Генри Олди - Один плюс один

Если спросят: «Лазарчук чей?»,
Мы не скажем: «Разных чукчей»,
Ни: «Для черни!»,
Ни: «Для знати!»,
А — для Иры Андронати!

Едва глаза сомкну,
Как сразу снится мне:
Читатель на «Кону»,
А автор — на коне!

Что цепляет, словно крючья?
Что хватает за рукав?
Это творчество скирючье,
Это гений Скирюка!

Если спросят: «Дон, вы чей?»
Брайдера с Чадовичем,—
Скажут, сдвинув кружки:
«Мы Уж давно друг дружкины!»

Вышел в дверь, надел стальные латы,
Взял копье и сунул ногу в стремя.
Под конем Долина Совести стонала:
«Влево, друг! — там Букеров палаты!..
Вправо, брат! — там горы всяких премий!..»
Прямо еду.
Прямо в пасть финала.

Если папа маму гложет,
Сыну высосав глаза, —
То Дашков об этом может
Очень стильно рассказать.

Политически созрело,
Всех конкретно обозрело
С самой лучшей стороны:
Тем под юбку, тем в штаны…

Книгу, Муза, воспой Александра, Карлова сына,
Грозный, который читателям тысячи бедствий соделал,
Чувства высокие в мрачную бездну низринув…
Муза в ответ: «Воспою, пацаны! Нехрен делать!»

В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Под кустом ракитиным
(Братцы, это факт!)
Он прочел Никитина
И схватил инфаркт.

Третий день хожу, стеная —
У меня жена-Иная,
И к ней в Сумраке Иной
Ходит за моей спиной!

Пресвятая Троица,
Помоги построиться —
И путями светскими
В царствие советское!

Шел Ван Зайчик темным лесом,
Заряжая «Смит-энд-Вессон» —
В окружающей среде
Больше нет плохих людей!

Я браню Ван Заеца,
А Слава огрызается…

Китай «черемухой» накрылся,
Ордусь в неоновом свету,
Ван Зайчик, кажется, влюбился,
И «ван», наверно, станет «ту»…

От Фонтанки до Перес
Есть к Ван Зайцу интерес:
Ламца-дрица-гоп-ца-ца,
Я люблю Ван Заеца!!!

Ночью сплю, а мне не спится:
«Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы?
Я в Ордусь!»
Дуся дремлет, как ребенок,
Накрутивши бигуди,
Отвечает мне спросонок:
«Знаешь, зайчик, не зуди!..»

Дывлюсь я на небо
Та й думку гадаю:
«Чому я не череп?
Чому не ліаю?»

Размечтался череп: «Мне бы
С рукава — да прямо в небо!»
А ему рукав: «Утрись-ка!
Ты, брат, череп не арийский…»
Вот так Веселый Роджер
В десант не вышел рожей.

Шел Сварог дремучим лесом
За Бушковским интересом,
И тянулся, сер и ал,
Бесконечный сериал…

Восемь девок, один я,
Плюс пельмени под коньяк,
Плюс добавочных сто грамм —
Вот вам ключ к иным мирам!

Не найти мудрей совета
Для ученых и поэтов:
Лучше нету того света,
Если помнят, но на этом!

С фантастами, товарищ, нужно строго!
Фантаст навек останется дитем!
Покончили со «Звездною дорогой»?
Теперь, друзья, пойдем иным путем!

Право, славный талант,
Ни словца в простоте,
В свет Виталий Каплан
Бух! — круги в пустоте…

Из Гималайских копей рудных
С «Гвоздем в башке» явились вдруг
Чадович, сын ошибок трудных,
И Брайдер, парадоксов друг.

Недалеко от эпоса до фарса,
От коршуна до курицы-наседки,
Но все же — если мы не «Дети Барса»,
То уж конечно «Пасынки борсетки»!

Не скажем про Каганова
Мы ничего поганого:
С харизмой худо, я-не-я,
Но море обаяния!

Задыхаюсь, словно в топи я,
От сомнений непростых:
Это все-таки утопия
Или все-таки кранты?

Ночью снятся херувиму
Сновиденья Люцифера:
Дочитал до половины
Книжку под названьем «Сфера».

В Иерусалиме вой и писк
Аж до России —
Мессия очищает диск!
Пришел Мессия!

Хочешь книжку стырить? На!
Ус седой от инея.
Желтая у Тырина
К коммунизму линия.

Нащо вам баба ромова,
Нащо халява хромова,
Навіщо пів-Госпрому вам
Для житлових осель?
Коли ми маєм Громова,
Ми маємо усе!

Грядет, грядет девятый вал!
И на обломках самовластья
Не вспомнят, к счастью иль к несчастью,
Кого и где критиковал…

Выползла дорога из тумана,
Искушает сотней поворотов,
И глядит читатель в даль романа,
Как Варан на новые ворота…

Я вчера не пил ни грамма,
Я читал трехтомник Штерна —
Эпиграмма, эпиграмма,
Эпитафия ты, стерва…