Дэвид Брин - «Если», 2015 № 04 (242)

Результаты фитнес-революции были поставлены под сомнение фармакологическими корпорациями, заинтересованными в сбыте своей продукции. Как следствие с конца 1990-х годов прослеживается курс на расширение медикаментозного лечения с постепенным распространением практики потребления медикаментов на все общество. Этот процесс некоторыми исследователями называется фармакологической контрреволюцией. В настоящее время существует тренд на наращивание душевого объема медицинских услуг. Произошел переход к исключительно дорогой диагностике, дорожают лекарственные средства. Предсказывается появление в ближайшем будущем «умных лекарств» с повышенной селективностью действия, получила распространение генетическая медицина. Все это повышает среднюю продолжительность жизни… но очень незначительно.

А был ли второй эпидемиологический переход?

В настоящее время можно констатировать отсутствие каких-либо доказательств того, что массовое распространение фитнеса, повышение расходов на медицину и отказ от курения и алкоголя (т. е. здоровый образ жизни по западному образцу) приводит к скачкообразному повышению продолжительности жизни. Данный факт не означает, что подобной деятельностью вообще не следует заниматься. Напротив, она полезна и приносит конкретные результаты по улучшению здоровья населения. Но следует четко понимать ее границы.

Второй эпидемиологический переход не привел к уничтожению или резкому ослаблению влияния ни одного из актуальных заболеваний. Напротив, с начала XXI века список актуальных болезней внезапно стал расширяться за счет инфекционных заболеваний («атипичная пневмония», «птичий», затем «свиной» грипп). Пока еще трудно с уверенностью заключить, что не произошел скачок в средней продолжительности жизни, но демографические данные наличие такого скачка не подтверждают. Анализ зависимости показателей смертности от душевого ВВП демонстрирует отсутствие скачкообразной зависимости такого же типа, как в случае первого эпидемиологического перехода. Это позволяет в известной мере усомниться в том, что второй эпидемиологический переход действительно произошел.

Следующий скачок продолжительности жизни населения — настоящий второй эпидемиологический переход — будет возможен не раньше 2025 года, когда современные исследования в области био- и нанотехнологий в медицине дадут серьезные результаты. Очевидно, распространится клонирование органов и инжиниринг тканей, причем произойдет это довольно быстро. Возможно, в будущем нормальным явлением станет частичная киборгизация (органы зрения, слуха, суставы, внешняя память и т. п.). Соответствующие технологии уже разрабатываются, вопрос в их внедрении и социальной адаптации. Появление принципиально новых лекарств, методов лечения и диагностики действительно значительно повлияет на медицину. Но следует понимать, что это будет касаться в первую очередь развитых стран — носителей соответствующих технологий. И подобные методики, очевидно, будут чрезвычайно дорогостоящими.

Проблемы со здоровым образом жизни как в России, так и в других странах, как представляется, не находятся в плоскости описываемой высокотехнологичной медицины. Другими словами, она окажет влияние на лечение многих болезней, сделав его еще более эффективным, но реальные проблемы здоровья населения, корни болезней, лежат в другой плоскости — социальной, психологической, информационной.

Если мы сегодня живем в мире компьютерных сетей, мгновенно перекачивающих миллионы бит информации от пользователя к пользователю и свободно выводящих на экраны ТВ и мультимедиа все, что заблагорассудится, — не лежит ли наша условная «холера», с которой надо бороться социальными методами и в международном масштабе, в этой зоне?

Информационные болезни

Важнейшим проявлением постиндустриальных отношений является ведущая и притом нарастающая роль чисто информационных процессов во всех областях человеческой жизни и деятельности: информационное пространство становится самодовлеющим, возникают глобальные информационные инструменты — телевидение и Интернет, развивается специфическая форма коллективного существования — социальные сети.

В результате человек сталкивается с принципиально новым для себя вызовом — агрессией со стороны высокоструктурированной и повсеместной информационной среды. Такая агрессия является столь же патогенной для человека, как и агрессия со стороны материальной среды (химические вещества, болезнетворные микроорганизмы и т. д.). Ни биологическая, ни социальная эволюции не могли сформировать у человека защитных механизмов от информационной агрессии.

Сформулируем гипотезу, согласно которой ряд человеческих заболеваний (онкология, некоторые формы сердечно-сосудистых заболеваний, возможно, что-то еще) представляет собой проявленную форму информационных болезней.

Мы будем различать несколько форм информационных болезней.

Прежде всего, речь идет о деструктивном воздействии на человека информационной среды как целого. Такое воздействие можно сравнить с отравлением организма или с его переоблучением солнечной радиацией. Можно говорить о «чистой» и «грязной», благоприятной или неблагоприятной для человека информационной среде. Разумно ввести понятие «экология информационной среды», определить предельные концентрации «вредной» или «опасной» информации, зафиксировать соответствующие нормы.

Во-вторых, определенным способом организованная, сознательно произведенная и транслированная информация может оказать сильное воздействие на человека, его образ жизни и его физическое здоровье. Здесь можно говорить об «информационной травме» и ставить вопрос о вине и о причинении вреда. Эта тема исследована поверхностно, но сам факт возможности нанесения таких травм сомнений не вызывает. Рекламный бизнес, пропаганда, политтехнологи, трансляция культурных кодов — все это основано на способности информации предсказуемо, позитивно или негативно воздействовать на человеческое поведение.

В-третьих, определенным образом структурированная информация может взаимодействовать с человеком, превращая его в своего носителя и транслятора.

Информационные возбудители никто специально не создает и целенаправленно не транслирует. Как правило, никто даже не фиксирует их существование. Они просто существуют: размножаются, перемещаются в информационном пространстве, частью которого является медиапространство. Иногда они заражают людей.

Человек, зараженный информационным возбудителем, заболевает, что проявляется симптоматически. Симптомы и-болезней ничем принципиально не отличаются от симптомов заболеваний, вызванных обычными (материальными) болезнетворными микроорганизмами.