Кристина Пурда - Каникулы на Аляске

— Учитель, а разве время обладает энергией? — Раджив с некоторым сомнением смотрел на своего старшего товарища по путешествию.

— Видишь ли, мой друг. Настанет день, и я открою тебе один очень большой секрет. И тогда, я расскажу тебе о Времени гораздо больше, чем знает о нем сейчас любой человек на Земле…

Солнце уже вошло в зенит, и ветер внезапно стих и стало заметно теплее. Путник и юноша устроились на удобном для небольшого отдыха придорожном камне, чтобы совершить свою скудную трапезу. Неподалеку расположились несколько паломников, которые шли вчера впереди них, и с аппетитом обедали рисовыми лепешками и мучной болтушкой, из муки жареного ячменя, которую приготовили несколько минут назад.

Но засиживаться, не было времени, да и без движения стало очень холодно. И паломники, а за ними и Путник со своим учеником, отправились дальше, вверх, где их ждал трудный, но очень красивый перевал — Тулунг. Еще несколько часов трудного пути позади, и перед ними открылась плоская, усыпанная мелким щебнем площадка, с которой открылся потрясающий вид на северную, смотрящую на бескрайний Тибет, словно вычеканенную из золота, сторону Кайласа.

Позади остался трудный путь по ущельям между рваных скал, окаймляющих, словно гигантская ограда, северную сторону горы, и странники добрались до фантастического по красоте ледника. Огромные остроконечные глыбы голубого льда, врезались в небо и, сверкая в лучах, кренящегося к закату солнца, отражали и преломляли его в своих трещинах ультрамариновыми молниями.

В незримой вышине вершина Кайласа таяла в сумерках вечернего неба, то сливаясь с ним, то вновь зажигаясь холодным свечением. Путник и Раджив, спустившись вниз, через ветхий деревянный мостик, прошли над бурной горной речкой Лха Чу, к старому мрачному монастырю. Кажется, что здесь прячутся от дневного света горные духи. И выходят с наступлением темноты, охранять вечный покой гор.

Здесь Путник и Раджив решили переночевать. Со стороны монастыря, северная, ледяная сторона Кайласа, была видна во всем своем нордическом великолепии. Гора теперь выглядела не как грань огромной пирамиды, а как гигантская сверкающая перламутровая жемчужина, вставленная искуснейшим ювелиром — природой, в оправу из нескольких гладких и блестящих скал, на фоне сине-черного бархата ночного неба.

Следующий день стал самым тяжелым днем Коры. С большим трудом, преодолев два укрытых облаками, высокогорных перевала, еще один огромный ледник, и несколько бурлящих горных речек и ручьев, паломники подошли к самому трудному участку маршрута. Обледенелые камни, снег и просто куски льда, мешали идти вперед. Колючий ветер срывал с паломников шерстяные покрывала и, ворвавшись под одежду, обжигал тело. Но они не чувствовали холода. Еще совсем — совсем немного, и они остановились на верхней площадке парящего в облаках перевала. Здесь Путник и Раджив смогли немного передохнуть, любуясь красотой открывшейся впереди панорамы. Заснеженные скалы застыли в вечном безмолвии. Только ветер срывал с их острых и рваных краев, бриллиантовые шлейфы сверкающего замерзшего снега, и закручивал их в причудливые спирали и водовороты.

Спуск с перевала занял не меньше времени, чем подъем. Дороги больше не было, а под ногами раскинулось сплошное нагромождение острых камней и льда. Но вот уставшие ноги путешественников ступили на ровный грунт зеленой долины горной реки, опоясывающей Кайлас с востока. Перебравшись на левый берег по опасному подвесному мосту, Навал и Раджив увидели восточную сторону священной горы. Она была выпуклая словно огромный блестящий, серебристый шатер. Внизу перед Путником и другими паломниками раскинулись бесконечные, тающие в серебристой дымке, просторы могучего и таинственного Тибета

Большая Кора была закончена. Проделан трудный путь, но усталость вдруг ушла, не оставив и следа от тяжелой дороги. Путник глубоко вздохнул, наполнив свои легкие ароматным и чистым воздухом горной долины.

— Ну, вот и все. Мы закончили священную Кору. Поклонились всем четырем сторонам Кайласа, и совершили все обряды, которые делают все паломники, что совершают Кору. Ты исполнил то, о чем мечтал твой отец. Теперь ты должен идти назад домой. А мой путь лежит дальше. Туда, где много веков назад лежала Великая Священная страна Шамбала.

Юноша стоял, словно каменное изваяние. Дыхание его нарушилось, и пульс отражался гулкими ударами в висках. Он не мог произнести ни слова. За два долгих года, что длился их путь от его дома в долине Брахмапутры к Священному Кайласу, Путник выучил его читать и писать. И это было лишь малой каплей в чаше знаний, которую его Учитель преподнес ему. А он — сын бедного крестьянина, жадно выпил эту чашу, впитав в себя каждое слово, каждую мысль, что хотел донести Путник до его сознания и разума.

— Я благодарю тебя мой Учитель за все, что ты сделал для меня. Но ради Всевышнего, не гони меня от себя. Возьми с собой дальше, туда, куда лежит твой путь. Я буду тебе надежным помощником и верным слугой. — И Раджив, сложив ладони вместе, склонил голову и колени перед Путником.

— Хорошо Раджив. Я возьму тебя с собой. Я не молод, и у меня на этой земле нет детей… — Здесь Путник замолчал, и с грустью посмотрел в небо. В его глазах стояли слезы.

— Но ты мне стал как родной сын. Я поделюсь с тобой всем тем, что знаю сам. Но пообещай мне. Когда закончится мой путь, ты вернешься домой и используешь те знания, что я тебе передам, для блага людей твоей страны.

Куда держать путь теперь? Путник еще точно не знал ответ на этот вопрос.

…После обеда Роберт немного побродил вдоль набережной, любуясь великолепной панорамой Ист-Ривер, по которой время от времени проплывали небольшие прогулочные пароходики, оставляя за собой искрящиеся в лучах солнечного света, легкие, серо-голубые волны. Где-то невдалеке послышался раскатистый шум. Мужчина поднял голову и увидел высоко в небе, летящий к северу Манхэттена вертолет. Проводив его задумчивым взглядом, Роберт мысленно перенесся в далекие края горных ледников Аляски. Он присел на свободную скамейку, и подумал о том, что не мешало бы еще раз попробовать дозвониться Кэтрин. Без особой на то причины Роберт чувствовал в груди какое-то странное беспокойство, словно боялся услышать нечто такое…

Мужчина заставил себя встряхнуться. Достав из кармана мобильный телефон, Роберт набрал по памяти домашний номер своей сестры. Раздались привычные гудки, и, о счастье, к его огромной радости, в трубке послышался голос Кэтрин.

— Да, слушаю. — Коротко ответила женщина.

— Это ты, Роберт? — Роберт очень обрадовался, услышав в трубке голос сестры. Но волнение, постепенно охватившее его, все, же не помешало различить в голосе Кэтрин отсутствие напряжения.