Генри Олди - Один плюс один

А когда концерты закончились, они вновь собрались в кабачке у Элма, чтобы обсудить сложившееся положение.

— Так мы долго не протянем, — заявил Чарли. — Сборы едва покрывают арендную плату.

Чарли, как обычно, сгустил краски.

— Да что деньги?! — досадливо поморщился Бенни. — Проживем как-нибудь. Плохо, что музыка Джона до людей не доходит. А музыка классная — мы-то понимаем!

— Стоит поменять репертуар. Песни Чарли публика принимает — их и надо играть. До музыки Джона они просто не доросли.

— Слушай, Джон, у меня к тебе предложение: давай писать вместе, — заявил вдруг Чарли. — Я — слова, ты — музыку. У нас должно получиться. Мы хорошо понимаем друг друга.

Лэкер, который до сих пор сосредоточенно потягивал виски с содовой, не вмешиваясь в разговор, поднял голову.

— Попробуем, — безучастно проронил он.

— И еще. Я бы изменил название группы. А то о нас уже сложилось не очень хорошее мнение.

— А вот этого не надо.

— Почему?

— Джон прав. Название менять нельзя. Получится, что мы струсили, отступили, а потом, обманывая публику, появились под другим именем. Так не годится! — горячо возразил Бенни.

— Ну нет — так нет. Я же хотел, как лучше.

Лэкер словно очнулся.

— Да, Чарли, название менять не будем. А вот работать вместе — хорошая мысль. Но почему только мы вдвоем? А Бенни, Ник, Дэвид? Разве вы не хотите попробовать свои силы? Вижу, что хотите. Итак, попробуем начать все сначала.

На первых порах у них ничего не получалось. Они с Чарли спорили до хрипоты, доказывая каждый свое, а дело не двигалось. Примирил их Бенни. Однажды вечером он, никого не предупредив, зашел к Джону, появившись аккурат в разгар спора. И спор незаметно улегся сам собой. Бенни просто сидел и слушал, и лишь изредка подбрасывал вроде бы незначительные детали. Но эти мелочи и оказались тем связующим звеном, которого не хватало Джону и Чарли. Дело пошло на лад. За неделю они втроем написали несколько довольно серьезных композиций. Как позже выяснилось, и Ник с Дэвидом зря времени не теряли: они работали вдвоем и тоже сочинили несколько песен.

Когда через неделю группа собралась вместе, от прежнего уныния не осталось и следа. Опять появился творческий азарт, желание работать. Вместе они составили новую программу и начали ее репетировать.

Теперь дело пошло быстрее: группа была уже сыгранной. Поэтому хорошей слаженности и точного, правильного звучания они добились всего за десять дней.

Джон снял со счета последние деньги, чтобы оплатить аренду зала и афиши. Теперь на карту было поставлено все.

Народу набралось едва ли ползала. Видимо, Чарли не зря опасался, что прошлые выступления составили «Пути к вершине» плохую рекламу. Тем более следовало любой ценой завоевать симпатии слушателей — от них зависело, быть или не быть группе.

Когда музыканты появились на сцене, в зале послышались жидкие хлопки, но и те быстро смолкли. Дэвид, как и раньше, представил всех участников «Пути к вершине». Чарли взял пробный аккорд на гитаре, Бенни выбил «предстартовую дробь», и концерт начался.

Джон играл правильно, даже элегантно, но без особого вдохновения. Да, они с Чарли написали неплохие песни, но… Лэкеру хотелось, чтобы они играли несколько иную музыку. Однако для его, Джона, музыки требовалась подготовленная аудитория. Теперь он сам это понимал. В голове Джона уже начал выстраиваться план: пусть пока группа играет песни Чарли — они наверняка понравятся публике. Но постепенно они станут усложнять звучание музыки, вводить в концерты все больше инструментальных композиций — и в конце концов люди воспримут и его творения…

…Что-то разладилось в стройном звучании ансамбля. Слушатели пока ничего не заметили, но опытное ухо Джона сразу уловило возникший диссонанс. Через мгновение Джон сообразил, в чем дело. Бенни стучал в немного другом ритме, и все пытались к нему подстроиться. За несколько секунд это удалось. Песня разом приобрела другое звучание. Ритм несколько ускорился, в нем появилась пульсирующая напряженность. Джон чувствовал, что и слова песни, и музыка проникают прямо к нему в душу, заставляют ныть сердце, на глаза наворачивались слезы — сейчас Джон искренне сочувствовал несправедливо обиженному герою песни. По-видимому, со слушателями творилось то же самое. Некоторые откровенно плакали. Когда замер последний звук, в зале несколько секунд стояла мертвая тишина, а потом на музыкантов обрушились аплодисменты. Бенни устало улыбался, вытирая пот со лба.

— Завтра у нас будет аншлаг, — уверенно заявил Чарли.

Они снова сидели в заведении у Элма и пили виски с содовой. Все были довольны. Джон отозвал Бенни в сторону.

— Что ты такое начал стучать в последней веши? Мы еле успели к тебе подстроиться.

— А хорошо получилось? — с надеждой спросил Бенни.

— Не то слово — хорошо! Я чуть не заплакал. А в зале многие плакали. Да ты и сам видел.

— Не видел. Я очки разбил, — признался Бенни.

— Так ты играл вслепую?!

— Да. Последнюю вещь.

— Но она вышла лучше всех других! Хотя по музыке она далеко не самая сильная. Вот только не пойму, почему.

— Я очень разволновался, когда разбил очки, и, кажется, немного зачастил.

— Нет, тут что-то другое…

Джон задумался.

За соседним столиком уже изрядно выпивший грузный мужчина лет сорока что-то горячо доказывал своему собеседнику. Джон узнал его. Писатель-фантаст, рассказы которого время от времени печатались в одном из лондонских журналов. Совсем недавно Джон видел его по телевизору. Фантаст представлял свою новую книгу, которая должна была вот-вот появиться в продаже. Видимо, ее выход писатель сейчас и отмечал.

Джон невольно прислушался.

— Ты понимаешь, Том, Человечество остановилось. Мы совершенствуем технику, осваиваем океан, космос, окружаем себя комфортом, перекраиваем на свой вкус всю старушку-Землю… А мы, мы сами?! Мы остались такими же, как и пять, десять, сто тысяч лет назад! Но так не может продолжаться вечно. Рано или поздно Человечество должно сделать качественный скачок. Подняться на новую, более высокую ступень развития. Не технического — духовного. На новую ступень разума. Я не знаю, как это произойдет, но — произойдет! Уверен. Появится человек нового типа. Homo Cosmicus, я бы назвал его так. A Homo Sapiens вымрет, как вымерли неандертальцы. Все мы вымрем, — он налил себе и собеседнику. — Так выпьем же за новое Человечество и за погибель старого!

Джон отвернулся. «А говорит он лучше, чем пишет, — подумал Лэкер. — Может, из-за того, что пьян?»

Перед концертом Джон переговорил с Бенни с глазу на глаз.

— Ты помнишь, как стучал вчера? — спросил он.