Борис Штерн - Феникс сапиенс

— Ну, чего раскричался?! — Кола поправляла на ходу рубашку. — Ну да, три английских слова: “check”, “crack” и “back”. Они означают «проверка», «трещина», «зад». Возможно, “check” здесь глагол «проверь», но все равно без предлогов и артиклей ничего не понятно: «проверь трещина зад», как можно так безграмотно писать?!

— Кола, человек не писал, а вырубал в камне — это тяжелейшая работа!

— А что, ясность изложения разве не стоит затраченного труда? Вот так бо́льшая часть людей и пишет — через пень-колоду! Два балла!

— Так, — сказал Сэнк, — у скалы явно есть обратная сторона. Может она обозначаться как “back”? А может с обратной стороны скалы быть трещина в камне?

— Тогда написали бы “Check the crack at the back side of the rock”, а не эту белиберду.

— Ты можешь себе представить, сколько это лишней работы! Да и не влезла бы сюда, — Сэнк ткнул пальцем в экран, — такая надпись, пришлось бы буквы делать в два раза меньше. Звоню Алеке!

— Алека, вы нашли то самое! Это крайне важная надпись, видимо, предлагается проверить какую-то трещину с обратной стороны скалы. Сделайте еще снимок с утра, там остается некоторая неясность. Если дрон достанет, снимите обратную сторону той скалы. И сразу, немедленно домой! Потом снова пойдете все вместе.

— Стим, возвращайтесь! Алека с Инзором и Каной нашли то самое! Скалу с надписью. Именно то, на что я надеялся, — указание на то, что в некой трещине что-то спрятано. Возвращайтесь и отправляйтесь все вместе к той скале.

— Ура! Хорошо папа, вернемся как можно скорей. Мы ночуем в двух часах хода от вершины, там никаких зарослей. Сбегаем с утра — и сразу домой.

— Доброе утро база, мы, «западные», подошли еще на пятьсот метров, дальше начинается лес. Запускаю дрон, надеюсь, достанет до самой скалы на пределе связи.

— Привет, это «Восток», точнее Стим. Мы на вершине! Вижу в бинокль Инзора, ага, вон и Алека с Каной. Видимо, гоняют дрон. Сейчас отщелкаем панораму — и бегом домой.

— База, это снова Инзор. Закачали новые снимки с дрона, идем домой. Если повезет, будем к ночи.

— Кана, бегом сюда, вот снимок с близкого расстояния!

— Ага, все-таки он артикли хоть как-то нацарапал. И предлог нацарапал нужный — “check the crack at the back” — я была не права, прощаю. Да, там что-то в трещине с обратной стороны чего-то, возможно, с обратной стороны скалы.

— Крамб, с обратной стороны все кустарник загораживает. Наверное, там есть трещина. Надо идти с лопатами, кайлом и топорами.

Алека, Инзор и Лема вернулись в 12 ночи — шли с фонарем, пытаясь не потерять свою тропу. Последние семь километров по долине шли по геолокации.

— Пить! — простонала Алека.

— Пива! — прохрипел Инзор.

Стим с командой пришли к середине следующего дня.

— Если хотите, идите все вместе вшестером, — предложил Сэнк.

— Хотим, — ответила Алека.

— А как с водой? Тут тремя днями не отделаешься, — заметил Крамб. — Я вот что предлагаю. Когда-то я легко таскал в горах 50 килограммов. Сейчас уже силы не те, но литров сорок втащу на хребет без проблем и тут же вернусь. Часть возьмете с собой взамен выпитой, часть оставите на обратный путь. Так точно хватит дней на пять, если застрянете там.

— Послушай, муженек, — произнесла Кола исподлобья, чеканя слова, — ты меня уж два года, как полувдовой сделал, теперь хочешь сделать полной вдовой?! Вот такие с виду здоровущие шестидесятилетние амбалы и загибаются в массовом порядке от инфарктов! Ты же и не почувствуешь, как кондрашка хватит, а остальным вместо находки придется твою в лучшем случае полуживую тушу вниз сквозь кусты тащить. Ну нет уж!

— Так что же, Кола, мне теперь на постельный режим переходить? Инфаркт ведь, он и на ровном месте может случиться. Так и быть, возьму тридцать литров — вообще смехотворный вес, меньше уже будет оскорбительно.

— Дядя Крамб! — вскричала Алека. — Там же есть вода. По пути нет, а на верховых лугах полно ее!

— Ну ладно, давайте тогда хоть сам прогуляюсь с вами, пригожусь! А впрочем, что толку, боюсь, буду тормозить вас. Идите легко и быстро! А мое время скакать вышло.

Команда, выйдя рано утром, подошла к Бесовой скале к вечеру и с утра приступила к исследованию скалы. Трещины не было. Стали искать хоть намек на трещину, проверяя каждый пятачок. Наконец Трим разглядел тоненькую трещинку, она уходила наискось вниз в плотные жесткие кусты (горный вереск, по словам Каны) и как будто чуть-чуть расширялась. Пришлось вырубать кусты — трещина чуть расширялась, но зарывалась в грунт: почва, корни, гравий. Стим, Инзор и Трим поочередно откапывали трещину, получалась траншея вдоль скалы — за шестнадцать тысяч лет между скалой и склоном скопилось немало всякой всячины.

К вечеру третьего дня трещину откопали, но она оставалась забитой.

— Что-то мне страшно, — сказал Инзор перед сном, — мне кажется, что там ничего нет.

— Мне тоже страшно, — ответил Стим, — но меня отчасти успокаивает фундаментальность исполнения надписи. Это ведь не просто «здесь был Поль»: чтобы высечь три слова на такую глубину буквами такого размера, пришлось потратить не один день. Значит, было, ради чего! Конечно, посылку могли вытащить, но только очень-очень давно, когда щель не была засыпана.

Снаружи щель забилась весьма плотно — кроме гравия ее заполнили корни кустов. Раздробить и вытащить этот конгломерат стоило немалого труда. Потом пошло легче — Инзор запускал в щель кирку и выгребал ею порцию мягкого грунта. Вдруг при очередном гребке что-то звякнуло. Все поглядели друг на друга.

— Кажется, оно! Трим, давай, у тебя самые длинные руки.

— Зацепил! Пошла! Вот она, зараза!

Трим вытащил небольшой металлический ящик в удивительно хорошем состоянии — ни одной сквозной дыры.

— Грамотно! Нержавейка в консервирующей смазке — вон корка осталась.

Там внутри что-то перемещается, — сказал Трим, покачав ящик.

— Сэнк, есть! Металлический ящик с каким-то предметом внутри. У ящика есть крышка, открывать не пробовали.

— И не пробуйте! Бегом вниз. Ящик держите так, чтобы в нем ничего не бултыхалось. Несите осторожно в руках, лучше всего дайте нести Алеке и заберите у нее рюкзак. Ждем.

Крамб довольно быстро справился с крышкой ящика, чем-то попрыскав, смазав, подцепив. Внутри была обыкновенная стеклянная бутылка литра на полтора, а в ней сверток. Похоже, толстая тетрадь. Горлышко бутылки было запаяно, около донышка просматривался круговой сплавленный шов, пролитый сверху для надежности расплавленным стеклом. После серии восклицаний и минуты изумленного молчания Сэнк огласил свое решение:

— Ни в коем случае не открывать! Это должен делать реставратор и не какой-нибудь, а Канор Идлон. Передать надо из рук в руки. Крамб, ты кажется, хотел покидать нас через неделю?