Пол Андерсон - Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Пригодится. Но в нем скрыто нечто большее — он спасет нас от бед и несчастий. Пусть оба полушария хранятся в гробнице Пифона. Через десять дней состоятся жертвоприношения, после чего — игры и пиры на три дня. А что до тех четверых, что принесли этот дар, — да знают все, что это царские гости. Отвести им достойные помещения, дать одежду, красивых женщин и все, что они пожелают. Они достойны этого.

Эгей, сидящий на троне, покрытом львиной шкурой, склонился к гостям и закончил простыми словами:

— Вы, должно быть, устали. Вам покажут ваши комнаты, умойтесь и отдохните. Вечером за ужином мы послушаем ваш рассказ полностью.

Сын его Тезей, сидевший справа от отца на троне пониже, кивнул: «Да будет так!». В продолжение всего приема царевич сидел с каменным лицом и с тревогой разглядывал незнакомцев.

Когда раб-дворецкий провожал их из зала, у Рейда появилась возможность приглядеться ко всему повнимательней. Афины, маленький убогий городишко на периферии цивилизации, не могли похвалиться каменной архитектурой, как Микены или Тирин. Царский дворец на холме Акрополя был деревянным — правда, из огромных бревен. Тогда в Греции еще росли большие деревья. Массивные колонны поддерживали потолочные балки на высоте не менее тридцати метров. Свет проникал сквозь огромные окна с открытыми ставнями и дымовое отверстие в крыше. В зале было темновато: на стенах висело оружие, отражающее свет каменных светильников. Но меха, расшитые шторы, золотая и серебряная посуда придавали всему грубое великолепие.

От зала расходились три крыла. В одном располагались дворцовые службы и жили рабы, во втором — царская семья, третье предназначалось для гостей. Комнаты, выходившие в коридор, были квадратными, вместо дверей пользовались занавесями, плотными и богато расшитыми, такие же занавеси были и на оштукатуренных стенах. Постелями служили груды соломы, покрытые мехами и овчинами, тут же, под рукой, стояли сосуды с водой и вином. В каждой комнате ждала робко кланяющаяся молодая рабыня.

Олег захлопал в ладоши:

— Хо-хо! Мне здесь нравится!

— Если мы не сможем вернуться, — согласился Ульдин, — нам будет неплохо на службе у Эгея.

Дворецкий указал комнату и для Эриссы.

— Мы останемся вместе, — сказал Рейд. — И один слуга — этого вполне достаточно.

Дворецкий усмехнулся.

— Каждому по комнате, господин. Таково распоряжение. Сейчас мы можем себе это позволить — гостей немного, на побережье — сбор урожая, и сезон мореплавания еще не закончен.

Лысый иллириец был дерзок, как все старые слуги. «Но нет, — подумал вдруг Рейд. — Это раб. И ведет он себя как пожизненно заключенный, смирившийся с неволей».

Девушки сказали, что принесут одежду. Какую пищу предпочитают господин и госпожа? Не пожелают ли они пройти в баню, где их вымоют, сделают массаж и умастят оливковым маслом?

— Потом, — сказала Эрисса. — Когда мы будем готовиться к приему у царя. И царицы, — добавила она, хотя и знала, что ахейские женщины не пируют с мужчинами. — А пока мы отдохнем.

Оставшись наедине с Рейдом, она обняла его, прижалась щекой к его плечу и прошептала:

— Что будем делать?

— Не знаю, — ответил он и вдохнул запах ее волос. — Пока выбирать не приходится. Возможно, здесь нам придется и дни свои кончить. Наши друзья говорят, что могло быть и похуже.

Она обняла его еще крепче — так, что ногти вонзились в спину.

— Ты не смеешь так думать! Эти люди сожгли — нет, еще сожгут Кнос и разрушат мир Миноса, чтобы безнаказанно пиратствовать на морях!

Он не дал прямого ответа. Так все выглядит лишь с ее точки зрения. А с моей? Они грубы, эти ахейцы, но разве они не благородны и не откровенны по-своему? И разве приносить человеческие жертвы Минотавру лучше?

А вслух сказал:

— Если ничего не выйдет, мы найдем способ переправить тебя на земли кефту.

— Без тебя? — она отстранилась от него. Голос ее странно изменился. Рейд удержал ее. — Этого не будет, Дункан. Ты поплывешь в Атлантиду, будешь любить меня, а в Кносе дашь жизнь нашему сыну. А потом…

— Тише! — он закрыл ей рот рукой.

Диор вполне мог приставить шпионов к таинственным гостям, тем более, что одна из них была критянкой. А через занавеси все слышно. Рейд слишком поздно сообразил, что с помощью ментатора нужно было обучить их группу гуннскому или древнерусскому — ведь они здесь никому не известны.

Но в пустыне было не до этого, а на корабле не разрешил бы Диор — зачем ему непонятное колдовство, вдруг оно даст чужеземцам перевес в силе? Наверняка не разрешил бы.

— Эти дела… хм… слишком святые, чтобы говорить о них здесь, — сказал Рейд. — Попозже, в удобном месте.

Эрисса кивнула.

— Да. Поняла. Это будет скоро, куда бы нас не повела судьба.

Рабыня, которая принесла им завтрак — остатки вчерашнего пиршества, — объявила:

— Царевич Тезей просит господина почтить его своим присутствием. Госпожа приглашена провести день с царицей и ее девушками.

Рабыня говорила с акцентом. Откуда она родом? Эрисса недовольно поморщилась. Ей предстояло провести несколько томительных часов в обществе девушек из благородных семейств, проходящих курс домоводства под началом царицы. Это была четвертая жена Эгея; она, несомненно, переживет его, хоть и родила ему уже дюжину детей. Рейд убедил Эриссу согласиться. Зачем без надобности оскорблять обидчивых хозяев?

Длинная рубаха, плащ, сандалии и фригийская шапка были подарены ему Тезеем. Ахейцы были рослым народом, но мало кто из них достигал высоты под метр восемьдесят, что в обильные пищей времена Рейда было обычным делом. Но царевич был выше американца на несколько сантиметров, что удивило Рейда. Понял он и причину своего удивления: в превосходных романах Мари Рено Тезей описывался человеком небольшого роста. Что ж, она опиралась — будет опираться — на легенду. Но насколько легенда соответствует истине, и насколько соответствуют легенде настоящие царь и царевич?

«Вполне возможно, что соответствуют, и очень даже, — подумал Рейд. — Их имена связаны с нападением Кноса и завоеванием Крита. А Кнос должен пасть, и Крит должен быть захвачен, причем скоро. Атлантида должна погибнуть».

И бронзовый меч на поясе был подарен Рейду Эгеем — отлично сбалансированный клинок в форме острого листа, прекрасный на вид и смертоносный в деле. Рейд не мог упрекнуть царственных хозяев в скупости.

Тезей ждал его в зале, где рабы занимались уборкой. После вчерашнего пира зал казался пустым и огромным, как пещера.

— Радуйся, господин мой! — приветствовал его Рейд.

— Радуйся и ты! — царевич поднял мускулистую руку. — Я подумал, что тебе будет интересно осмотреть наши владения.

— Ты великодушен, господин. А… мои друзья?