Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 7.5 [ЛП]

— Выглядела как ребёнок, у которого отобрали игрушку.

— Н-не до такой же степени… — Саори отвернулась, надувшись. — Но больше всего ты помог с экзаменами.

— М?

На миг Соитиро потерял нить разговора, но быстро её нашёл.

— Ещё ты помогал таскать музыкальные инструменты. И партитуру мы вместе искали.

— Не такие и большие дела.

— Вот и сейчас ты наклонил зонтик, чтобы я не мокла.

Саори посмотрела на Соитиро будто бы с триумфом.

— Может, и это не просто так? Ты запомнил, что я говорила про крышу?

Плечо, которое не помещалось под зонт, полностью вымокло и потяжелело.

«Хочу после уроков на крышу выходить».

Разумеется, он помнил.

— Вот потому я и уверена в тебе.

Слова Саори неведомым образом сжали грудь Соитиро, будто тиски. Да так сильно, что стало трудно дышать.

Потому что Саори всё не так поняла. Потому что не заметила. От осознания этого Соитиро захлестнули гнетущие мысли и невыносимые эмоции.

— Химэмия, ты неправильно поняла.

— Я?

— Никакой я не добрый.

— Ты не слышал, что я говорила?

— Нет.

— В смысле нет?

— Я так себя веду далеко не со всеми.

Она промолчала.

— Тайяки, инструменты. Зонтик, разумеется, тоже. Ещё крыша… Её просили открыть все, кому не лень, но это было лишь поводом!

— Та-Татэбаяси-кун?

Голос Саори задрожал. Она понемногу догадывалась, что ей хотели сказать. Но пусть так, Соитиро уже не мог дать заднюю.

— Дело в тебе, Химэмия.

Она молчала.

— Я так себя вёл из-за тебя.

Молчала.

— Только ради тебя… Потому не заблуждайся и не называй меня добрым!

— А-ага.

— Я люблю тебя, Химэмия.

Молчала…

Он сказал. Взял и сказал. Мысли тут же заволокла белая пелена, стало невозможно о чём-то думать. Соитиро не знал, что делать после того, как признается, и ничего не мог придумать.

Да как ему вообще в голову пришло — признаться… Он сам больше всех удивился.

Они замерли в тишине где-то на минуту.

Молчание превратилось в невыносимую пытку.

— П-пошли домой? — не выдержав, предложил Соитиро.

— А-ага.

Они ушли с крыши. Затем, не говоря ни слова, спустились по лестнице и пошли к шкафчикам.

Соитиро переобулся и стал ждать Саори, которая забыла зонт. И тут:

— Я-я тоже люблю, — сказала она.

— А?

Соитиро удивлённо обернулся и увидел, как Саори стыдливо съёжилась. А ещё она вжала голову в плечи и смотрела исподлобья, заливаясь румянцем.

— Э-э-э…

И что ему делать? Соитиро был мастером в решении школьных упражнений, но это задание решить не мог.

— Что-что?

— Если сам не повторишь, то и я не повторю.

По голове одновременно ударило чувство стыда и невероятное, резко нахлынувшее счастье.

— А, я, я… люблю тебя, Химэмия.

— И я тебя люблю.

Чем больше Соитиро думал о том, что делать дальше, тем больше путались мысли и выступал пот по всему телу.

Под натиском стресса, он выдавил из себя лишь одно:

— До…

— До?

— До завтра в школе! — бросил он, пихая складной зонт в руки Саори и выпрыгивая под дождь.

— Нет, стой!

Он не хотел останавливаться, но девичий голос его заставил.

— До завтра. — Саори помахала ему вслед.

Воодушевившись её милым жестом, Соитиро унёсся с ещё большим рвением.

А потом, сам того не замечая, исторг нечленораздельный вопль. Лужу, которая попалась по пути, даже не захотелось перепрыгивать. Наоборот, Соитиро как следует разогнался и плюхнулся в самый центр, разбрасывая вокруг эффектные брызги.

Тело словно стало легче. При каждом шаге оно будто взлетало, устремляясь ввысь.

Картина перед глазами, привычная и рутинная, казалась невероятно живой и яркой.

И вовсе не из-за дождя.

Сиял весь мир.

Ранним утром, когда небо уже прояснилось, президент ученического совета старшей школы при университете искусств Суймэй, или просто Суйко, Татэбаяси Соитиро пошёл на уроки, потирая сонные глаза.

Пройдёт полчаса, и хорошо знакомую дорогу в школу, которая пока пустовала, заполонят толпы учеников.

Соитиро, став президентом учсовета, выработал привычку приходить в школу спозаранку, даже когда не было срочных дел.

— Ха-а-а, — зевнул он с глупым выражением лица, хотя обычно сдерживался, даже если просыпался раньше.

А всё из-за того, что прошлой ночью он не смог сомкнуть глаз. По очевидной причине.

Воодушевлённый успехом на крыше, вчера Соитиро наконец признался в любви той, о которой долгое время тайно мечтал… Химэмии Саори.

Более того, в ответ он услышал:

«Я тоже люблю».

Оставаться спокойным? Да куда там.

Соитиро прошёл в школьные ворота и по пути к шкафчикам со сменкой глянул на спортивную площадку. Там упражнялся футбольный клуб: игроки разделились на две команды для тренировочного матча и с воплями гоняли мяч, позабыв обо всём на свете.

В школе Соитиро сразу прошёл до своего шкафчика и переобулся, а затем из тени кто-то вышел.

— А.

Парень поднял взгляд на источник звука.

Там стоял знакомый человек. Да не просто знакомый — именно ей Соитиро вчера признавался в любви. Девушка смотрела на него отчего-то удивлённо.

Для описания Саори, которая отличалась высоким ростом и холодным, как у взрослой, взглядом, больше подходило слово «красавица», а не «милашка». В образ взрослой не вписывались разве что короткие волосы, которые словно прошли сквозь огонь и воду, и надетые поверх огромные наушники.

Она, как и Соитиро, училась в третьем классе. Но, в отличие от него, в классе музыкального направления, где количество людей ограничивалось десятью.

Оба молчали.

На какое-то время они превратились в статуи, смотревшие друг другу в глаза.

Признаться Соитиро признался, во взаимности чувств они убедились, а вот как на следующий день смотреть в глаза и о чём говорить — не знали. До сих пор они прилежно слушали учителя на уроках, но никто не объяснял, как себя в такой ситуации вести.

Ответить на вступительном экзамене в какой-нибудь престижный вуз было в миллион раз проще.

— А, ну… — кое-как выдавил из себя Соитиро. — Д-доброе утро, Химэмия.

— А-ага, доброе, Татэбаяси-кун.

И опять замолчали.

Само то, что они смогли поздороваться, уже было успехом, но дальше слова не пошли. А попытка продолжить разговор привела к тому, что мозги Соитиро перегрелись, как покрышки буксующего грузовика. Перед глазами всё поплыло, а на лбу выступил непонятный пот.

Саори чувствовала себя точно так же, но, хоть и открыла рот, собираясь что-то сказать, ничего в итоге не произнесла. Вместо этого бесцельно задвигала руками вверх-вниз в попытке как-то заполнить паузу.