Йен Уотсон - Блудницы Вавилона

У перекрестка улиц Писцов и Забабы он заметил в толпе Гупту.

Индиец тоже заметил его.

— Алекс!

Фессания повернула голову.

— Не тот ли это индиец, с которым ты поднимался на Вавилонскую башню?

— Тот самый. Если кто и может стать невидимым, то это он.

— Серьезно? — Да.

Гупта уже понял, что Алекс не один, и теперь с ужасом и отвращением взирал на уродливую отметину на его щеке. Верно оценив ситуацию, он перевел взгляд на Фессанию.

— Прошу извинить меня, добрая госпожа! — с преувеличенным почтением обратился он к ней. — Не соблаговолите ли вы позволить мне переговорить наедине со старым другом?

— Позволю, но прежде успокойтесь, — ответила Фессания, различив заделанной любезностью непритворный сарказм. — Все не так, как вы подумали. Ваш друг сам совершил ошибку, вторгшись в храм Мардука.

— И там его выпороли и заклеймили? — удивился Гупта. — Это правда, Алекс?

— Не совсем, но…

— Я бы и не поверил!

— Ваш скептицизм, индиец, был бы оскорбителен для любой на моем месте. Прошу вас, не делайте поспешных выводов.

— Мое имя Гупта, а не индиец.

— Хорошо, уважаемый Гупта, извините. Алекс, принимая во внимание… сам знаешь что… я хочу задать вопрос: насколько ты доверяешь этому человеку?

— Я вполне ему доверяю, — растекся в улыбке Алекс. — Однажды он дал мне взаймы денег.

— Вот как? Неужели? Ты не говорил. И сколько же?

— Полтора шекеля.

Порывшись в спрятанном под одеждой кошельке, Фессания достала две серебряные монеты.

— Обычно я не обременяю себя наличными, но сегодня захватила немного, чтобы рассчитаться с лодочником. Возьмите деньги, господин Гупта, и пусть долг будет погашен. Благодарим вас.

Она сунула монеты в руку индийцу. Гупта тут же бросил их на землю.

— Вам от меня не откупиться!

Ничьими деньги оставались недолго, какой-то сорванец подскочил, смел их одним движением и дал стрекача.

— Что ж, вы только что сделали пожертвование в пользу бедных. Поздравляю!

— Не я, а вы!

— Гордости вам не занимать. Позвольте спросить, вы можете сделаться невидимым?

— О, так вы хотите, чтобы я исчез? Растворился? Не оскорблял вас своим присутствием? Позвольте заметить, что, занимаясь другими делами, я навел справки и о вас.

— Какого рода справки? У кого?

— Не важно. Я обещал Алексу помощь.

— Вы поможете ему, если научите, как стать невидимым.

— Вы меня разыгрываете?

— Нет, Гупта, не разыгрывает.

— Когда мы только что увидели вас, Алекс сказал, что вы тот человек, кто может сделаться невидимым. Спрашиваю вас со всей серьезностью: вы умеете такое? Если да и если научите этому Алекса, то намного облегчите одно рискованное предприятие.

— Какое предприятие? Алекс покачал головой.

— Этого мы сказать не можем. Хотя оно действительно опасное.

— Так вы хотите, Алекс, чтобы я помог вам?

— Вы сдержите слово, — вмешалась Фессания, — и ваша совесть будет чиста. Вам сразу станет легче.

— И тогда в следующей жизни я не превращусь в хорька, ха-ха! Так что, Алекс, согласен?

— Полностью.

— Ладно, так тому и быть.

— А не выпить ли нам чего-нибудь прохладительного? — предложила Фессания. — Я знаю одно местечко на улице Забалы с чудесным садом на крыше.

Сад на крыше затеняли кроны пальм. Протяни руку — и вот тебе свежие, липкие финики. В бочках цвел гибискус. Облетевшие розовые лепестки складывались в причудливые орнаменты. Алекс и Фессания пили холодное пиво, Гупта сделал выбор в пользу лимонада.

— Известно ли вам, — распространялся индиец, — что человек невольно закрывает глаза, когда чихает. Любопытный факт, не правда ли? Иногда чихание становится причиной сексуального возбуждения. Вот почему столь многие женщины закрывают глаза, когда целуются — из страха чихнуть в лицо любовнику! Вид телесной красоты тоже возбуждает, но он же может привести к мимолетной слепоте. Отсюда легенды об обнаженных богинях, которые ослепляют подглядывающих за ними мужчин.

— Все будут смотреть на Дебору…

— Для нас это довольно поздно, — напомнила Алексу Фессания.

— В равной степени, — продолжал Гупта, — люди предпочитают не замечать определенных сцен оскверняющего свойства, чаще всего связанных с физиологическими отправлениями. Станете ли вы, к примеру, присматриваться к тому, кто опорожняет кишечник или пускает слюну?

Фессания хихикнула.

— Надо запомнить и испытать на тетушке Дамекин, когда начнет допекать.

— Что еще более важно, люди распознают только то, что уже знают. Если глаз встречает что-то непонятное, бессмысленное, разум туг же подсовывает правдоподобное замещение, и мы видим нечто совсем другое. Хотите, чтобы вас не замечали, надевайте бесформенное платье несовместимых цветов. Это для начала. Тело, да будет вам известно, разговаривает на своем собственном языке, состоящем из ограниченного набора фиксированных фраз. Его речь не льется легко и плавно, даже если наш разум воспринимает равномерное движение. На самом деле тело дергается, перескакивая из одной позы в другую. Жесты и выражения есть ритуалы, на которые мы, сами того не сознавая, откликаемся такими же ритуалами. Если ваше тело научится проскальзывать в промежутки между отдельными, изолированными позами, заполнять их реальными действиями, то такие действия останутся незамеченными. И соответственно если вы нарушите кажущуюся последовательность и связанность своего поведения, так что оно распадется на хаотичные и даже противодействующие маневры, мозг наблюдателя применит Клинок Упрощения и отсечет все непривычное и непонятное. При нарушении вами последовательности шагов и стройности походки наблюдателю станет неприятно смотреть на вас, хотя он и сам не поймет почему. И наоборот, крайняя монотонность движения притупляет глаз. Посмотрите на меня. Сейчас я продемонстрирую несколько трюков с позами и движениями…

Через полчаса Алекс понял, что должен потратить не меньше года (или пяти лет) в качестве ученика, чтобы освоить премудрости проповедуемых Гуптой дисциплин. Эти смещения ожидаемого, эти разрывы нормальности, в которых человек просто-напросто исчезает…

Словно в ответ на невысказанные сомнения Гупта заявил:

— Не так давно нас обоих погружали в глубокий гипноз в Вавилонской башне. Вы еще не утратили восприимчивость. Я могу загипнотизировать вас сам, хотя и не настолько глубоко, как те, в башне, у которых есть специальная tekhne. В настоящее время я занимаюсь с несколькими стриптизершами Камберчаняна. При определенных условиях гипнотический транс может возвращаться спонтанно, как и состояние наркотической фуги. В этом городе гипнозу подвергались все, следовательно, все потенциально суггестивны, что немало помогает.