В Бирюк - Обязалово [СИ]

У меня было 2 формы. Я менял составы смеси и режимы прогрева. Всё-таки, надо сначала при 100 °C выдерживать — вода испаряется. С четвёртой загрузки получилось что-то… похожее.

Станок у меня уже был, насадил на шпиндель, стал хвастаться.

— Вот, мужи добрые, приспособа полезная. Вы теперь на камень поплёвывать не будете, туда-сюда шаркать не станете, пальцы в кровь сбивать да время своё попусту переводить — нужды нет.

Мужики посмотрели как искры летят, послушали как жужжит, языками поцокали над точенный топором и… пошли своими брусочками елозить.

Это как это?! А кто здесь главный?!

Навык-то горлом брать у меня уже выработался:

— Звяга! Твою мать! Отставить шаркать! Бери инструмент, иди сюда. Становись к станку.

Ему непривычно, по росту низко, неудобно. Там ещё ножкой перекладину качать надо. Ну, он и опёрся. А мужик-то здоровый, а весу-то в нём…, а силы-то немерено… Только и разнеслось: дыр, хыр, ой, мать…

Ё-моё! Точильный круг разорвало прямо у Звяги под руками! Ещё и осколками правую скулу посекло. Хорошо — глаза целые. Защитные очки… «Святая Русь» — об чём разговор?

Баба его по двору бежит, криком кричит, у мужика по лицу кровь течёт…

Хотен в полный голос даёт свидетельские показания. Всё в лицах: вот так — Звяга стоял, вот так — точило крутилось.

— Тут Звяга и говорит… а точило-то подумало да и отвечает ему человеческим голосом…

Может, мне какой запрет на журналистов придумать? А, чего там — сам дурак! Ведь ясно же — новый инструмент требует новых навыков.

Уточню: инструмент — не новый, Люди с такими навыками на «Святой Руси» есть. Но не у меня в Пердуновке.

Кривошип изобрели китайцы в 1 век до РХ. В Европе он появляется в самом конце Античности. Т. е. масса древнегреческой керамики делалась хоть и на гончарных кругах, но с ручным приводом: сидел мальчик-раб и ручками крутил. В 14 веке кривошип начали использовать в арбалетах, в 15 во Фландрии додумались до плотницкого коловорота. Круглое точило с кривошипом нарисовано в «Утрехтской Псалтыре» 830 года. Есть оно и на «Святой Руси». Археологи находят точильные круги, но обычно считают их жерновами мельниц. Есть выточенные из песчаника и «печёные» из «кирпичной массы».

Точильные мастерские стационарно привязаны к центрам металлургии и всегда находятся вместе с обрабатываемыми изделиями — десятки ножей, ножницы, серпы, сабля… Но у меня здесь нет ни одного «эксперта по точению на круглом»!

Факеншит! Кто-нибудь из попаданцев думал о том, что появление новых инструментов требует переучивания аборигенов? Именно — переучивания. «Забудьте всё, чему вас учили в школе…». Легче научить заново.

Всю ночь ворочался, утром собрал во дворе босоногую команду отроков, недорослей и младшего школьного возраста, ткнул пальцем в Жердяича:

— Будешь мастером точильного дела!

Мальчишка глазками похлопал, от гордости надулся — дело-то важное, опасное. Вон, взрослых мужиков чуть живых, в крови, до дому едва довели.

И пошли мы с ним навыки нарабатывать. Паренёк, которого я прошлым летом выпросил у Жердяя в довесок к хлебу, младший брат моего кузнечного дебила, оказался достаточно нормальным: сообразительным, не сильно вредным, грамоту уже освоил.

Теперь мы с ним на пару взялись осваивать точильный агрегат. Как и во всяком деле — куча мелочей:

«При заточке топоров фаску инструмента прижимают к точилу и следят, чтобы не менялся угол заострения. Середину топорища придерживают одной рукой, а обух инструмента — другой. Точило должно быть направлено навстречу топору. Время от времени топор и точило необходимо охлаждать водой. Заточка топора проводится с обеих сторон. Лезвие круговыми движениями доводят на мелкозернистом бруске или оселке».

Для стамески или рубанка — свои тонкости.

За два дня переточили всё, что от нас убрать не успели. Сделали доброе дело…

«Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным» — международная юридическая мудрость.

Домна с мокрым полотенцем прибежала:

— Уж я вас, паскудники! Кто у меня все ножики на кухне наточил?! Все бабы порезавши, руки у всех позамотаны! Кухарить некому, посуду мыть — нет никого!

Мда… В первой моей жизни тесть тоже мне сильно вычитывал. Когда я, по просьбе тёщи, ножи у них в доме наточил. А она, естественно, сразу же и порезалась.

Шесть баб с перевязанными пальцами — уже социальное явление. А если это весь личный состав единственного предприятия общественного питания — такой же кризис.

— Домна, ну так же лучше! Острым ножиком же — работать удобнее! Быстрее, эффективнее, веселее…

— Умный ты, Ванька — спасу от тебя нет. Веселее… Ладно, сегодня на ужин сухарями… веселитесь.

Никогда не следует считать аборигенов дураками. Их взгляд на новые сущности, внедряемые попаданцем, может быть весьма неожиданным.

Жердяич поковырял у себя в ухе, полюбовался накопанным и выдал:

— Это будет тайна.

Я, конечно, согласился: состав смеси для абразивных кругов и в 21 в. всегда секрет производителя.

Но Жердяич мыслил шире:

— Всякое дело, которое к этому точению применяется — есть секрет. Только для своих. Мы их посвящать будем. И смертную клятву брать.

— Куда посвящать?!

— В сокровенное истину. В секрет точильного ремесла. Всё — секрет. И как точило делать, и станок, и как точить. Только для братьев.

— Для Жердяичей? С чего это?

— Не. Ты не понял. У нас будет братство. Точильщиков. Кто поклялся — того научим. А остальные… пусть лесом идут. Вот.

На мой слух — совершенная глупость. Чего тут скрывать? Вот — нож, вот — точило, сюда — рукой, сюда — ногой…

А если подумать? Дети всегда любят тайны. Мне легче детей научить, чем взрослых мужей переучивать. Значит, надо делать как-то… по-детски.

Опять же: концепция сокрытого тайного знания в средневековье повсеместна. Уже имеется куча всяких закрытых и полузакрытых орденов, братств, обществ, гильдий… «Герметики», одним словом.

Я внимательно рассматривал этого паренька. Невысокий, плотненький. Как маленький боровичок. Ничего особенно запоминающегося во внешности. Разве что, цепкий, несколько сумрачный, внимательный взгляд исподлобья.

— Лады. Через три дня приму тебя в точильщики. Тайным обрядом. На старом Велесовом городище, где Велесов медведь волхвов своих погрыз.

— По настоящему?! Взаправду?!

— Взаправду. Ночью, с клятвой на огне и железе.

— И чтоб на крови было!

Стыдно сказать, красавица, а я ведь имени его не помню. Так всю жизнь и звал: Точильщик. И другие этим прозвищем прозывали.

Я учил его ремеслу и прочим разностям. А он учил других. После, уже из Всеволжска, разбредались отроки с точильными станками по всей Руси. Переходя с места на место, правили ножи да топоры, да слушали, да смотрели. Да записывали и мне передавали. Их трудами собрались у меня подробные чертежи всех русских земель, точные описания путей и бродов, городов и крепостей, молва людская из разных мест. Стали они одной из сетей моих, которые я набросил на «Святую Русь». Которыми собрал, стянул, чтобы не расползалась, не рассыпалась земля наша. А сеточку-то эту он сплёл, мальчишка-точильщик.