Борис Штерн - Феникс сапиенс

20 января. Все больше беженцев из зоны блэкаута и все больше страшных свидетельств. В больших городах грабежи и пожары. Кто-то видел трупы на улицах (я сначала не поверил, но очевидцы настаивают: прошло всего пять дней — и уже трупы на улицах). Никто ничего не чинит, никакой власти, каждый спасается сам. Люди пытаются выбраться из городов, хотя большинству выбираться некуда — только в холод и слякоть. Но за городом можно хотя бы найти воду и развести костер. Пробовал выяснить хоть что-то про погоду в Питере. Бесполезно.

25 января . Заработали банковские карты Криса. Моя, конечно, мертва. Придется пожить в долг, даст бог, отдам. Мы с Крисом закупили дополнительные аккумуляторы, затарились соляркой и бензином для генератора и внедорожника — на заправках ввели ограничение 60 литров, но карточек пока нет, объехали три заправки. Для поднятия духа искупались в море. Какой-то тип на берегу закричал нам по-английски, что купаться зимой запрещено и что он сейчас вызовет полицию. Был смачно послан Крисом на иврите. Стал спешно звонить; судя по выражению лица, получил отлуп и молча ретировался. В поганое время нам выпало жить. Надо как-то бунтовать против всеобщего удушья хотя бы в индивидуальном порядке. Я однажды попробовал — написал про влияние оледенения на дивергенцию рас. Написал и опубликовал. Знал, что получу ярлык расиста, знал, что никакая академия мне после этого не светит, и все равно опубликовал, потому что это неубиенная правда. И журнал, по недосмотру опубликовавший мою статью, еще схлопотал — полредколлегии разбежалось в страхе. Нет у этих политиканствующих ханжей никаких рас! Запрещено это понятие, нет такого слова. Жопа — то есть расы — есть, а слова нет. И еще отвечая на вопросы из зала заработал статус сексиста, и еще плебсофоба (действительно, терпеть не могу жлобов). Заработал — и не жалею. Потом мне жали руку «недобитые» антропологи и благодарили: «Ты выступил громоотводом, ты сдвинул планку. Спасибо!»

Может быть, эта нынешняя встряска как-то освежит цивилизацию, ведь вытаскивать ее из передряги будут дееспособные люди, плевавшие на гавкающих ханжей.

28 января. Новости, просачивающиеся с севера, все страшнее. Люди ищут пристанище вне городов, занимают чужие дачи, устраивают побоища за крышу над головой. Сейчас оттуда добираются лишь единицы, но по их сообщениям за ними движутся многие тысячи. И не только оттуда, но и с юга, из Африки, где все в порядке с электричеством, но не в порядке с гражданским миром, где уже вовсю стреляют. Передают, что не только все городское население Экваториальной Африки, но и все фермеры покинули свои дома, спасаясь от мародеров и вооруженных отрядов, решивших, что пришел момент захватить власть. Люди кто на чем движутся в Египет, почему-то считая, что там их никто не тронет. Надо же, еще несколько дней назад написал, что вся проблема на неделю. Похоже, цивилизация рухнула основательно, и лучше не строить никаких ближних планов на ее восстановление.

29 января. Страшно за Игоря. Маша напряженно молчит и время от времени пытается успокоить меня и Катю — обнимает и чуть грустно улыбается. За друзей и коллег тоже страшно. Может быть, оно и к лучшему, что наши родители не дожили до этого кошмара.

30 января . Сообщили в новостях, что на АЭС под Хайфой через 10 дней должна быть перегрузка, которую всегда делала французская фирма. Понятное дело, что в ближайшее время никакая перегрузка не состоится: существуют ли еще французские фирмы — большой вопрос. Персонал обещал протянуть еще три месяца на старых ТВЭЛах. Эта АЭС — шестьдесят процентов энергетики Израиля.

1 февраля . Я подкинул Крису идею, что неплохо бы организовать в поселке местное самоуправление. Если мир рухнул надолго, то здешний рай скоро кончится. Инфраструктура без связи с внешним миром помрет через несколько месяцев, хорошо, если через год. Надо подготовиться к самостоятельному выживанию. И оружие хорошо бы раздобыть, похоже, что придется самостоятельно обороняться, — от кого, пока неясно, но придется.

4 февраля . Постепенно зарождается новая община. Нас изо всех сил поддержал сосед Криса Амир Аронсон и его жена Медея. И сын у них отличный сообразительный парень, девятиклассник Стив — сразу предложил схему неубиваемой локальной электросети из подручного и легкодоступного оборудования. Завтра же поедем закупать дополнительные солнечные панели и аккумуляторы, пока еще можно что-то купить.

10 февраля . Община растет. Ее председателем избран Амир Аронсон, Крис стал главным инженером. У поселка нет четких географических границ — с одной стороны дорога, с другой — распадок, за ним поле, с третьей стороны — холм. Все дома индивидуальные. Люди присоединяются домами, платят вступительный взнос в общий котел. Сейчас объединились около сотни домов. Вопрос в том, сколько еще протянет централизованное водоснабжение. Понятно, что не дольше, чем централизованная электросеть. Скорее всего, полгода у нас есть, но надо быстрей действовать. Решили бурить пять скважин на всех и сделать пруд с водоупорным ложем на несколько тысяч кубов. Договорились с бригадой бурильщиков. Всякие правила и предписания — побоку, все делаем как считаем нужным. Пришлют инспекторов — отправим по обратному адресу.

14 февраля . За работой и хлопотами стало легче. Ужас по поводу катастрофы и страх за друзей и близких немного отступил. Успокаиваем себя тем, что Игорь, скорее всего, жив — он крепкий, да и армия — некий оплот, какая бы катастрофа там ни разверзлась. Но все равно страшно, и тяжело засыпать: ночь — самое тяжелое время и для меня, и для Маши. А Катьке вроде полегчало — она засматривается на Криса и явно неровно дышит к нему.

20 февраля . Протестировали нашу общинную энергосистему. Выдает по киловатту возобновляемой энергии на домохозяйство. Топить и кондиционировать нельзя, все остальное можно. Крис наладил производство стальных дровяных печек. Сухих веток от местных садов хватит, чтобы протопиться в холодные ночи.

25 февраля . Произошло чудо! Приехал Игорь! Будто материализовался из ада. Приехал не один, а с подругой, зовут Алена, грузинка. Маша полдня прорыдала, мы с Катей изрядно напились на радостях. И не просто приехал — две тысячи семьсот километров одолел на велосипеде и еще тысячу восемьсот на скутере с Аленой. Причем нашел дом Криса по памяти — он всего один раз был здесь два года назад. Сообразил, где надо нас искать! Рассказал массу всего — потрясающего и ужасного. Но сейчас я не в состоянии изложить его рассказ. Попробую в ближайшие дни.

27 февраля. Здесь все в порядке, а в мире все хуже.

Рассказ Игоря придется выдавать порциями — управиться с ним за один день невозможно.