Олег Дивов - «Если», 2016 № 04 (247)

— Да я тут на днях современную постановку смотрел, несколько фраз главного героя в голове крутятся, — брякнул с ходу Лех. — Меня зовут Лех Тимурович, я буду у вас разнорабочим.

— Да я в курсе, я Геннадий Альбертович, завскладом, твой, можно сказать, непосредственный руководитель. А у тебя правда нет доступа в вирт?

Лех развел руками.

— Ничего страшного, у меня есть приятель, он принципиально в вирт не ходит. — Альбертович явно хотел подбодрить нового работника.

— Меня отрезали по решению суда, — мрачно сказал Лех. — И позиция вашего приятеля мне не очень близка. И — если вы не против — я собираюсь сделать все, чтобы отсутствие вирта не сказалось на качестве моей работы.

Завскладом после такой отповеди гневно сверкнул зелеными контактными линзами и, скомканно попрощавшись, удалился.

— Вам что, непонятно, что я — не завязавший наркоман, а наркоман, которого лишили дозы те, кто сами постоянно торчат? — проворчал Лех в закрывшуюся дверь. — И я не буду милым подчиненным!

Ужин на базе начинался в шесть и длился до девяти. Лех достал из сумки планшет и изучил план здания. Лифт его наконец признал, и удалось воспользоваться его интерфейсом, чтобы добраться до нужного этажа.

— Говядина с рисом для вечера тяжеловата, нет? — поинтересовалась Карина, подсаживаясь за его столик. — Слушай, я тут с Павлом Владимировичем переговорила — он подтвердил, что ты выпускник МГУ и что ты у нас разнорабочим. Как так получилось?

— Судимость. Тяжкое преступление против личности, — ответил Лех, встал вместе с подносом и, обнаружив рядом столик на четверых, за которым три места были уже заняты, не спрашивая, сел на четвертый стул.

Карина ему по-настоящему нравилась. Она была живой, настоящей — ну и очень симпатичной. И потому он был обязан оттолкнуть ее как можно дальше до того, как окончательно влюбится.

— А ты новенький, да? — спросила дама чуть за тридцать в сером комбинезоне. — Олеся.

— Лех Рамазанов, разнорабочий, — ответил он.

— Ну наконец-то! — обрадовался бесцветный парень, на вид чуть старше Леха. — Вот вы не представляете, как мы вас ждали! Какие уровни?

— Складской, четвертого эксперимента и крыша.

— Не повезло! — обрадовался чему-то еще один мужчина, которого Лех легко мог спутать с первым — он тоже был каким-то бесцветным, и серый комбинезон ученого не выделялся из общей массы.

Эта троица весь ужин болтала о чем-то — причем большей частью в вирте, лишь изредка переходя в офлайн, словно кидая Леху объедки своей беседы.

Быстро покончив с едой, Лех поднялся на восьмой этаж и нашел библиотеку. Бумажных книг там конечно же не было — только пластик, выпущенный стоящим здесь же небольшим, на АЗ максимум, тридэшником.

Через коммуникатор Лех создал семнадцать поисковых запросов, а потом распечатал сто две газеты, четырнадцать журналов и тридцать монографий — все материалы, которые соответствовали хотя бы четырем из семнадцати запросов.

Потом он сложил кипу — весом, кстати, около восьми килограммов — в почтовик, набрал на терминале коммуникатора свой номер комнаты и пошел к себе.

В комнату явно кто-то заходил. В стене мигал зеленый диод — откинув крышку, Лех достал оттуда кипу газет и журналов.

Затем с помощью коммуникатора перенастроил доступ в свою комнату — чтобы никто не мог попасть без его разрешения. Даже для того, чтобы спасти ему жизнь.

Перед сном Лех решил просмотреть несколько статей про самоубийства белых медведей. Все началось восемь лет назад. Поначалу это были только самцы — от шести до девяти лет. В основном — в канадском секторе.

Потом эпидемия самоубийств расширилась на всю остальную Арктику, и пять лет назад впервые зафиксировали самоубийство самки, а три года назад — самоубийство полугодовалого детеныша.

В какой-то момент Лех вдруг заметил, что смотрит статью, которую уже читал с год назад в вирте, — и что-то не сходилось. Он достал коммуникатор и сравнил электронную версию в новостных лентах с печатной.

В итоге он так увяз в материале, что заснул за два часа до начала рабочего дня.

— Не выспался? — мрачно поинтересовался Альбертыч, выдавая Леху два комплекта черной формы, армейские берцы и наручный жетон с группой крови.

— Да, на новом месте в первый раз всегда тяжело, — соврал Лех. — А жетон зачем? Я думал, их уже давно не делают.

— В армии используют импланты, — ответил завскладом, — а мы не имеем право ставить такие штуки гражданским. Но если вдруг случится катастрофа и твое обезглавленное тело выловят из Северного Ледовитого океана, спасатели смогут быстро сориентироваться и поставить в вирте галочку напротив твоей фамилии в списке покойных.

— Понятно.

Ну а чего он хотел? Нахамил, опоздал в первый рабочий день, пришел невыспавшимся. Конечно, Альбертыч отвечает.

На первый день заданий было три: убрать мусор на крыше, перенести весь груз с маркировкой 7Б11 из третьего сектора складского уровня в пятый и найти на складе контейнер с маркировкой 14Г6.

Для мусора на крыше Лех настроил четырех роботов-уборщиков, убедился, что каждый квадрат проходится не меньше двух раз, и перебрался в складское помещение.

Там он с помощью коммуникатора нашел нужные контейнеры и, управляя большим и вертким погрузчиком, за полтора часа перетащил все на новое место.

В конце Лех не удержался и вскрыл один из них — благо, контейнеры были не запечатаны, а просто закрыты со стандартным кодом «0000». Внутри ровными рядами лежали некогда топовые очки-«неснимайки» от «Зони».

Прикинув количество в одном ящике, он получил и общее — под тридцать тысяч. Некогда баснословно дорогие, сейчас они стоили копейки. Лех, основываясь на экономической статистике, по которой у него была твердая пятерка, предположил, что стоимость хранения всего этого великолепного старья выше, чем его цена.

С другой стороны, это его не касалось. Лех закрыл крышку и набрал на коммуникаторе 14Г6. Высветилась надпись «Потерян».

— Скоты!

Ну, понятно. Это традиция — давать новичку невыполнимое задание.

Обедал он прямо здесь, выписав себе через коммуникатор острый соевый супчик, хинкали и чизкейк с какао. Потом взялся за «невыполнимое».

В вирте он бы выяснил все про 14Г6 за пять минут, а планшет, как устаревшая на пару десятилетий технология, заставил его попотеть.

Контейнер исчез четыре года назад. Последнее упоминание о нем датировалось 17 апреля 2038 гола: его переносили с одного стеллажа на другой.

Затем Лех вытащил на экран все значимые события на базе за следующие несколько месяцев — до 21 сентября 2038 года, когда контейнер уже не смогли найти.

И в течение полутора часов тщательно проглядывал список, пока не обнаружил искомое — локальный ремонт каверн в потолочных балках на втором складе, 21 августа 2038 года, с 14.00 до 17.20.