Александр Ломм - «Дрион» покидает Землю [Компиляция]

Пес стремглав бросился к хозяину, стуча когтями по деревянному полу. Бронк вывел его на середину комнаты.

– Ведеоры! Я очень люблю эту собаку. Очень люблю! Она мне дороже, дороже…

Он задохнулся и умолк. Старейшины смотрели на него во все глаза. Собравшись с силами, мастер продолжал:

– Но пусть лучше умрет эта ни в чем не повинная собака, чем будут новые человеческие жертвы. Смотрите! Этот зверь живее, чем можно себе представить. Смотрите, как он ласкается ко мне, какой у него прекрасный вид! А теперь смотрите…

Мастер Бронк погладил собаку и вдруг крикнул:

– Тор, умри!

Пес замер, покачнулся, медленно опустил голову, захрипел, упал на бок и, дернувшись несколько раз, затих навеки.

– Доктор Фоск, прошу вас засвидетельствовать смерть ардиланской овчарки Тора, – чуть слышно проговорил мастер и тяжелыми шагами прошел на свое место.

Доктор Фоск недолго осматривал Тора.

– Собака умерла от разрыва сердца, – сказал он. Потрясенные старейшины еще долго молчали…

По хуторам разослали нарочных. Тарольгу оповестили по радио. Перед микрофоном один за другим выступили все члены Совета старейшин. Они заклинали жителей прекратить распри и обращаться друг с другом вежливо и деликатно.

– Матери! Не желайте своим детям смерти в порыве гнева! Не делайте этого ни ради красного словца, ни в шутку! Ваше слово может убить их! Так умер пятилетний сын Аладисов! Так умерли и другие дети!.. Соперники в делах, соседи и соседки и все враждующие между собой! Прекратите ссоры и перебранки! Не желайте друг другу смерти! Высказать такое пожелание теперь равносильно убийству и будет караться по закону как убийство! Слово убило на буровой рабочего Огра, слово убило ведрис Аною Лоркен, слово убило престарелого жителя Тарольги ведеора Таролиса Триска и многих других! У нас на глазах слово убило ардиланскую овчарку Тора!.. Будьте осторожны! Будьте благоразумны!

Репродукторы гремели на всех перекрестках Тарольги. Похоронный звон умолк. Воинственная толпа, собравшаяся на площади и готовившаяся громить буровую, тихо рассеялась. Люди спрятались по домам, закрыли ставни, замкнули двери. Тарольга опустела.

И тут старейшины увидели в окно, как через площадь ковыляет Пханд Сум-Иркей. Он размахивал руками и кому-то грозил.

– Этот сумасшедший старик может черт знает что натворить! – с беспокойством сказал мастер Бронк.

Не успели ему ответить, как старый Пханд уже ворвался в помещение Совета старейшин. Он тяжело дышал и смотрел па всех маленькими, налитыми кровью глазками.

– Значит, можно убивать словом? – прохрипел он со злорадством.

– Успокойтесь, ведеор Сум-Иркей! – крикнул староста Марвейл.

– Не мешай, а то и тебе достанется! – огрызнулся Пханд. – Пока мне нужен только мастер Бронк!.. Ну что, мастер, рассчитаемся, что ли, за все сразу?

– Негодяй! Я мог бы опередить тебя, но я не хочу убивать! Слышишь? – в бессильной ярости прорычал мастер, с ненавистью глядя на старика.

– Не хочешь? Ха-ха-ха! А я хочу! Хочу! Хочу!

Сум-Иркей бесновался с пеной у рта. Его никто не унимал. Староста Марвейл и старейшины стояли, не смея шелохнуться.

Бронк пошел на старика, засунув руки в карманы брюк.

– Ну, чего ж ты медлишь? Давай, говори свое слово!

– Не подходи! – Пханд попятился к двери и вдруг рявкнул: – Сдохни! Околей сейчас же!

Мастер остановился. Все с ужасом смотрели на него, ожидая, что он вот-вот грохнется на пол замертво. Но он стоял.

– Сдохни, проклятый! Сдохни! – еще раз проревел Пханд Сум-Иркей.

И тут мастер вдруг расхохотался во все горло. Потом он показал пальцем на лицо старого Пханда и крикнул:

– Смотрите! Его лицо не изменило окраски! Он просидел на горе, пока облако газа не рассеялось! Он не дышал розовым газом! Он не может убивать словом! Ха-ха-ха!

Все старейшины тоже расхохотались, крича наперебой:

– Он не может убивать! Он не дышал газом! Ха-ха-ха!

Выкрикнув какое-то проклятие, старик выбежал из дома и засеменил через площадь, поминутно оглядываясь и грозя кулаком.

Ночью Пханд Сум-Иркей тайно покинул Бриксольскую долину и ушел в сторону перевалов. Он не мог оставаться среди людей, получивших от природы грозную и опасную силу слова. Лишенный из-за собственной осторожности этого чудесного дара, он возненавидел лютой ненавистью всех меднолицых жителей Бриксольской долины, не исключая жены и сына. Добравшись до столицы, старик рассказал властям о неслыханном происшествии в родной долине в расчете, что против меднолицых будут приняты самые крутые меры. Но его надежды не оправдались.

Узнав о происшествии в Бриксольской долине и удостоверившись в его правдивости, правительство ограничилось тем, что строжайше запретило всем, кто надышался розового газа и приобрел способность убивать словом, покидать пределы долины. На перевалах были поставлены воинские кордоны. Бриксольскую долину назвали Долиной Смерти и порвали с ней всякую связь. Правительство решило подождать, пока опасные люди полностью истребят друг друга, и лишь после этого заняться изучением розового газа.

Но правительство просчиталось. После смерти ардиланской овчарки Тора в Бриксольской долине больше никто не умирал. Сильные великодушны, сильным не нужно убивать себе подобных. Козни, раздоры, убийства – это удел слабых, безвольных, завистливых.

Мастеру Бронку так и не пришлось больше преодолевать опасные перевалы «поднебесного Ардилана». Он навсегда остался в Тарольге и нисколько не жалел об этом…