В Бирюк - Чума [СИ]

В Великой Отечественной советская медицина вернула в строй 72.3 % раненых и 90 % больных.

Не надо нашим врагам этого. Давайте по-честному. В тебя попало? — Умри.

Про врагов я подумал. А про своих? — Дополнительное движение («проворот», «пронос») увеличивает время пребывания моего бойца в зоне поражения противником.

Удлинение нахождения в опасной зоне требует усиления защиты.

«В 1811 году была предпринята попытка ввести единый для всех полков образец каски, однако, требование унифицирования трансформировалось в попытку удешевления. Новая модель оказалась крайне нелюбимой солдатами прежде всего из-за ее отвратительного качества: плохой стали, меди и конского волоса…».

Вот такую каску, вместе с головой кирасира в ней, «чисто, как тыкву» разрубил британец при Ватерлоо.

Так — не надо.

Мы сохранили характерную «колокольную» форму русского шлема. Топором, саблей и каролингом всё равно рубят преимущественно сверху. «Колокольчик», гребень на кирасирских наполеоновских или штырь на германских рейхсхееровских касках, весьма полезен.

А вот дальше…

Забавная страна. Или нас так забавно учили? За что не возьмись — «этого не может быть!».

Вы будете смеяться, но на «Святой Руси» нет шапки-ушанки. Нет символа России! Весь мир в 21 веке знает, что русский — нажравшийся водки пьяный мужик с балалайкой в валенках и ушанке. А здесь ничего нет! Из наших исконно-посконных символов. Ушанка, валенки, балалайка, водка… Ничего! Одни мужики.

«Святая Русь» — очень «нерусское» место?

Для ушанки даже прототипов нет. Малахай и треух — ещё не вышли из Средней Азии. Не родился ещё Нансен, шапка которого стала образцом для шапки другого, тоже ещё не родившегося деятеля — Колчака. «Колчаковка» — в основе советско-русско-коммунистического символа.

Здешние мужчины носят на голове «клобуки». Слово тюркское, означает «колпак». Несколькими столетиями позже станет основным названием. Пока русские свои шапки так не называют. Скороговорки:

ещё нет. Не про чего скороговаривать.

«Камилавка». Бывает войлочная, похожая на полусферические шапки сванов. Распространена еврейская ермолка («мурмолка»). Есть «пирожок» — для модников. Варианты, похожие на папахи, с суженным донцем, типа Брежневского «гоголя». Высоченных «горластых» боярских шапок нет. Есть круглые меховые и суконные, с меховым околышем, шапки с плоским, полукруглым или вытянутым назад верхом…

Основной мужской головной убор — войлочная шляпа. «Котелок». «У него котелок варит» — отсюда?

Как классно смотрелось обритая наголо Софья в таком «гречушнике»! Я про это уже…

Нет шапок с козырьками. Вот почему у Васнецова Илья Муромец из-под руки ворогов выглядывают. Фуражки на российском рынке появляются массово только во второй половине 19 в., о чём страдают купцы-шляпкоделы у Мельникова-Печерского.

Бескозырок нет. Поскольку нет ещё и «козырок».

Кепок, блин, нету! Нашу пролетарско-воровскую бабайку — днём с огнём…

Нет и «ушей». А зачем? — Все ж в бородах — щёки не мёрзнут. А на уши натягивай шапку поглубже — и они целыми будут.

Удивительно: большая часть Западной Европы носит шапки с наушниками и назатыльниками. У всякого бюргера в Высоком Средневековье уши плотно закрыты. Чтобы «лапшу не вешали»? Сходно и у женщин. Во время соревнования по квиддичу Минерва Макгонагалл носит чепчик с наушниками и завязками. Парадный форменный раритет? Хотя остроконечная шляпа ей куда более к лицу.

А у нас, где, казалось бы, холода сильнее — отсутствует. Почему? Поморозили мозги, нечем было додуматься?

Археологи фиксируют в черепах словен в древнем Новгороде «маркер неспецифического стресса». При переохлаждении черепа происходит расширение кровеносных сосудов, которое, будучи регулярно повторяемым, оставляет на изнанке костей характерную струйную неровность («синдром апельсиновой корки»). Предки мёрзли мозгами. Причём, только мужчины. Женщины носили платки, закрывавшее лицо по глаза, и «апельсиновой коркой» не страдали. По крайней мере, на изнанке лобовой кости. Насчёт целлюлита… археологи помалкивают.

Мысль о том, что высмеиваемые европейцами ушанки есть только у них — раздражает. Целый континент, а «врёт как сивый мерин».

Итого: ушей, наушников, козырьков, назатыльников и налобников на «Святой Руси» нет.

Исключение: в воинских шлемах есть внутренний налобник — «барсучья прилбица», но это про другое.

Понятно, что я со своими периодически прорывающимися кепками, бейсболками, сомбрерами, банданами, башлыками и треуголками… для местных выгляжу аналогом Кэрроловского Безумного Шляпника.

«Алису в стране чудес» в этой стране пока не читали. Поскольку в той стране ещё не написали. Да и внешность у меня чуть другая.

Чисто для знатоков: характер и внешность Безумного Шляпника — визуальное воплощение болезни «меркуриализм». Результат отравления ртутными парами. Фиксировалось в 19 в. у работников, производящих шляпы. Нитрат ртути применялся для размягчения шерсти при изготовлении фетра. Галлюцинации, чрезмерная эмоциональность, проблемы со зрением и слухом. Отсюда поговорка «as mad as a hatter» — «безумен, как шляпник».

Некоторые высказывания Шляпника, явно безумные по понятиям туземцев, я воспроизвожу. Типа:

— Чем меньше знаешь, тем легче тобою управлять.

Возражают:

— Во многих знаниях — многие печали.

— Э, ребята, вы логику-то не путайте. «Быть управляемым» и «быть в печали» — две большие разницы. Вспомните: «блаженны безмозглые»… виноват — «нищие духом…».

Моя манера периодически вставлять неизвестные здесь слова, временами приближается к сентенциям Шляпника. Типа:

— Ты думал лишь о собственной утробе, труснявый гадлый сверхноблохнущий брюхослизлый злыдный обжорст подлымурк пахлорыбный?

Подойдёшь так спокойно к аборигену, спросишь эдакое вежливо… И всё. Больше говорить уже не надо. Чел всё понял и побежал. Дело делать. Иногда я даже не знаю какое. Но — полезное. В «подлымурки пахлорыбные» — никто не хочет.

В Пердуновке все мужики были в шапках. Мы их стирали-промывали, выбивали-выколачивали, но шапки у народа оставались. Я рвался это дело улучшить. Спрогресснуть и на головах. Не только ж «в»! Даже какие-то тестовые образцы сделал. Но народ восторга не проявил, а мне не до того стало.

На Стрелке — сходно. Покойников хоронят без головных уборов. Остающиеся шапки постирали, подштопали, выдали следующему. Вместе с прочим обмундированием.

Потребность росла, в какой-то момент мы даже начали закупать шапки у мастеров в Рязанских городах. Потом мне это надоело. Дорого, долго, мало, качество слабенькое. Тут я кожевенников нагнул. Одновременно пришлось разбираться с меховщиками.