Франсис Карсак - Чужие миры. В двух книгах. Книга 2

В первое время мы замещали этот дефицит широким использованием мехов, затем, продолжая неуклонно развивать поголовье овец, попытались использовать различные теллусийские растения, но большого успеха не добились. Наилучших результатов мы достигли в секторе синтетического текстиля, но и они не были блестящими. Наша химическая промышленность была совсем еще юной: нам пришлось создавать ее практически из ничего.

Относительно каучука стояла та же проблема, но она представлялась даже еще более острой. Здесь мы не имели вообще никаких природных ресурсов, и первой задачей нашей зарождающейся химической промышленности стало производство каучука, от отсутствия которого мы страдали во всех сферах деятельности, так как небольшие запасы, прибывшие с Земли, у нас быстро исчерпались. Результаты не были прекрасными: наш синтетический каучук получался довольно-таки плохого качества, хотя, с горем пополам, нам и удавалось обеспечивать себя необходимым его количеством.

Однако самым практичным аспектом наших открытий в Новом Эквадоре было то, что на южноамериканских плантациях, заброшенных на Теллус, мы обнаружили хлопчатник и гевею. Разумеется, эти плантации уже пребывали в заброшенном состоянии, но одно то, что теперь мы располагали столь ценными растениями, позволяло нам смотреть в будущее с гораздо большим оптимизмом. К этому добавлялась и еще одна находка: кофейные деревья. Для старейших из теллусийцев аромат земного кофе являлся теперь не более чем детским воспоминанием. Ни одному из многочисленных продуктов замещения, которые были испробованы, так и не удалось победить в заочном соперничестве с настоящим кофе. Можно было даже не сомневаться в том, что это последнее открытие будет с радостью встречено всем населением Объединенных Государств Теллуса.

Свой доклад я закончил пожеланием о том, чтобы в Новом Эквадоре как можно скорее было основана колония, которая смогла бы заняться широким развитием этих культур. Климат там, конечно же, суровый, но с имеющимися в нашем распоряжении техническими средствами — вполне сносный. Фауна континента не слишком опасна; фактически, гораздо менее опасна, нежели та, которой заселены другие экваториальные регионы. Со времени нашего первого сражения с гидрами мы научились полностью истреблять — при необходимости — самые вредоносные виды. Подводя итог, я заметил, что достаточно большая, хорошо организованная и снабжаемая метрополией всем необходимым колония была бы вполне жизнеспособна и принесла бы неоценимую пользу.

Выйдя из Академии, я обнаружил Луиса Кэбота за рулем министерского «форда». Пока я отвечал на вопросы, последовавшие после моего выступления, он успел сделать свой доклад Бенсону, и теперь мне оставалось лишь занять свое место рядом с ним. Кэбот тут же дал по газам и пролетел по улицам Союза со скоростью, которая, как я полагал, была дозволительна лишь автомобилю президента.

Когда мы проехали за ворота аэропорта, лопасти вертолета уже вращались. Менее чем через десять минут после отъезда от Дворца наук мы уже летели вдоль течения Дордони на 500-метровой высоте.

Полет выдался коротким и содержательным. В половине четвертого мы приземлились в Северном порту, чтобы доставить мэру какое-то имевшееся у Кэбота при себе послание. Расположенный у подножия холмов, где рассредоточились армейские палатки и автомобили, городок, объезжаемый военными патрулями, казалось, находился на осадном положении. На взлетной площадке стояло с дюжину самолетов, готовых взмыть в воздух по первому же сигналу тревоги. Ни одного свиссы я не заметил. Вероятно, все они попрятались по домам.

Севернее простирались унылые теллусийские болота. Мы пролетели над единственной дорогой, что вела к Деревне Землян. Вдоль дороги располагались редкие жилища свиссы: после полного истребления гидр этот регион совершенно безопасен, но способен прокормить лишь горстку охотников и рыбаков. На место назначения мы прибыли в 16 ч 50 мин и, прежде чем сесть, смогли полюбоваться восхитительным закатом Гелиоса над морем.

За время полета Луис Кэбот ввел меня в курс последних развитий кризиса. День 14 июля, в общем и целом, выдался спокойным. Сосредоточение войск вызвало на западном побережье скорее удивление, нежели беспокойство. Сектор Волшебного озера был почти изолирован армией. Тревожные слухи еще не распространились по этой части страны. У границы, от Везера до Неведомых гор, тоже было спокойно.

Но ночью в Союз пришла весть об ожесточенном сражении черных и красных свиссы в самом сердце Бссерских гор. На первый взгляд, все указывало на то, что наши нынешние союзники хотят испортить наши отношения с нашими будущими союзниками. И с первых же часов следующего дня к нашим постам на Везере начали прибывать многочисленные беженцы: фермеры, устроившиеся на территории свиссы, или геологи-разведчики, которые заявляли, что больше не чувствуют себя в безопасности в районе горы Тьмы.

Все донесения действительно свидетельствовали о том, что свиссы также разыгрывают карту запугивания: на перемещение наших войск они ответили объявлением мобилизации и распустили слух о том, что в Болье-Шахтерском убиты несколько их соплеменников. Один из техников, которых мы им предоставили, смог покинуть Ссвивиль и утверждал, что их небольшой военный завод работает на полную мощность.

В общем, федеральное правительство было решительно настроено как можно скорее завершить переговоры со свиссы. Бенсон, введенный в курс моего доклада Кэботом, намеревался обнародовать его утром 16 июля и одновременно с этим объявить о плане передачи Деревни Землян свиссы и возможном союзе со сслвипами. Он надеялся, что эта искусная смесь хороших и плохих новостей успокоит умы, а официальное разъяснение положит конец распространению слухов. Что касается красных свиссы, то к ним он намеревался немедленно отправить миссию, чтобы прямо на месте обсудить с ними обустройство выхода к морю.

Наш вертолет сел на площадку, специально оборудованную рядом со старой Обсерваторией. Там уже находилось несколько военных вертолетов. Нас встречал какой-то лейтенант инженерных войск, который сразу же заявил, что он и его взвод — в нашем полном распоряжении и готовы приступить к вывозу всего, что представляет археологический интерес.

В заброшенной Деревне уже работали специалисты армейской географической службы. Нас предупредили, что Жак Сабатье, помощник Бенсона, прибывший за пару часов до нас вместе с «Любознательным», ожидает нас во временном кабинете, который был ему выделен. С ним были капитан судна и мой друг Делькруа.