Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

На мониторе — череда лиц: Антон Вершинин, Сергей Потапов, Даниил Баскаков, Иван Столетов…

— По сообщениям наших корреспондентов, в нападении принимала участие частная военная корпорация, тесно сотрудничающая с правительством Соединенных Штатов Америки. Несколько сотрудников корпорации сдались в плен нашим специальным подразделениям, пришедшим на помощь защитникам «Полярной» по первому зову, и эти преступники уже дают ценные показания, позволяющие сделать вывод о прямой причастности силовых кругов США к инциденту.

На мониторе — несколько человек в дорогих полярных комбинезонах, прикрывающие лица.

— Президент России уже дал указание направить в международный арбитраж заявление о грубом нарушении международного кодекса пользования природными ресурсами и нанесении большого материального ущерба российской нефтедобывающей компании. Также сегодня будет подписан указ президента о награждении всех добровольных защитников «Полярной» высокими правительственными наградами…

Телевизионные новости они смотрели в госпитале, полулежа в глубоких креслах в общем холле отделения реабилитации.

— Добровольных, как же… — проворчал Блинов. — Деваться было некуда, вот и стали добровольными. Жить хотелось…

— А ведь еще четыре месяца назад мне хотелось умереть. Только чтобы безболезненно, — сказала Анфиса. — Какая же я была дура! Из-за развода с человеком, который… которого…

— Не надо, — прервал Максим, глядя ей в глаза. — Незачем это вспоминать. Погоди, в институте мне обещали выписать премию за то, что спас датчики. И полетим туда, где тепло… Полетим?

Анфиса улыбнулась и не отвела взгляд.

— Да, — согласился Федор. — Отогреемся в Крыму. А потом вернемся. Будем строить новую «Полярную». Всем сукиным сынам назло, ребята!..

© Далия Трускиновская, Дмитрий Федотов, 2016

© Богдан, илл., 2016

Трускиновская Далия Мейеровна

____________________________

Родилась и живет г. Рига (Латвия). Окончила филфак Латвийского госуниверситета. С 1974 г. активно занимается журналистикой, публикуется как поэт. Прозаический дебют — историко-приключенческая повесть «Запах янтаря» («Даугава», 1981). Ее иронические детективы объединены в несколько сборников: «Обнаженная в шляпе» (1990), «Умри в полночь» (1995), «Демон справедливости» (1995) и «Охота на обезьяну» (1996). Повесть «Обнаженная в шляпе» была экранизирована (1991). В фантастику пришла в 1983 г. с повестью «Бессмертный Дим»; широкую известность ей принесли повести и романы «Дверинда» (1990), «Люс-А-Гард» (1995), «Королевская кровь» (1996), «Шайтан-звезда» (1998), «Аметистовый блин» (2000), «Дайте место гневу божию» (2003) и др. Полная версия романа «Шайтан-звезда» (2006) была включена в шорт-лист «Большой книги». Дважды лауреат приза читательских симпатий «Сигма-Ф» за рассказы, опубликованные в «Если». На счету Далии Трускиновской премии фестивалей «Фанкон», «Зиланткон», «Басткон». В последние годы публикуется под псевдонимом Дарья Плещеева.

Федотов Дмитрий Станиславович

____________________________

Родился в 1960 г. в старинном сибирском городе Томске. Окончил медико-биологический факультет Томского медицинского института. Несколько лет посвятил научной работе в Томском научном центре СОАН, затем более десяти лет заведовал лабораторией в областной детской больнице. В начале 1990-х вместе с друзьями издавал единственную в России «Фантастическую газету». Выпускник Высших литературных курсов Московского литературного института им. А. М. Горького. С 2002 г. работаете издательстве «Вече» заведующим редакцией художественной литературы. В литературе дебютировал в 1987 г. рассказом «Дверь» в сборнике «Вполне порядочный мир» Томского книжного издательства. Всего опубликовал десять романов (три из них в соавторстве с Далией Трускиновской) и более трех десятков повестей и рассказов. Лауреат жанровых премий «Золотая цепь» им. А. Грина, «Карамзинский крест», «Малая Медведица» им. И. А. Ефремова и др., а также Всероссийской литературной премии им. Д. Н. Мамина-Сибиряка. Живет в Москве.

/фантастика

/локальные конфликты

/биотехнологии

То, что было до пробуждения, почти не помню. Провал. Точнее, память похожа на темный и пыльный коридор. Имя, фамилия — вроде знаю. Кажется, был штурманом на грузовом судне, работал на Севморпути. Помню Новую Арктиду, российский плавучий город, вставший на Северном полюсе назло врагам, едва ослабли льды. Пестрые гроздья геодезиков и бакиболов, конструкции и строения, смахивающие на кристаллы кварца и елочные игрушки из золотистой фольги, между ними словно хрустальные ульи — многоуровневые оранжереи, вокруг здоровенные «одуванчики» — преобразователи энергии ветра во что-то осмысленное. Еще помню, как у Новой Земли ветер, бросившийся с ледника, сорвал судно с якоря, развернул и ударил кормой о припай, перекинув меня через фальшборт в бурлящее море. Разве такое забудешь? И помню, как отхватил недвижимость по наследству где-то за бугром. Прогуливался по комнатам и саду, напевая как в оперетте: «Wo wohnt die Liebe, wen soil ich fragen?» Дальше — кошмар: чужие входят через двери, окна и стены моей новой собственности — физиономий не различить, будто в масках; спеленывают меня и тащат туда, где хищно блестит сталь инструментов. Поди догадайся, сон или явь? Похоже, мне прилично почистили голову каким-то ершиком.

Не случалось вам просыпаться оттого, что какой-то шутник плеснул вам на загривок холодной водички или вы сами (скажем, в детстве) описались? Согласитесь, приятного мало. Так вот я проснулся в Северном Ледовитом океане. Под водой, в одних трусах — мокрых, естественно. Еще один сюрприз: мой вес далеко за сто кило, плавать мне удобнее, чем ходить, — и где я столько набрал? Третий сюрприз — я дышу под водой.

Сперва, правда, возникало ощущение удушья и острое желание поскорее всплыть. Но я быстро научился справляться с этим, не давая панике сожрать кислород. Вскоре чувствовал себя вполне уютно во время водных процедур; если не уставал, то не замерзал. Однако по поверхности курсировал катер с вооруженными мужиками и неподалеку, как бы случайно, шевелили ластами несколько аквалангистов с примечательными штуками, похожими на подводный огнестрел. На тот случай, если вдруг закапризничаю и захочу оторваться от экспериментаторов. Вернее, хозяев, которые возникли после провала и держат меня на коротком поводке. Доктор Хартманн, с приклеенной глянцевой улыбочкой, — один из них. Говорит, что мой ребризер — органический имплант, встроенный прямо в легкие, — вытягивает кислород из воды через мономолекулярные мембраны и накапливает в перфторуглеродном геле. Доктор намекает, что я не только жертва ожирения, но и человек весьма устойчивый к перепадам температур, к купанию в ледяной водичке. Значит, весьма подхожу для опытов. Потому-то экспериментаторы меня и зацапали, надо полагать. Хартманн не по-русски изъясняется, но я его понимаю — значит, мне еще и нейроинтерфейс имплантировали.