Франсис Карсак - Чужие миры. В двух книгах. Книга 2

Вечером у нас состоялось небольшое совещание, на котором мы разработали план ближайших действий. Сабатье и Луис Кэбот хотели как можно скорее провести всеобщую эвакуацию земного анклава нашими собственными силами. Все, что можно было увезти наземным путем, необходимо было поместить в грузовики инженерных войск, остальное предстояло забрать «Любознательному». К счастью, портовые сооружения поддерживались в хорошем состоянии, что должно было упростить нам задачу.

Наконец, часов в восемь, уже немного отупевший от всех событий этого дня, я попросил проводить меня в отведенное мне спартанское жилище и, рухнув на кровать, тут же уснул.

На следующий день, 16 июля, я впрягся в работу.

О следующих нескольких днях я сохранил лишь смутные воспоминания. Вместе с Кэботом, которого я быстро начал называть просто Луисом, и Сантосом (лейтенантом инженерных войск), я проехал триста квадратных километров территории и осмотрел каждый участок земли, копаясь в руинах и грудах древнего мусора в поисках мельчайшего обломка, представляющего важность для науки. То был изнуряющий труд, так как обязательно нужно было просмотреть абсолютно все и без предубеждений: даже холмы, окружавшие деревню, могли сохранить интересные следы человеческой деятельности. И всякий раз, когда мы встречали Сабатье, он проявлял озабоченность нашей медлительностью в работе и умолял нас заканчивать поскорее — так ему не терпелось предоставить свиссы доступ в Поселок. Он ежедневно получал от Бенсона все более и более настойчивые указания, да и тревожных новостей тоже хватало.

Развернутой правительством кампании в прессе все же удалось снизить градус напряжения в обществе, и план уступки земной территории свиссы вызвал гораздо меньшее недовольство, чем ожидалось. Но вот красные свиссы сгорали от нетерпения. Они крайне негативно восприняли новость о прибытии в Союз на официальные (хотя мы их и не афишировали) переговоры делегации сслвипов и систематически совершали провокационные вылазки на территории своих врагов черных свиссы в надежде испортить отношения между последними и людьми. В то же время их посланники не переставали обвинять нас в том, что мы намеренно затягиваем передачу Деревни Землян в их руки.

Как бы то ни было, с «переездом» мы управились весьма быстро: на инвентаризацию и погрузку в грузовики или на корвет всего того, что решено было забрать с собой, у нас ушло меньше недели. Впрочем, уже через два дня после моего прибытия мы приняли делегацию техников-свиссы, которым было поручено осмотреть их будущее поселение.

Наши с ними отношения были довольно-таки холодными. Тщетно я пытался угадать их чувства — не по их лицам, всегда бесстрастным, но по тем нескольким разговорам, которые у нас с ними состоялись — мне почему-то казалось, что они не должны быть слишком уж рады порученному им заданию. Действительно, за редкими исключениями, все техники-свиссы в те годы оканчивали наши школы и Кобальтовский университет: их культура была нашей культурой, и, если они возвращались к своим соплеменникам, вместо того чтобы остаться среди нас, то скорее из верности своему племени и чтобы поспособствовать развитию цивилизации свиссы, нежели по собственному желанию.

В Ссвивиле они образовывали закрытое, замкнутое в себе общество, конечно, признавая авторитет вождей племени, но, вероятно, сожалея о том, что политика этих вождей зачастую отражает воинственные стремления так и не продвинувшихся по пути цивилизации, в общей своей массе, свиссы.

Как-то раз я намекнул Сабатье, что федеральное правительство могло бы попытаться заключить с цивилизованными свиссы союз против остальных.

— Не слишком-то на это рассчитывайте — ответил он — Если, на беду, нам придется применить силу, большинство из них пойдут против нас. Мало того, что их племенная лояльность неоспорима, так как раз им-то больше других и не терпится поскорее получить выход к морю. Они полагают, что за счет максимально быстрого повышения технического и культурного уровня племен им удастся создать из своего народа нацию, способную мирно сосуществовать с нами на условиях равноправия. Все, что возможно, мы уже сделали: пошли на уступки цивилизованным свиссы, дабы побудить их умерить воинственный пыл их первобытных соплеменников. Стало быть, в каком-то смысле эти свиссы — наши союзники, и мы должны сделать все возможное для того, чтобы остаться с ними в добрых отношениях.

Я должен сказать, что в этом плане сначала все развивалось самым удовлетворительным образом. Но конфликт разразился внезапно и неожиданно — в тот момент, когда мы уже думали, что все на той же положительной ноте и закончится.

Утром 23 июля в кабинет Сабатье, где в тот момент случайно находился и я, ворвался Клисс, глава делегации свиссов. До этого дня я и подумать не мог, что свиссы способны впадать в ярость, но тут вдруг увидел, что их обычно незыблемые черты в подобных случаях могут становиться поразительно человеческими. Отрывистым голосом, на перемежавшемся свистом французском, уже не стараясь, как это было ему присуще, правильно выговаривать каждое слово, он обвинил нас в подлой двуличности, раз двадцать повторив, что мы не сдержали данного слова и сознательно нарушили самые священные обязательства. Такой поток слов со стороны свиссы был столь невероятным, что Сабатье на добрые две минуты утратил свое дипломатическое хладнокровие.

Наконец мы поняли, Клисс только что вернулся из порта, где обнаружил команду «Любознательного» и саперов инженерных войск демонтирующими оборудование. Сабатье и я изумленно переглянулись: честно говоря, мы всегда думали, что наша эвакуация из земной зоны влечет за собой также и демонтаж оборудования и портовых сооружений. Ссвисы же, судя по всему, напротив, полагали, что все это мы оставим им в подарок. В той спешке, с которой велись переговоры, никому — ни с одной стороны, ни с другой — не пришло в голову уточнить этот момент.

Втолковав это Клиссу ценой титанических усилий, мы его немного успокоили, после чего запрыгнули в машину и помчались в порт. Сабатье отдал приказ остановить работы по демонтажу и тотчас же связался по радио с Союзом. Бенсон поддержал наше решение прервать погрузочные операции и пообещал прислать инструкции в самое ближайшее время.

Началось странное и гнетущее ожидание. Поселок покинули последние моторизованные конвои. Оставшиеся войска (инженерно-саперный взвод и экипаж «Любознательного») были рассредоточены вокруг порта. Техники-свиссы по-прежнему безвылазно сидели в выделенных им жилищах, отказываясь идти на малейший контакт с нами. На земной анклав опустился покров тишины и праздности, внезапно пришедших на смену пережитой нами недели лихорадочной активности.