Франсис Карсак - Чужие миры. В двух книгах. Книга 2

Этот визит нам ничего не дал. Впрочем, мы смогли осмотреть лишь небольшую часть корабля: ту, в которую можно было попасть через дыру в броне. То было нагромождение железяк и скрученных электрических, оплавленных или вырванных электрических проводов, функции которых невозможно было определить при беглом осмотре. На всей поверхности брони мы не смогли обнаружить никаких отверстий, через которые можно было бы проникнуть внутрь.

Несколько обескураженные, мы осмотрели и два других танка, почти так же хорошо (или плохо) сохранившиеся, как и первый, но ничего нового так и не узнали. Насколько мы могли судить, внутренняя часть этих машин была заполнена компактным комплектом оборудования. Ни малейших следов водителей этих танков мы не нашли.

— Вполне может так оказаться — сказал майор, проворно спрыгивая на землю — что эти машины тоже роботы…

Луис хмыкнул:

— В конечном счете окажется, что эта ожесточенная битва была лишь сражением машин. А мы-то, бедные сострадательные души, оплакивали погибших!

— В любом случае, с этим твоим трупом с длинными руками ты сможешь…

Свою фразу я не закончил. Мы все четверо повернулись к утесам: оттуда, сверху, выпускал очередь за очередью по лагерю пулемет.

Не думаю, что мы обменялись хоть единым словом. Даже не сговариваясь, мы рванули туда со всех ног.

Вынужденные обогнуть скалу, к сожалению, мы добрались до вершины лишь через четверть часа. Какие только мысли не крутились у нас в голове! Лично я уже представлял осаждающую «тарелки» вопящую орду гигантских туземцев и несчастного Жубера, защищающего двух раненных товарищей пулеметным огнем.

Однако бой, если это вообще можно было назвать боем, длился недолго. Менее чем через минуту выстрелы прекратились. Но мы не замедлили шаг.

Наконец мы достигли предгорий и, выбрав самый прямой путь, устремились через овраг, засыпанный обломками горной породы. Вскоре нам пришлось замедлиться, чтобы перевести дыхание. Макларен шел первым, за ним Луис. Я — последним, вместе с Жаклин.

Когда чья-то сильная рука схватила меня за горло, в то время как другая рука, черная и мускулистая, меня обездвижила, я даже не успел вскрикнуть от ужаса. Что-то очень больно ударило меня по голове. Я почувствовал, как хватка нападавшего ослабла, и попытался высвободиться. Но, сделавшись сероватым, мир вдруг закружился вокруг меня, и я провалился во мрак.

Я, вероятно, не долго был без сознания. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что крепко связан и лежу на носилках, которые раскачиваются влево и вправо в зависимости от хода двух носильщиков.

Несмотря на ноющий череп, соображал я ясно, и потому мне хватило одного взгляда, чтобы охватить декорации и занимавших переднюю часть сцены актеров.

Наконец-то мы установили контакт с аресийцами. Конечно, не так, как хотелось бы, но это точно были они. И они же оказались теми неизвестными с островами Тайны: одного вида окружавшей меня темной когорты оказалось достаточно, чтобы развеять все сомнения. Их огромные руки, единственный глаз циклопа, их гигантский рост — все соответствовало наскальным рисункам из Города катапульт. Короткая шерсть, черная как уголь, покрывала открытые части их тел, включая голову и лицо с совершенно человеческими широким ртом и носом; правда, над головой у них была «корона» из коротких подвижных придатков — орган, соответствующий, как я позже узнал, чрезвычайно чувствительному и деликатному стереофоническому слуху.

Их одежда состояла из короткой, тоже черной, туники, которая облегала контуры тела столь плотно, что была едва различима. Никакие украшения, никакие знаки отличия не нарушали строгость этого костюма, кроме позолоченной цепочки на шее некоторых из них. Я увидел, что на этой цепочке висел драгоценный камень, также позолоченный, в форме креста.

Обратив свой взгляд дальше, я обнаружил, что со мной путешествуют и мои товарищи: связанные по рукам и ногам, на других носилках лежали Луис и Жаклин. Так как наш караван продвигался чуть ли не гуськом, на поворотах дороги я смог распознать далеко впереди Жубера, Фавзи, Макларена и неизвестного из «тарелки», которого мы вернули к жизни. Мы все были тщательно обездвижены.

Но мы могли разговаривать: наши похитители, сами совершенно безмолвные, не видели к этому никаких препятствий.

Из новостей, передававшихся от одного к другому по всему конвою, я узнал, что Жубер и его спутники были неожиданно атакованы, когда находились в своих «тарелках», и схвачены, успев лишь выпустить несколько очередей из пулемета, которые, похоже, даже никого не задели. Что касается Луиса, Жаклин и майора, то они, не успев даже пикнуть, угодили в ту же засаду, что и я.

Больше всего мы были раздражены тем, что наши похитители, похоже, даже не были вооружены. Они даже не удосужились захватить наше собственное оружие, так и оставив его, как я узнал позднее, валяться на месте похищения.

Мы уже какое-то время поднимались по склону горы и начали обсуждать между собой ближайшие перспективы, которые, как нам казалось, предлагало нам будущее, когда караван неожиданно остановился перед довольно широким отверстием у подножия утеса. Несколько аресийцев прошли внутрь и вышли со своеобразными фонарями, в которых плясали коптящие язычки пламени. Следуя за этим тусклым светом наш конвой углубился за ними под землю.

Мы несколько раз повернули в извилистых коридорах, затем снова остановились. И вдруг все осветилось. На потолке галереи сверкали большие люминесцентные панели. Наш эскорт погасил свои фонари, и мы продолжили наше подземное шествие.

Сначала нам пришлось пройти через вереницу хитроумных шлюзов, затем — через настоящий туннель с каменными стенами, высотой четыре или пять метров и такой же ширины: абсолютно прямоугольный, он уходил глубоко под землю. Луис полагал, что мы оказались во вражеской крепости, и, в принципе, я был готов с ним согласиться.

— Они тут неуязвимы и не обращают внимание на наши ядерные бомбы!

— Будем надеяться — сказал я — что мы сможем убедить их в наших чистых и мирных намерениях.

— Похоже, сейчас наши разглагольствования их мало интересуют.

Как долго длился этот спуск в ад, я сказать не могу. Но когда туннель наконец закончился более просторным залом, мы были уже уверены, что находимся метрах в ста или двухстах под землей.

Это был своего рода перекресток, от которого отходили многочисленные галереи, подобные той, которую мы только что прошли. Тут и там на стенах появлялись, естественно, совершенно непонятные надписи.

Мы прошли в новый коридор, вдоль которого тянулось в ряд множество дверей. Некоторые из них открывались, когда мы проходили мимо, и на пороге возникали аресийцы, привлеченные, похоже, обычным любопытством, так как они не сводили с нас глаз.