Артем Зайцев - Тождество Сансары [СИ]

Другой была его работа.

Страсть всей его жизни. Чистая одержимость. А именно — разгадывать загадки, проводить сотни часов за поиском улик и, в конечном итоге, побеждать. Так что кресло подождёт.

Аккон медленно поднялся, встряхнул своё синтетическое пальто, поправил шляпу, и поправил фиолетового-неоновый галстук. Каблуки постучали по тёмному ковру, наложенного поверх стального пола. Жилое помещение больше походило на квартиру эконом класса для не особо богатого жильца, нежели для элитного сотрудника департамента Рамеега. Одно окно с видом на соседний идентичный многоэтажный дом из стали и металла, и на проезжую двухполосную дорогу, разделяющую оба дома. Четыре стены. У одной, левее от входа в апартаменты, была установлена открытая кухня с электроплитой, а ещё левее, холодильник для хранения пищи, чтобы поддерживать биологические потребности сайдфрейма. Иногда там бывало пиво. Правее — деревянная дверь в уборную с вакуумным душем. На той же стене весел телепланшет, скорее как декоративное условие, нежели действительно нужная вещь. Всю нужную информацию Аккон мог вывести себе на сетчатку любого из глаз по желанию. Ниже, под телепланшетом, но у той же стены, стоял раздвижной диван, на котором Аккон время от времени спал, если кресло ему наскучило. Части тела, пускай и на половину переделанного, без мозга, но с переносной базой данных, усиленного титановыми сплавами и напичканного ниобий-электродами, покрывали всё ещё добрые животные мышцы из аминокислот, которые затекали со временем.

Больше здесь ничего не было. По мнению Аккона, для удобного проживания сайдфрейма более ничего и не требовалось. Он ещё раз поправил свой галстук, а затем вышел из квартиры, где оказался на лестничной площадке на третьем этаже. Звонко цокая подошвами каблуков, возбуждённый от такого интересного дела, где вместо переменных было больше знаков вопроса, чем цифр в любой константе, он весело спустился по широким ступенькам вниз.

Система идентификации здания проконтролировала передвижение Аккона и автоматические двери пустили его на улицу. Аккон поправил свою шляпу из синтетической органики, перепрыгнул керамические ступеньки и оказался возле шестиколёсной машины, стоящей на обочине. Напарница уже ожидала его. В лучах перманентного заката, покрывавшего эту сторону планеты, Аккон улыбнулся ей.

— Привет, Робин.

— Добрый вечер, Аккон.

Типичное приветствие на этой планете, разделенной четким терминатором. Аккон усмехнулся и обошёл машину. Система машины подняла ламбо-дверь и Аккон сел на место водителя.

— Сегодня необычный день, Робин.

— Да? В новостях говорят, что половина систем Рамеега попали под блокировку Амсета. А Супримация не дала комментариев по этому поводу.

— И не даст.

Машина, работающая от стандартного литий-ионного аккумулятора, двинулась с места. Место водителя было символическим, т. к. машине не требовался водитель, чтобы ехать, но этикетный рудимент остался, как и левостороннее расположение водительского места, как и левостороннее движение. Аккону оставалось наслаждаться автоматическим путешествием, любуясь бесконечными улицами и городскими постройками, окрашенными в солнечные багрово-оранжевые тона.

— Супримацию поимели. Вот всё, что я могу тебе сказать, Робин.

— Всё настолько серьёзно?

— Они активировали Протокол 1.1. Я удивлен, что наши мозги ещё не погрузили в стазис, — Аккон послал мысленную команду системе машины и открыл окно, высунув руку наружу. Лёгкое сопротивление воздуха обдувало его кожу.

На матовом мониторе, расположенном на бортовой панели, открылось консольное окно. Строки чисел и символов, алгоритмов и кодов, побежали по монитору в вертикальном направлении. Система машины загружала необходимые данные, а её фильтры подключались к алгоритмам поиска Амсета. Всё дело было в сигнатуре сигнала, который и определял связь между сайдфреймом и человеческим мозгом по системе peer2peer, образовывая частную пиринговую сеть, где оба участника были и сервером и клиентом (человеческому мозгу в этом активно помогал сам Амсет, так как в мозгу недостаточно электро энергии для образования нужного напряжения, электромагнитного напряжения, и, как следствие, невозможность переправить любой сигнал за пределы структуры мозга).

И чем больше зона поисков сужалась, тем было становилось понятнее, в какую область города машине ехать. Автоматическая система сама вела машину. Аккону и Робин оставалось только провести физическое задержание цели.

Через пятнадцать минут поездки Аккон зевнул, почувствовав лёгкую усталость от скуки, и загрузил в своей сайдфрейм свежие новости, статьи, авторские колонки интересующих его авторов, а также обновлённый прайс лист магазина, в который он собирался заглянуть за едой после дежурства. Пускай черепная коробка сайфдрейма неорганическая, одно сплошное хранилище данных с антенной и кристаллами, а сердце — кардиопротез и дефибриллятор в одном «лице», всё остальное тело, за исключением эндоскелета, усиленного деформирующимися титановыми сплавами, остальные органы — натуральные, человеческие. Требующие обмена жиров и белков. Аккон накидал себе в виртуальную корзину еды и выпивки, оплатил, а система Рамеега доставит ему всё это прямо в холодильник.

Все новости Рамеега были посвящены одной теме — массовой блокировки разных городских систем.

Рамеег — единственный город и, по совместительству, название планеты, на добрую половину состоявшую из железа. Планету освещало два солнца: Атон и Дуамутеф. Бинарная система звёзд, где две звезды вращаются вокруг общего барицентра. Атон, жёлтый карлик, чья масса была равна одной целой одной десятой массы земного солнца и радиусом в семьсот девяносто тысяч километров, был более яркой звездой класса G5V, чем его вечный спутник Дуамутеф, класса K9V, оранжевый карлик, массой всего в пятьдесят две сотых массы земного солнца и радиусом в триста двадцать одну тысячу. Сама звёздная система носила гордое название Сансара.

Рамеег, удалённый от Атона на расстояние в сто пять миллионов километров, был единственной планетой системы с железным ядром. Далее, к облаку Оорта, на расстоянии в две астрономические единицы, плыл по двумерной орбите единственный газовый гигант системы. Рамеег, будучи обитаемой планетой массой в две стандартных земных, плотностью 6.99 грамм на сантиметр в кубе, примерно 1.20E+25 кг и радиусом в семь тысяч четыреста метров (что означало, что на планете скорость свободного падения равняется 14,5 метров в секунду в квадрате, или полторы земных g), был в зоне приливных сил барицентра звёзд, как и они по отношению друг к другу. Из-за приливных сил орбитальный период и период вращения планеты совпадали и составляли сто девяносто один день (из-за чего на планете не могли образоваться сильные порывы ветра), из-за чего одно полушарие планеты всегда смотрело «в лицо» солнцу, а другая — в бесконечную ночную пустоту.