А. Дж. Риддл - Холодный мир

– Что-то простое. Устойчивую последовательность чисел, например. Хорошо подойдет ряд Фибоначчи или фигурные числа: треугольник, квадрат, пятиугольник. Можем использовать центрированные многоугольные числа или даже магический квадрат. Суть в том, чтобы показать последовательность чисел и подождать, будет ли в полученном ответе следующее число этой последовательности. Если да – значит, с нами хотят поговорить; но вот следующий этап будет сложнее.

– Мы будем должны понять, как говорить.

– Точно. И над этим я еще работаю.

– Понятно. Я думаю… – взглянув на Гарри и Эмму, я исправляюсь, – мы думаем, что для первого раза установить минимальный контакт будет вполне достаточно. Возможно, это даже поможет в дальнейшем при разработке лексикона для общения с артефактом.

– Я согласна, – кивает Шарлотта немного погодя. – Это даст мне хорошую фору. К моменту, когда наш корабль доберется к Альфа, мы уже сможем вести продуктивный диалог.

– Ну или сможем уничтожить его, – добавляет Григорий. – Именно для этого же сделан третий тип зондов? У них есть оружие?

Все взгляды оборачиваются ко мне.

– Да, это так. Первый зонд обследует объект, второй устанавливает с ним связь, а если ничего не выходит – мы проверим, как они защищаются. К тому моменту, как мы доберемся до артефакта, мы должны решить, что мы хотим, общаться или защищаться. К тому же благодаря зондам мы уже сейчас сможем понять, с чем имеем дело – дружественны они нам или нет, – и на Земле узнают быстрее, чем это было бы возможно. Сейчас мы все-таки поближе к родной планете, чем будем, когда достигнем Альфа.

Команда не произносит ни звука. Думаю, они поняли всю гениальность плана, придуманного Гарри, Эммой и мной. К тому же использование «флота Януса» намного улучшает изначальный план НАСА, согласно которому нужно потратить несколько месяцев, чтобы понять – что такое артефакт. Теперь я понимаю, почему НАСА не стало назначать командира. Им был нужен конфликт. Им было нужно, чтобы все эти прекрасные умы сидели и спорили – ведь в отсутствие явного лидера заканчивать спор и подводить итог некому. Суть нашей миссии в исследовании, а не в принятии быстрых командных решений, поэтому в НАСА хотели, чтобы у каждого в команде была своя специальность, чтобы каждый имел право высказать свое мнение. Так их хороший план претерпел некоторые изменения.

– И как оно работает? – спрашивает Мин. – Я имею в виду, оружие.

– Сейчас мы разрабатываем рельсовое ружье, – отвечает Гарри.

– Я думала, что огнестрельное оружие в космосе не работает, – хмурится Шарлотта.

– Заработает. – Григорий раздраженно отмахивается.

– Без кислорода?

– Да. И вообще, рельсовое ружье – это просто ружье.

Голос Гарри звучит спокойно и даже буднично.

– Оружие – обычное, где используется твердая пуля и порох в качестве движущей силы, – будет стрелять в космосе. В снарядах, какими бы они ни были, уже содержится окислитель – химикат, который становится причиной взрыва пороха и выталкивания пули из ствола. Для реакции не обязательно наличие кислорода в окружающей среде. Основное отличие выстрела из ружья в невесомости – это дым, который появится в месте выхода пули. В нашем случае не нужно никакого пороха, окислителя или расширяющегося газа. Рельсовое ружье устроено по-другому, хотя в нем тоже есть пуля. Внутри ствола находятся два рельса, намагниченных с помощью большого количества электроэнергии. Сформированная электромагнитная волна движется вдоль рельсов и на огромной скорости выталкивает пулю из ствола – гораздо быстрее, чем из любого огнестрельного оружия.

– Какова цель? – спрашивает Григорий.

– Мы выпустим из рельсового ружья шесть пуль, притом довольно кучно.

– В центр массы?

– Нет, в самый край.

Русский инженер понимающе улыбается.

– Вам нужна его часть.

– Да, для изучения. Мы считаем, что важнее всего понять, из чего он сделан. Тогда мы лучше будем понимать, как… нейтрализовать его и другие артефакты.

– Что-то еще? – спрашивает Мин после долгой паузы.

– На данный момент все.

– Мне нравится. – Мин и Григорий согласны. – Мне тоже.

– Как и мне, – кивает Шарлотта.

– Я тоже за, – произносит немногословная Лина, и все глаза обращаются к Идзуми.

– А что я? Это все вне моей компетенции – моя задача сохранить вам жизнь. Изложенный вами план, похоже, отлично с этим справляется. Так что я согласна.

– У нас впереди еще много работы, – обращаюсь я к Гарри и Эмме. – И к тому же нужно решить несколько вопросов по конструкции зондов. Так что мы надеемся закончить за две? – три недели?

За все время собрания Эмма не произнесла ни звука, потому что уже знала, о чем мы с Гарри будем рассказывать. Она помогала составить план, и у нее же основная роль в его исполнении. Нам с Гарри хорошо удается концепция, но когда дело доходит до конструирования зондов, Эмма дает нам сто очков вперед.

– Определенно. Насколько я могу судить по проектным разработкам – нам вполне хватит двух недель, – говорит она.

– Нам понадобится помощь с программным обеспечением, – обращаюсь я к Лине.

– Да без проблем. У меня уже есть хорошие наработки по автономным системам зондов, но нужна конкретика. – Она обращается к Шарлотте. – Для начала – протоколы для коммуникации.

– У меня есть кое-какие наброски. Я их доработаю через пару дней и отдам вам.

– Отлично. И, кстати, Мин, мне скоро понадобятся навигационные параметры.

– С этим проблем не будет. Главное – знать, какое у нас будет ускорение и какое расстояние мы пройдем. Это, так сказать, определяющие переменные.

– Хорошо, думаю, что нужно организовать рабочую группу, куда войдем мы, – я указываю в сторону Эммы и Гарри, – и Мин с Григорием. Нам нужно решить, над чем работать и что использовать при первом запуске зондов.

Все согласно кивают.

– Следующие пару недель будут трудными. Работать придется не покладая рук, и я думаю, что мы будем много спорить. Но это того стоит. Мы сможем узнать положение артефакта, состояние «Форнакс» и, что самое важное, – достигнем поставленной цели на несколько месяцев раньше планируемого срока. Все, что нам нужно, – просто не останавливаться.

Джеймс был прав: следующие две недели стали самыми трудными в моей жизни. Тренировки перед полетом на МКС были легкой прогулкой по сравнению со строительством флота «Янус». Я только сплю, ем, выполняю упражнения и работаю.

Команда постоянно нервничает, постоянно спорит друг с другом по поводу того, как лучше сделать тот или иной элемент конструкции. Я ловлю себя на мысли, что раньше этих споров было меньше просто потому, что каждый из нас занимался только своей областью, общаясь с другими членами команды лишь изредка, и то не близко. Сейчас мы постоянно конфликтуем, предъявляя друг другу все более высокие требования по мере приближения дедлайна.