Артем Углов - Предел прочности. Книга первая

- Я смотрю, вечерок у вас удался, парни, - произнес я, едва разжимая стучащие от холода зубы. Сказано было тихо, но они услышали.

- Иди отсюда, Воронов, - сквозь тяжелое дыхание прошипел Мэдфорд.

Рандольф Мэдфорд собственной персоной и двое его дружков, имен которых так и не запомнил. Четвертым был Витор Луцик, вечная шестерка напыщенного аристократа. Именно он сейчас прятался за спинами товарищей, опасливо высовывая настороженную мордочку. На земле, скорчившись в позе эмбриона, лежал чернокожий парень, без одежды, в одних плавках. И я готов был поклясться, что знаю этого человека. Кому еще кроме Феликса придет в голову устраивать заплывы на чужой территории.

- Я так не думаю.

- Вали отсюда, тебе сказано, - рявкнул рыжий парень, стоявший по правую руку лидера. Мэдфорд, а именно он у них был за главного, лишь прожигал меня угрюмым взглядом, наклонив голову чуть вперед. В такой позе он напоминал здоровенного быка, готового ринуться на противника в любую секунду. Обычно галантный и учтивый, с аристократическими манерами, сейчас он напоминал дикое животное и это пугало больше всего. Уверен, что шансы мои равны нулю, сойдись мы в драке один на один. По факту ситуация выглядела еще хуже.

- Вас трое, я один, расклад понятен, - поспешил начать я разговор, пока не стало слишком поздно. До чего же сложно говорить трясущимися от холода челюстями. Или это страх вперемешку с адреналином так бьет по телу? – Ну положите вы меня на землю рядом с этим бедолагой, только потом что? Рот мне не заткнете, а я молчать не стану. О драке станет известно вышестоящему руководству, можете не сомневаться.

- Стукач, - зло процедил рыжий, потирая кулак правой руки. Мэдфорд же наоборот расслабился, опустив плечи и выпрямившись во всю длину немаленького роста.

- И ты думаешь, тебе поверят? - произнес он спокойным тоном, словно не пинал минуту назад скрутившееся в комок тело. – Мое слово против твоего, показания сына уважаемого семейства против выродка из глубин обезьяньей помойки.

- Наше слово, - добавил рыжий.

- Наше слово против твоего и слова негра, если он рискнет пикнуть. За нарушение учебной зоны можно вылететь из академии раз и навсегда, я правильно говорю, черномазый? - Рандольф наклонил голову вниз, но Феликс лежал молча. - Именно вы на нас напали: отморозок из 128 параллели и его дружок негр, шляющийся по ночам, где не следует. Репутация, Воронов, репутация в моем мире имеет большее значение.

- Репутация, Мэдфорд младший, - я не удержался, интонацией выделив слово «младший». - Репутация – это обоюдоострый клинок. Нанося удар смотри сам не порежься. Подумай хорошенько, что мне грозит - выкинут из академии? Да я три месяца назад даже не догадывался о существовании других миров. Вернусь домой и буду жить как раньше, легко и спокойно. А вот на твоей репутации… Нет, на репутации твоего семейства появится маленькое такое пятнышко. Малозаметное, но при желании на него можно обратить внимание. Думаю, у вашей семьи найдутся враги и конкуренты. И неизвестно кто из них хуже, потому как врагов своих знаешь и знаешь, чего от них ожидать, а вот кто станет завтра соперником за высокую должность, неведомо никому. Твою высокородную шкуру под микроскопом изучат, стоит только попытаться претендовать на место под солнышком. Вот здесь и всплывут подробности грязной драки в бытность курсантом, где оправданием послужили одни лишь слова дружков. Слишком мало для установления правды, не находишь?

- Мэд, чего он несет? Давай заткнем ему пасть, - вновь не выдержал рыжий, но меня уже было не остановить.

- Зная об этом, я постараюсь подложить под твою тушку мину замедленного действия, которая сработает лет через двадцать, а может через тридцать. Потребую детектор лжи, гипноз, сыворотку правды. Какие здесь у вас дополнительные процедуры положены, чтобы выявить истину? Пускай сегодня это не послужит основанием для вынесения тебе обвинительного приговора, но в будущем проблемы создаст. А мне большего и не надо.

Рыжий двинулся было в моем направлении, но Мэдфорд остановил его, схватив за плечо.

- Ты чего? – удивился друган, но Рандольф не стал затруднять себя ответом, снова обратившись ко мне.

- Дела можно подчищать за давностью лет. Через пять лет толстая папочка может превратиться в тонкую, так что никто даже не заметит.

- Может и не заметит, - согласился я. – А еще толстую папочку могут скопировать наиболее дальновидные сотрудники, которые знают цену информации. Дело темно, фамилия громкая, да тут дураком надо быть, чтобы мимо пройти. А когда две папочки сравнят лет через двадцать, появится новое пятно на репутации семейства Мэдфордов.

- Не склоняется, - зло процедил Рандольф.

- Что?

- На репутации семейства Мэдфорд. Фамилия не склоняется.

- Хорошо, - вновь легко согласился я. – Так что будет делать, Рандольф Мэдфорд младший - создавать проблемы на пустом месте или разойдемся по-хорошему?

- С тобой, сука, никто разговаривать не собирается, ни по-хорошему, ни по-плохому, - вызверился рыжий, но его настрой сбил Мэдфорд.

- Уходим.

- Да он же…

- Уходим, я сказал. А ты, Воронов, запомни, что нажил себе серьезного врага. И лет через пять, а может через двадцать он обязательно нанесет удар. И тогда парой синяков не отделаешься. Ходи, бойся и постоянно оборачивайся.

- Двух врагов, - процедил рыжий, сплюнув на землю в лучших традиция пацанов с родного мира.

Остальные не стали увеличивать число врагов, лишь бросили взгляды в мою сторону: хмурый достался от верзилы по левую руку, трусоватый – от Луцика.

Когда вся четверка скрылась в кустах я подошел к лежащему на земле парню и присел рядом на корточки.

- Дурак ты, снежок, - Феликс едва шевелил разбитыми губами, но слова звучали на удивление отчетливо. – Еще пара ударов и они бы сами ушли, даже сдавать меня не стали. Теперь врагов нажил.

- Дурак ты, Максимка, если не понимаешь. Идти сможешь?

Феликс приподнялся на локте, схватился за мою руку и попытался встать. Лицо парня исказила гримаса боли, а за разбитыми губами обнажились красные от крови зубы. Я было подхватил парня подмышки, но тот прошипел:

- Я сам.

И действительно, спустя мгновение он, пусть и не уверенно, но стоял на своих двух, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

- Моя бабушка покойная сказала бы, что краше только в гроб кладут.

- Пустяки. У бабушки твоей было хреновое чувство юмора, - Феликс сделал пару неуверенных шагов в сторону озера. Судя по всему, здорово досталось правому боку, потому как тело парня здорово перекосило именно в эту сторону. Он положил ладонь на ребра и выдал то ли вздох, то ли стон.

- Пловец из тебя сегодня никудышный.

- Пустяки, - повторил снова Феликс. – Главное, кости целы и вроде ничего не отбили.