Николай Грошев - Павший мир. Выжившие [СИ]

Переночевали в машине, откинув сидения назад, насколько позволяла поклажа, размещённая сзади. Выспались, но плохо и не совсем. Однако ничего не поделаешь, иного способа поспать, у них не было. Даже если бы они с собой пару одеял прихватили или там, палатку, ночевать на улице, никто бы из них не рискнул. Утром, перекусив, выйдя на улицу и размяв немного ноги, они продолжили своё путешествие неведомо куда и непонятно зачем.

В этот день, ничего нового из живого, им увидеть не довелось.

А вот не совсем живое — да, увидели.

Алиса вдруг остановила машину и, выключив двигатель, вжалась спиной в сидение. Павел поступил аналогично. Автомат брать не пришлось — он и так с утра на коленях у него ехал.

Сероватая пелена неслась по полю. Длинная рваная пелена, далеко впереди. Они не двигались, над приборной панелью их едва-едва видно, да и им окружающий мир, практически не видно. Только то, что впереди, эту пелену, проносящуюся по зелёным полям, перевалившую через дорогу и исчезнувшую в лесу. Одна точка отделилась от этой пелены и несколько долгих секунд стояла на краю леса. Павел прищурился, напряг глаза, как только мог и сумел разглядеть, что это было.

— Мертвецы. — Прошептал он.

— Заражённые. — Так же тихо возразила Алиса. Заражённый исчез в лесу, мир снова выглядит безмятежным, совсем не опасным, даже почти обжитым. Алиса выпрямилась, вздохнула грустно и снова посмотрела на лес, где исчезли заражённые. — Впрочем, наверное, ты прав. Мертвецы.

Через час пути, им повстречалось нечто, что разглядеть не удавалось издалека — ему нет, Алиса смогла. Её костюм скрыл лицо, блеснула полоска ткани на глазах и вскоре ткань вернулась к прежнему виду. А девушка вышла из машины, открыла заднюю дверь и вытащила винтовку.

— Испытаем. — Усмехнулась она почти зловеще.

Она установила оружие на асфальт, на короткой треноге, имевшейся под дулом. Потом легла туда сама и прижалась глазом к прицелу. Несколько секунд она целилась, а затем спустила курок.

Винтовка подпрыгнула, гром выстрела разнёсся далеко вокруг, а нечто вдалеке, вспыхнуло синими искрами, подлетело вверх и свалилось на асфальт кучей осколков.

— Ничего себе! — Выдохнула Алиса, поднимаясь на ноги. С круглыми глазами она уложила оружие обратно и села за руль. Спустя минуту сказала. — Сама не ожидала…, вот это мощь! Ты видел Паша? Один выстрел и в куски! Это… — Она замолчала, пытаясь подобрать слова, что б выразить своё восхищение. Судя по её лицу, все слова, приходившие сейчас на ум, оказались матерными, хотя и очень восхищёнными и случаю вполне подходящими.

Озвучить те слова, девушка не захотела. Нахмурившись, она всплеснула руками и сказала.

— В общем, это нечто Паша! Я определённо влюбилась.

Почему-то, сердце неприятно кольнуло — и что к чему? Копаться в себе по этому поводу он не стал. И так забот полон рот, не хватало ему только психологических проблем непонятных всяких.

Когда проезжали место трагической гибели неизвестно чего, Павел сумел рассмотреть, что осталось после выстрела Алисы. Опалённое пятно на асфальте и куча разномастных металлических обломков. Судя по всему, девушка подстрелила робота. Не факт даже, что изменённого нанитами. Может просто блудный был. Кто знает, что с ними стало, после включения электричества? Ведь были и автономные роботы, как с искусственным интеллектом, так и с простым набором команд, не способные ни к сложным действиям, ни тем более к осознанию себя. Чем бы занялись эти роботы, обнаружив, что людей вокруг больше нет? Поразмышляв немного, Павел пришёл к выводу, что знать ответ на этот вопрос, ему не очень хочется.

Ничего примечательного в тот день больше не случилось. Поездка стала монотонной и однообразной. Они ускорялись там, где дорога оставалась свободной, снижали скорость, где имелись брошенные машины, иногда останавливались, и Алиса расталкивала автомобили перегородившие дорогу. На том все приключения и ограничились, за что оба были благодарны судьбе или что там обычно принято благодарить в таких случаях.

Поля не радовали разнообразием видов — луговая трава, группки деревьев, а иногда и маленькие лесочки или лесополосы. Однако окружающий мир и не расстраивал их жуткими натюрмортами, вроде бегущих по полю мертвецов или чего-то в этом роде. До самого вечера не расстраивал.

Солнце уже клонилось к закату, когда лесочек справа, кончился и остался позади, вместе с убегавшим назад, дорожным полотном. Дальше опять тянулись поля укрытые зелёным одеялом высокой луговой травы. Там он и лежал. Огромный, чёрный от копоти.

Алиса снизила скорость и, склонившись к рулю, повернула голову. Оба они проводили неприятное зрелище долгим взглядом.

А потом Алиса откинулась на спинку сидения и прибавила газу.

За их спинами оставался сгоревший дотла, пассажирский самолёт. Его фюзеляж, каким-то образом, почти весь уцелел, пережил столкновение с землёй, лишь слегка деформировавшись, но вряд ли кому-то удалось пережить эту аварию. Если их не убил удар о землю…, следы копоти говорили о сильном пожаре, охватившем весь самолёт. Вряд ли этот пожар случился спустя много дней или часов после падения. Место аварии уже поросло травой, не видно ям или борозды в земле, вполне возможно, что самолёт упал очень давно. Скорее всего, трагедия случилась в тот день, когда электричество отключилось по всей планете.

Павел смотрел на дорогу и старался отогнать прочь назойливые образа, без его на то желания, создаваемые разумом. Он представлял себе пассажирскую кабину, в момент, когда самолёт ушёл в штопор и устремился к земле, к своей последней посадке. Каково было людям в чреве этого металлического детища науки и техники? Наверное, они даже не поняли что происходит.

А когда всё случилось и, если кто-то остался в живых, наверное, эти несчастные, сожалели о том, что выжили. А может быть, они вовсе не думали, объятые ужасом кричали, в тщётных попытках выбраться из разбитого самолёта. Оглушённые, может быть, с тяжёлыми травмами, они в ужасе бились о стены и заклиненные двери, а ревущее пламя пожирало их одного за другим…

Он собрался с силами и вышвырнул прочь из своего разума и кошмарные образа нарисованные воображением и все мысли об этом самолёте. И всё же, напоследок, разум уколол сознание в последний раз — он подумал о том, что таких самолётов, в тот страшный день, когда электричество пропало, таких, по всей планете, были сотни, если не тысячи. И каждый такой самолёт, это ужасная трагедия, с сотнями жертв, смерть большинства из коих, стала относительно лёгкой. Если можно таковой называть смерть, наступившую в течение одного или нескольких мгновений.

Перед глазами возникла карта, и пунктирная линия полыхнула ярким зелёным светом.