Марк Лоуренс - Убить одним словом [litres]

– Почему… – Миа гневно нахмурила брови. – Почему… ты мне просто не скажешь, что это был за несчастный случай, чтобы я его избежала?

– А, ну… Сложно объяснить. Ник уже рассказал тебе, как квантовая механика нам демонстрирует, что каждое действие разделяет вселенную на множество новых версий, где происходят всевозможные версии. Самый простой ответ на твой вопрос таков: в моей временно`й линии я тебе не рассказал, что это был за несчастный случай. Если я расскажу тебе сейчас, то мы навсегда покинем мою временну´ю линию. А если мы ее покинем, то этот случай может вообще не произойти или он может произойти именно потому, что я тебе подсказал, как его избежать. И да, одна Миа из бесконечного их числа в мультивселенной может избежать конкретно этого несчастья, но там Миа, которую я знаю, моя подруга так и останется беспомощной оболочкой, тенью той, кем она была, и мои попытки спасти ее будут напрасны. Я не могу изменить мое прошлое. Я не могу изменить ту часть твоего будущего, которая для меня уже стала прошлым. Но я могу изменить мое будущее, и ты – его часть.

– Кажется, у меня сейчас голова взорвется, – сказала Миа.

– Ну… Если это произойдет, то ты избавишь нас от множества хлопот. – Димус откинулся на спинку скамейки.

– Зачем тебе два ободка? – Этот вопрос не давал мне заснуть всю ночь.

Димус покопался у себя в кармане и вытащил оттуда пластиковый прямоугольник, достаточно большой, чтобы накрыть его ладонь.

– Что это? – Миа протянула через меня руку, и он позволил ей взять этот предмет.

– Суперсовременные технологии, – фыркнул Димус.

– Я знаю, что это! У Саймона есть такая в коллекции. – Компьютера у Саймона не было. Ну, у него был «Спектрум» [16] ZX Spectrum – восьмибитный домашний компьютер, появившийся в 1982 году. . Но он проводил много времени за компьютерами в университете, в котором работал его папа, и у него была целая стопка инструкций к серверам, серьезным компьютерам, которые использовались в академиях и промышленности. У него также была коллекция всяких связанных с компьютерами штуковин, которые его папа приносил домой.

– Это новый тип гибкого диска. – Он был меньше, чем те, которые подходили к моему «Коммодору», и был заключен в пластик.

– Не такой уж и гибкий, – усмехнулась Миа и погладила его поверхность.

– На нем можно хранить около мегабайта информации, – сказал Димус. – А нам надо хранить несколько терабайт. Для этого нужны миллионы таких дискет. Целый грузовик. И запись на них займет несколько десятилетий. У вас просто нет подходящих технологий для записи воспоминаний.

– Ну, тогда ты облажался, – сказал я.

– Нет. Вот почему я сделал два ободка. – Димус встал и начал расхаживать туда-сюда. Он заметно хромал. – Мне нужно записать воспоминания Миа в твоем мозгу, Ник.

– Да ни хрена! – Миа вскочила на ноги.

– Они будут закодированы. У него не будет к ним доступа. – Димус поднял обе руки. – Все тайны в безопасности.

Я потряс головой.

– Мне разве не надо будет… освободить для них место?

– Все с тобой будет хорошо. – Димус отмахнулся от моего возражения. – Просто следуй инструкции каждые пять лет. Займет час-два. И через несколько десятилетий все это можно будет закачать Миа в мозг, и она получит назад свою жизнь. Легко.

Что-то в его гримасе говорило мне, что не так уж это будет и просто.

– Но… – начал я.

– Но ободки пока не работают, – сказал Димус. Он похромал в другую сторону, развернулся, похромал обратно. – Электронные элементы, которые мне нужны, еще нельзя купить.

Ветер усилился, и легкая дымка превратилась в полноценный дождь. Холод проник сквозь мое пальто и добрался до костей. Я сидел на мокрой скамейке, смотрел на далекие дома, отделенные от меня мокрыми полями. Иногда я оборачивался и смотрел на влажный лес за моей спиной. Внезапно я почувствовал, что я жалок, как никогда.

– Ты не мог до этого додуматься до того, как вернуться в прошлое? – спросила Миа.

– И мог, и додумался. Но не я решал, в какое время вернуться. – Димус снова опустился на скамейку, на соседнее со мной место. Он положил руку мне на плечо: – Не вешай нос, парень. – Возможно, то, на каком дне я сейчас находился, настолько глубоко впечаталось в его память, что он все еще это помнил.

– Мне нужен более качественный микрочип, чем те, которые можно открыто купить. Как минимум 32-битный процессор. «Моторола 68030» подойдет. Кое-как, но подойдет. Но я не могу купить его. Они, однако, существуют. Через два года я уже смогу его заказать.

– Тогда почему ты не вернулся в то время, когда их уже можно купить? – Миа настаивала на своем.

– Ответ, по сути, точно такой же, как и на все остальные твои вопросы, конечно, полностью логически обоснованные: я помню, что вернулся в 1986 год. Когда произошло то, что завязало узел в нашей временно`й линии, осколки упали именно здесь и сейчас. Если я изменю что угодно – а я могу это сделать, – то это уже не будет той временно`й линией, которую я помню, и ничего из того, что я сделаю, не поможет той Миа, которую я оставил, – Димус вздохнул. – В конечном итоге мне нужен этот микрочип, и единственные его образцы – это прототипы, которые хранятся в нескольких исследовательских лабораториях по всему миру.

– Итак, получается, ты собираешься разыграть из себя Джеймса Бонда и украсть микрочип из находящейся под максимальной охраной лаборатории в Токио? – Я засмеялся в голос. Это казалось еще более невероятным, чем путешествия во времени.

– Нет. Но теперь я отвечу на вопрос, который ты забыл задать. Вопрос о том, почему я втянул ваших друзей во все это. Но прежде позволь мне встречный вопрос. – Димус смахнул капли дождя со своей макушки. – Чем именно занимается отец Джона? Ну, ты понял. Как он заработал такую уйму денег?

– Джон?

– Да? – Его голос странно звучал, но соединение было плохое, с треском и помехами.

– Экстренная ситуация!

– Что?

– Никто из нас не умеет танцевать.

– То есть ты и Саймон.

– Ты -то когда вообще танцевал?

– На свадьбе у кузины год назад. На приеме была дискотека. Скажу тебе, что движения у меня отменные.

– Мы к тебе идем.

– Когда?

– Как только я хитростью выманю Саймона.

Воцарилось долгое молчание, наполненное треском и эхом чужих разговоров.

– Ладно. Хотя бы будет весело.

Я повесил трубку и облокотился на кухонную стойку:

– Он в деле.

Телефон Саймона находился на кухне. Это казалось чем-то неправильным. Исходя из моего опыта, телефоны находились в коридоре, чтобы никто ничего не слышал. Но у матери Саймона, видимо, не было секретов, ей было нечего сказать по телефону, что нельзя было говорить в пределах двух ярдов от кухонного стола. Именно там сидели она и Сайан, младшая сестра Саймона, и выжидающе на меня смотрели. Их кот, Чемодан, терся об мои щиколотки, да так и улегся там, дрожа от громкого мурчания, словно ему удалось реализовать какую-то давнюю амбицию.