Питер Гамильтон - По ту сторону снов

– Ничего, – тихо сказал Ингмар. – Все нормально.

– Нормально? – истерически проблеял Слваста. – Дерьмо проклятое! Что тут нормального?!

Друг послал ему грустную улыбку:

– Мы еще можем убить друг друга.

Слваста слабоумно хихикнул.

– Можем, – настаивал Ингмар. – Мы можем сжать сердца друг друга текином. Одновременно.

– Уракус побери, Ингмар, нет!

– Прошу тебя, Слваста. Как только мой череп коснется яйца, для меня все будет кончено. Оно поглотит меня. Я стану паданцем. Ты хочешь этого?

– Нет!

– Тогда давай убьем друг друга.

Слваста попробовал прощупать яйцо экстравзглядом, пытаясь понять, каким образом оно его держит. Он не смог ничего различить под поверхностью, только плотные тени. И все же там был некий разум, безжалостные мысли, которых он не мог понять, за исключением простого сияния ожидания. Ничего подобного яркому красочному клубку незащищенных человеческих мыслей в вечном противоречии с эмоциями.

Хотя Слваста мог различить контуры своего предплечья, он его уже не чувствовал. Но не было ни холода, ни боли, просто… просто ничего. Он попытался потянуть. Разумеется, рука не двинулась. Он сжал свой текин до грани, острой, словно лезвие топора, и принялся раз за разом бить по яйцу вокруг своей руки. Никакого эффекта. Поверхность не прогибалась и не трескалась. Все безрезультатно. Слваста понял, что его рука ушла еще немного глубже внутрь, погрузилась вплоть до верхушек лучевой и локтевой костей.

– Мы должны так сделать, – сказал Ингмар. Он не пытался закрыть панцирем свои мысли. Печаль и предельная усталость исходили от него. – Мы можем лишить их победы. Не дать им заполучить нас. Это наше последнее оружие.

– Правда? – К ним по проходу шла Кванда. Она остановилась перед распластанной фигурой Яменка и осмотрела его, прежде чем перейти к Ингмару. – О, какое грозное оружие. Чувствуешь, я вся трепещу?

– Сгинь в Уракусе, сука, – бросил Ингмар.

Она положила руку ему на щеку и посмотрела сверху вниз на Слвасту.

– Сделай это. Если хочешь, чтобы он умер.

– Да, – взмолился Ингмар. – Пожалуйста, Слваста. Как только оно доберется до моего мозга, все кончено. Прошу тебя.

Слваста смотрел на него, и это была пытка. Он сложил свой текин в руку и медленно протянул ее к Ингмару. Совсем близко, так, чтобы протолкнуть ее в тело своего друга и сокрушить его сердце.

– Давай же! – крикнул Ингмар.

Слваста чувствовал текин Ингмара над своими собственными ребрами.

– Я… Я не могу, – горько признался он. – Прости. Я не могу.

– Я думал, ты мой друг, – заплакал Ингмар. – Как ты можешь оставить меня паданцам?

Слваста покачал головой, ненавидя себя за слабость.

С безрадостной ухмылкой Кванда стала медленно толкать голову Ингмара к яйцу. Он боролся с ней за каждый сантиметр. На его шее обрисовались жилы. Его текин царапал ее непроницаемый панцирь, потом Ингмар попытался усилить текином свои мышцы. Ничего не помогало: паданец был слишком силен. Кванда прижала его щекой к поверхности яйца. Он сразу прилип.

– Слваста, ну пожалуйста, – заплакал Ингмар. – Оно поглотит меня. Поглотит меня целиком. Я никогда не достигну самореализации, я не буду направлен в Ядро. Помоги мне. Убей меня.

– Чудовища, – прошипел Слваста. – Почему вы такое зло?

Кванда присела на корточки рядом с ним и склонила голову набок, изучая его, как экспонат.

– Вы сделали нас такими; мы сформированы вами, вашим телом и вашим разумом. То, чем я являюсь и как я думаю, унаследовано от вашего вида. Вы отвратительны. Вы, ваш вид – жестокие и подлые животные. Когда мы уничтожим вас, потребуется целое поколение, чтобы вытравить вас из себя. Но в конце концов мы будем свободны.

– Вам никогда не победить нас. Мерзкие чудовища! Ядро ждет нас, а не вас. Вы никогда не будете самореализованы.

– Мы были раньше. Мы будем снова.

Слваста слышал слова, но они не имели смысла. Он снова потянул руку, но яйцо держало его крепче, чем корень векового дерева.

– Грязная сука.

Он поднял голову и осмотрел стропила и балки, удерживающие крышу сарая. Многие брусья были толстыми и тяжелыми. Хм, а если… Он воспользовался текином, чтобы попытаться раскачать балку над яйцом, поглощающим Яменка. Достаточно будет просто ослабить ее. В мыслях он видел, как огромная балка рушится и разносит яйцо.

– Ты можешь убить Яменка? – гневно вскричал Ингмар.

– Да ведь он уже мертв! – крикнул в ответ Слваста.

Кванда засмеялась. Затем смолкла, подняла голову, ее взгляд уставился на что-то снаружи, за стенами.

– Ваш отряд был один? – рявкнула она.

– Иди поимей себя, – пожелал ей Слваста.

Снаружи раздался громкий выстрел.

«Здесь внутри! – крикнул Слваста во всю мощь своей телепатии. – Здесь паданец!»

Он послал изображение Кванды, смешанное со всей ненавистью, которая была в нем.

Кванда врезала ему по голове. Долгое время мир не имел смысла. Доносилась стрельба. Мод-обезьяны верещали в ярости и панике. Мягко ревели огнеметы.

– Там, – прозвучал голос. – Она там!

Еще и еще стрельба. Пули пробивали брусья стен и откалывали маленькие щепки, свистящие в воздухе. Тонкие лучи солнечного света, проходя через пулевые отверстия, расчертили светлыми полосами мрачное нутро сарая.

– Умри, сука! – торжествующе закричал Слваста. – Уракус ждет тебя!

Его улыбка больше напоминала оскал. Он повернулся к Ингмару, и его энтузиазм иссяк. Щека и ухо Ингмара ушли под поверхность яйца. Он молчал, его яркие знакомые мысли замедлились и потускнели, каким-то образом уплывая в яйцо.

– Нет! О нет же! Держись, Ингмар, борись с ним. Они почти здесь.

Сильные экстравзгляды проникли в сарай, осматривая каждый твердый предмет. Слваста убрал свой панцирь, приветствуя осмотр. Двери распахнулись.

Внутрь вбежали морские пехотинцы. Фантастические фигуры в черных одеждах с маленькими карабинами в руках. Их экстравзгляды прощупывали все очень жестко.

Один из морпехов, капитан, подошел сначала к Яменку, затем к Ингмару и пристально осмотрел его голову.

– Я не смог этого сделать, – всхлипнул Слваста. – Он мой друг, а я не смог этого сделать.

– Отвернись, парень, – сурово сказал капитан.

Слваста сделал так, как ему велели, закрыл глаза и отвел экстравзгляд. Раздался единственный выстрел. Он посмотрел на свою руку. Теперь уже и локоть его был поглощен яйцом.

– Она мертва? – потребовал ответа он. – Паданская сука мертва?

Капитан стоял над ним.

– Да. Мы ее прищучили.

– Тогда я самореализован, – заявил Слваста с очень хрупкой бравадой. – Будут ли небесные властители сопровождать меня?

– Здесь еще были паданцы? – спросил капитан. – Кроме нее?

Морские пехотинцы загоняли большую тележку через открытые двери сарая.