Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

Алиса двинулась прямо по крыльцу. Под её ногами противно заскрипела засохшая кровь. Он последовал за ней, но постарался на кровь не наступать. Отчего-то, этот жуткий скрип, наводил на него дрожь. Впрочем, у него всё равно не получилось — за порогом, кровь была везде.

— Что тут стряслось? — Пробормотал он, поражённо оглядываясь по сторонам.

Большой, в прошлом, наверное, уютный, зал, завален перевёрнутой, частично разбитой мебелью, которой опять же, здесь было в разы больше, чем в любой городской квартире. Всё в коричневатой пыли и пятнах того же цвета. Такое чувство, что тут временно скотобойню открыли, и владельцы её особой аккуратностью не отличались.

— Кажется, тут жила большая семья. — Произнесла Алиса, держа оружие наготове и тщательно оглядывая зал — в стене должна быть неприметная низкая дверь, ведущая к лестнице, уходившей на три метра вниз. Там и находится искомый бункер.

— Почему ты так решила? — Шёпотом спросил Павел, тоже осматриваясь, но с иной целью — он врагов искал, умом понимая, что их тут уже давно нет. Дом разгромили не сегодня, не вчера. С тех пор как это место обезлюдело, прошла неделя, может чуть меньше, может больше. Тень, привидевшаяся Артёму и так его перепугавшая, скорее всего, ему просто привиделась.

— Слишком много крови. — Сказала девушка, и осторожно ступая, чтоб не запнуться об обломки мебели, двинулась к дальней стене, часть которой скрывала ведущая на второй этаж лестница.

Павел кивнул — крови действительно многовато…, потом понял о чём речь и поёжился. Да, она права. Что бы столько крови разлить вокруг, людей зарезать нужно не мало…

У стены, чуть в стороне от лестницы, они нашли дверь. Не совсем такой она оказалась, как описывал Артём, но почти. Маленькая, неприметная — если плотно закрыть дверь, то и не увидишь её, будет казаться частью стены. Только в упор, по едва заметному шву на стене, пристально присмотревшись, можно будет сказать, что это не просто стена.

Сейчас дверь приоткрыта. Алиса коснулась пальцами боковины двери и замерла на мгновение.

Потом повернула к нему озадаченное лицо.

— Странно. — Сказала она. — Там кто-то есть. Кажется…

Не договорила — снизу послышался тихий жалобный плач. Они обменялись удивлёнными взглядами, Алиса шумно вдохнула, неуверенно пожала плечами и таки открыла дверь настежь. Как и описывал Артём — за дверью лестница, узкая, идти по ней можно лишь сильно пригнувшись, но в длину она оказалась намного меньше, чем описывал Артём. Может он просто ошибся или лестницу перестроили, с тех пор как Артём тут бывал последний раз.

В любом случае, спуститься нужно. Плач, он не обычный — внизу плачет ребёнок. Конечно, могли и ошибиться, но звук был слишком уж тонким.

Алиса двинулась первой. Спустя несколько секунд они уже были внизу — до глубины души, поражённые, полные какого-то инстинктивного сочувствия.

Перед ними предстала маленькая комната. На стене пластина телевизора, есть журнальный столик, маленькая кроватка с разноцветным одеялом. Приоткрыта дверца в совсем крошечную комнатушку, из которой виднелся край унитаза. На полу множество игрушек, с потолка, с крючка возле лампы, свешивается гирлянда из разноцветных звёздочек и каких-то непонятных фигурок.

Они оказались в маленькой детской комнате, которая, почему-то, находилось в подвале, за неприметной дверью, что запрятали в стену, за широкой лестницей.

Владелица комнаты была тут. Худая девочка лет десяти, прижав колени к подбородку и закрыв личико крошечными кулачками, она печально хныкала в углу комнатушки.

— Эй, — мягким голосом, позвала Алиса. — Привет.

Девочка захныкала только громче. Видимо, этот «привет» её не впечатлил никак вообще.

Павел смотрел на бедняжку, и его воображение уже нарисовало жуткую картину. Девочка спряталась внизу, пока Нечто, рвало в куски её родных, её родителей, братьев и сестёр. Наверное, бедняжка слышала их крики. Наверное, она тут сидела пока всё не стихло. А потом вышла наружу и никого не нашла, её родных не осталось — остался только дом залитый кровью.

Ужас произошедшего заставил его поёжиться. Он ощутил, как мурашки бегут по спине, как стянуло кожу на затылке — никому бы он не пожелал такого.

— Эй. — Попыталась Алиса снова. Шагнула к девочке, присела на корточки, убрав автомат за спину. — Всё в порядке, никто тебя не обидит.

Девочка вжалась спиной в стену, но хныкать стала тише.

— Всё хорошо, всё закончилось. — Похоже, Алиса себе представила тот же кошмарный сценарий, какой явился и Павлу.

— Мы поможем тебе. — Стараясь говорить как можно более мягко, произнёс Павел.

Малышка отвела ладони от лица, крошечные кулачки стёрли слёзы с бледных щёк, большие голубые глаза, обратились к ним. В них, в этих глазах, лишь мольба и страдание. В их душах что-то ёкнуло от этого взгляда. Бедняжка страдала, ей явно нужна была помощь.

— Очень кушать хочется. — Всхлипывая, произнесла девочка.

— Мы накормим тебя, не переживай. — Алиса улыбнулась ей и протянула руку. — Пойдём.

Девочка кивнула и едва заметно улыбнулась в ответ.

Она привстала немного, одёрнула грязное платьице, выпрямилась, стоит у стены, с той же мольбой смотрит на девушку. Личико красивое, хотя и детское и изрядно исхудавшее, видимо, она давно не ела. Что немного странно…, что-то в ней не так. Павел наклонил голову, присмотрелся к несчастной, стараясь отстраниться от обуревавшей его жалости к несчастной малышке и желания помочь ей. Что-то здесь не то, но что именно?

— Ты меня покормишь? — Уже не хныча, спросила девочка.

— Да, конечно. — Алиса кивком показала себе за спину. — Там у нас достаточно еды. Мы отведём тебя к хорошим людям. Там тебе будет лучше, чем здесь, поверь.

— А их там много? — Девочка улыбнулась вновь.

— Много, тебе не будет одиноко.

— Я так рада! — Обрадовалась девчушка.

Вот в чём дело, вот что не так — её лицо. Она и плакала и улыбалась и радовалась так, словно часть её лица парализована. Конечно, такое могло быть, травма какая-нибудь, или ещё что, но об этом Павел не подумал. Он просто понял, что с девочкой не всё в порядке и почти крикнул:

— Алиса! Отойди от неё!

Алиса опустила руку, удивлённо приподняв бровь, повернула голову к нему.

— В чём дело?

— Ты обещала меня покормить! Ты обещала! — Крикнула девочка, нахмурив брови — сердито, выразительно, но только брови. Кожа на лбу не сдвинулась, складочки на переносице не появилось.

Брови просто сошлись одна к другой и всё.

Алиса повернулась обратно к ребёнку.

Рот девочки открылся, щёки треснули по бокам.

Верхняя часть головы слезла за спину, словно капюшон. Нижняя челюсть упала на грудь и повисла на лоскуте коже, словно галстук…, галстук с зубами и безвольно болтавшейся губой.