольно выведешь координатор из строя…

– Не надо! – крикнула Миэль. – Я ничего не хочу видеть!

Она вдруг с поразительной отчётливостью представила себе, как человек в длинной шинели бросается на бомбу, чтобы своим телом защитить детей, и отбросила всякие колебания. Её тонкая рука метнулась к магнитному предохранителю, сорвала его и с силой ударила по чёрной клавише. Голубые стены отозвались на это скорбным металлическим звуком, словно где-то оборвалась гигантская струна. Пламенеющий на экране рубин исчез. Перед глазами Миэль была снова голубая пустота. Теперь уже навсегда…

Предположения Закирова о скором нападении не оправдались. Вероятно, обнаружив побег пленника, Худояр-хан понял, что внезапного нападения у него не получится, и переменил планы. Как бы там ни было, но наступил рассвет, а банда всё ещё не давала о себе знать.

Без четверти семь в лагерь прискакал Закиров и доложил, что банда показалась.

– Ко мне, товарищи! – крикнул Плавунов, и к нему, бросив возиться с камнями, тотчас же подошли Искра, Карцев и Наташа.

Плавунов сказал:

– Быть может, нам предстоит принять последний бой в истории человечества. Давайте же покажем, что мы не только умеем мечтать о светлом будущем человечества, но, когда надо, умеем за него и сражаться.

Помолчал и уже деловым тоном добавил:

– Патронов не жалеть, их у нас много. Больше чем мы успеем израсходовать. На одной позиции долго не оставаться. После пяти-шести выстрелов перебегать на другую позицию. Пусть враги думают, что нас много… По местам, товарищи!

Плавунов залёг в центре оборонительной линии. Слева от него Искра, справа Закиров. Наташа и Юра расположились на флангах. Расстояние между стрелками было не меньше десяти метров. В этих промежутках были заготовлены запасные позиции.

Из-за скалы выскочили первые басмачи. Это были застрельщики, пятеро самых отчаянных. Они с дикими воплями помчались на лагерь, но на полпути вдруг осадили коней, дали недружный залп из карабинов и тотчас же поскакали обратно. Вслед им загремело несколько выстрелов из крепости. Но басмачи благополучно скрылись за скалой.

Выстрелы разбудили Расульчика и Лапина.

Расульчик вышел из ниши и сразу увидел своего отца. С радостным криком мальчик бросился к нему через площадку. Закиров обернулся, увидел сына и метнулся к нему навстречу. Не останавливаясь, он схватил его за руку и увлёк обратно в нишу. Там он несколько минут что-то возбуждённо объяснял Расульчику по-таджикски. После этого мальчик из ниши не появлялся, а Закиров бегом вернулся на своё место. И вовремя.

Из-за скалы вырвалась вся банда басмачей сразу. С рёвом и свистом, стреляя на скаку из карабинов, два десятка чернобородых головорезов мчались прямо на крепость. Защитники её открыли беглый огонь, благо скученный конный отряд представлял собой отличную мишень, в которую можно было стрелять не целясь.

Результаты этого огня тут же сказались: несколько коней рухнули наземь, о них споткнулись задние, выбросив всадников из седла, несколько чернобородых обвисли в сёдлах, истекая кровью. Атака захлебнулась. Повернув коней, басмачи помчались обратно под защиту скалы. Вдогонку им, не утихая, гремели выстрелы.