Артем Углов - Предел прочности. Книга вторая

Спрятав шнур, несусь вниз, перепрыгивая через ступеньки. С грохотом распахиваю дверь и выбегаю во двор. Смотрю на балкон – пусто. Витек мое исчезновение не обнаружил, иначе стоял бы уже наверху и матерился.

Прибавляю шаг и сворачиваю за угол дома. В этом месте потрескавшаяся земля абсолютно лишена растительности, не считая чахлой травы у дерева. Вечная тень не способствует росту зелени, да еще алкаш с пятого этажа повадился ставить сюда ветхую Волгу. Сегодня машины нет, остались лишь бурые пятна на земле, да устойчивый запах паров бензина.

Прохожу мимо окон и здороваюсь с тетей Машей. Женщина оперлась локтями о подоконник, держит в руках чашку и явно скучает. Заприметив меня, окликает, пытается завязать беседу, но я ссылаюсь на нехватку времени и лишь добавляю скорости. Знаю я все эти разговоры, стоит остановиться на пару минут, и завязнешь на полчаса.

Быстрее, еще быстрее. Едва не бегу, пресекая уютный дворик хрущевки напротив. Под ногами хрустит гора шелухи: кто-то успел за ночь налузгать семечек. Чуть дальше, возле песочницы валяется несколько пивных бутылок.

Сворачиваю на боковую тропинку и углубляюсь в покрытые пылью заросли. Пару минут петляю между кустами, цепляю колючку на футболку и, наконец, ступаю ногами на потрескавшийся асфальт.

Дорога за городом пустынна, ни одной машины в ближайшей зоне видимости. Достаю брелок и с силой вдавливаю кнопку. Сам не знаю, чего жду, но получившийся результат сильно разочаровывает. Никаких тебе порталов из воздуха, кучи спецназовцев с оружием наперевес. Ни-че-го.

Снова вдавливаю кнопку и снова. Тишина… Подарок от Игоря даже не пискнул в руках. Может что-то неправильно делаю, слабо жму или сигнал в этом месте не ловит. Иду вдоль обочины и нажимаю на брелок, как заведенный. Ключи на связки жалобно позвякивают, пластмассовая таблетка в руках греется, кажется, еще чуть-чуть и задымиться.

Да что ж такое-то. В растерянности замираю на месте и смотрю на цепочку гаражей вдоль дороги. Отсюда до места встречи всего ничего, выйти к куче колотых кирпичей, бывших когда-то боксом, и дальше напрямки, до мусорной эстакады. За три минуты дойду, только стоит ли?

Вспоминаю все истории, которые слышал про Гочу и понимаю, что стоит. У этого придурка хватит ума коктейль Молотова в квартиру зашвырнуть, где Витька запертый сидит. Или просто заедет во двор на квадратном Хаммере и будет ждать, врубив блатняк на полную. А ведь скоро должна вернуться сестренка с пляжа… От этих мыслей внутри неприятно холодеет.

Да какого хрена до сих пор стою. Засовываю брелок в карман и решительно направлюсь к завалу из кирпичей. Страха нет, только странное волнение внутри, сродни тому, что испытываешь перед опасным аттракционом.

По пути честно пытаюсь выработать модель поведения с Гочей, но не думается совершенно. Перед глазами стоит образ дерганной марионетки - предвестницы несчастий. По всем законам эта тварь должна обязательно появиться, только не понятно в каком образе: паука или человека, облаченного в потертых джинсы и футболку. Именно последнее и было надето на мне.

Дохожу до завала из белых кирпичей и слышу шум приближающегося автомобиля. В голове мелькает мысль о Хаммере - делаю шаг назад и с трудом сдерживаюсь, чтобы не нагнуться и не схватить ближайший камень. У Гочи и быков из бригады имеются стволы, куда мне с кирпичом против них.

Машина сворачивает на грунтовку, слышен шелест шин, звук работающей подвески. Рядом со мною замирает знакомая десятка цвета мокрый асфальт. Едва сдерживаюсь, чтобы не чихнуть: клубы пыли, выбитые колесами, стелются по земле. Тонированное стекло медленно опускается, и я вижу лицо Игоря, как всегда каменное, без эмоций.

- Что случилось? – спрашивает он. Выслушивает короткий, сбивчивый рассказ и кивает головой: - садись в машину.

Я прыгаю на заднее сиденье и замираю в ожидании. Дается это с превеликим трудом, сердце колотится, как сумасшедшее, хочется бежать, что-то делать. А Игорь, не торопясь закрывает окно, потом открывает бардачок и медленно в нем роется. Наконец, достает рацию и бросает через плечо:

- Я скоро вернусь, никуда не выходить.

Вижу через лобовое стекло, как крепыш идет по направлению к эстакаде. Лениво, в вразвалочку доходит до мусорных баков и скрывается за разросшимися кустами.

Водитель, тем временем, откидывает сиденье назад, и закрывает глаза.

Да они издеваются! Чувствую, как начинаю закипать, пальцами стискиваю обивку сиденья. Что я могу сделать, что? Невыносимо тоскливое ощущение беспомощности накрывает с головой.

Спустя пару минут Игорь возвращается. В этот раз двигается куда быстрее, от былой медлительности не осталось и следа. Садится в машину и включает рацию.

- Дима… код 421… как слышишь?

Может и не рация это вовсе: нет привычных помех, да и голос неизвестного Димы не хрипит из динамиков. Какой-нибудь очередной супертелефон от секретной Организации.

- У меня здесь восемь человек, двое вооружены, остальные – шелупонь дворовая. Нужна патрульная машина. Дима… Дима, что значит не могу… Дима?

Видимо, связь обрывается, потому как Игорь убирает аппарат от уха и начинает стучать ладонью по черному корпусу. Тоже мне, супертехнологии.

- Что делать будем? – не выдерживаю я.

Игорь вопрос игнорирует, продолжает возиться с рацией. Щелкает боковыми кнопками, снова прикладывается ладонью по корпусу, бьет сильнее. И та, наконец, оживает, весело пиликает.

- Что дальше? – говорю я громче.

Игорь медленно поворачивается, и нехотя отвечает:

- Да ничего. Тебя домой сопровождаем, а этими гавриками менты займутся.

- Они же их отпустят, - возмущаюсь я.

На что Игорь лишь пожимает плечами. Дескать, отпустят и хрен с ними, не наша проблема.

Твою же мать!

С чего я взял, что ребята будет решать вопросы с Гочей. Нет у них такой задачи и никогда не было. Был приказ беречь мою шкурку, и они сберегут ее, отправив Петра Воронова в нулевую параллель. Тем более, что мой законный отпуск заканчивается через три часа. А Гоча… А Гоча останется здесь, и проблемы, порожденные мною, тоже останутся здесь. Твою мать, твою же мать…

Понимаю, что бросаю Витьку, а еще нудную Кристинку и конопатую Мирку. Да о чем я вообще думаю, если родители здесь и сестренка мелкая.

Перед глазами возникает образ придурковатого Леши, тянущего: «че на, доигрался».

Как есть, доигрался. Если не сам Гоча, то малолетний брат-дебил, сильно обиженный мною, точно до плохого додумается. А до чего именно, даже представлять не хочется. Пример с Малюхой из параллельного «В», превратившегося в дурачка после трепанации черепа, у всех на слуху.

Разумеется, я могу сейчас взбрыкнуть, попытаться полезть на рожон. Только у ребят задача простая, доставить тушку Воронова в целости и сохранности в казармы. И они это сделают. Если потребуется, вырубят, вколют какую-нибудь дрянь, что бы не трепыхался, и доставят.