Борис Штерн - Феникс сапиенс [калибрятина]

К вечеру почти все семейство, включая выросшего, но до сих пор выпадавшего из повествования Трима, собрались на стройке у Стима. Не хватало лишь Крамба, сидевшего в центре полетов в Гриане. Инзор успел раздобыть большую бумажную карту восточной Экваториальной Африки с линиями уровня, обозначениями лесных массивов и отметками высот (космические снимки — фигня, на них толком нет рельефа, то ли дело военные топографические карты). После ужина все склонились над картой.

— Вот он, массив Киньети, — ткнул пальцем Сэнк. — А вот Элгон — потухший вулкан. Надо выбрать, на чем сосредоточимся для начала. Элгон на километр выше, но на этом его преимущества заканчиваются. Если бы я искал убежище, то делал бы это здесь! — Сэнк снова ткнул пальцем в массив Киньети. Интересная форма, похож на левую клешню рака. Рискну предположить, что племя прародителей обитало здесь, в долине внутри клешни. Удивительно укромное, хорошо защищенное место — урочище. Так что давайте сначала Киньети, а потом уж Элгон. Стим, включи свой компьютер, посмотрим на спутниковых картах. Отлично, вот это что, речка? Давай покрупнее. Метров пятнадцать шириной, омуты до двадцати пяти метров. Интересно, что там за деревья вдоль реки? Акации? Здесь река ветвится. В основном луга с рощами. На склонах — сплошной лес. Так, а дорога есть? Вот что-то, похожее на дорогу, на входе в «клешню». Куда она ведет? Кажется, на какой-то хутор — маленькая ферма, одна на всю долину.

— Хочу туда! — воскликнула Алека. — Великолепная долина — зеленая саванна между лесистых гор. Ручьи, речки. Вот здесь я бы поселилась на месте предков — слияние нескольких ручьев, луг, роща. Я будто вижу все это воочию! А жирафов там нет на спутниковом снимке?

— Жирафов не вижу, но вот эти светлые точки вполне могут быть стадом коров.

— Берег речки — идеальное место для поиска артефактов. Прямо предвкушаю: каменные топоры, наконечники, ножи под обрывом на берегу.

— И золото, и алмазы!

— Да иди ты со своими издевками! Если племя тысячи лет жило в небольшой долине у реки, там берега должны быть усеяны артефактами.

— Что там у них было? Средний неолит? — спросил Сэнк.

— Судя по одежде и утвари прародителей — да, средний, с элементами верхнего. Но ты не забывай: они опустились в неолит из высокотехнологичной цивилизации. Если в эту долину пришли сами беглецы XXIII века, а не их одичавшие потомки, то могли принести с собой из своей эпохи нечто, проливающее свет на их судьбу. Правда, искать то самое нечто — как иголку в стоге сена.

— А вот я, сбежав из рухнувшей цивилизации, найдя окончательное пристанище, обязательно бы высек на какой-нибудь скале некое сообщение. Найти подобное сообщение гораздо легче, чем иголку в стоге, несравненно легче.

— Осталось предположить, — заключила Мана, — что этот гипотетический беглец был столь же устремленным, как ты. И столь же догадливым.

— Так почему бы и не предположить?! А там будь что будет.

— Когда едем? — спросила Алека. — Я готова ехать хоть завтра! Отложим раскопки ради такого дела.

— Мне крышу надо сначала доделать. Нельзя оставлять дом в таком состоянии. На крышу полторы недели уйдет.

— Не торопитесь. Нас держит Крамб — у него горячая пора. Через несколько дней — посадка, потом нервотрепка, потом аврал. Реально к концу мая сможет выбраться. Так что надо рассчитывать на июнь.

— Эх, у меня сессия в июне, — посетовал Трим, — а я так хочу поехать!

— Во все времена против сессии существовало единственное средство: сдать досрочно.

— Легко сказать! — ответил Трим и опустил голову.

— Итак, намечается июнь. Я думаю, на сей раз обойдемся без романтики с плаванием по Нилу на любимом корабле — времени мало и не до того. Поедем на внедорожниках — пять дней пути, из них половина по приличным дорогам.

— Жаль, — отреагировала Алека. — На «Петербурге» было бы красиво и символично — по Нилу обратным путем прародителей.

— Папа, по суше за пять дней никак не доедешь! После границы Александрийской республики хорошие дороги кончаются. Смотри: здесь по правому берегу вообще никакой дороги, а по левому какой-то проселок. Потом и он кончается. Вот здесь вроде бы паром. А дальше на правом то ли есть дорога, то ли это вьючная тропа. А потом вообще ничего не видать ни по одному из берегов.

— Да, это Усданское Братство началось. Тут ничего не попишешь. Там и с визой будут проблемы. Там даже если плыть по Нилу, проблем не оберешься.

— А если по воздуху?

— «Черного Лебедя» арендовать?

— Конечно, они к нам уже привыкли. Вот большое озеро, оттуда всего триста километров, и какие-то дороги есть. Это уже не Братство, слава богу. Три внедорожника с жилыми трейлерами «Лебедь» легко увезет.

— А вот смотри, сухопутный аэродром обозначен; отсюда всего полторы сотни километров. Это что? Ага, Буджа, центр провинции Северная Ганда. Увеличь, какая там полоса? Километр, чуть больше. Непонятно, хватит ли для «Лебедя», но, во всяком случае, у нас есть выбор. Я думаю, на том и порешим.

— А как с деньгами на самолет и прочее? — спросил Стим.

— Не бери в голову, будут. А теперь у меня другой вопрос ко всем присутствующим здесь представителям свободных профессий: у кого сколько есть незанятых дней, чтобы помочь Стиму с Лемой добить эту крышу? Так, чтобы уже не возвращаться к этому вопросу? Лично у меня пять свободных дней до следующей лекции.

— У нас с Инзором неделя до раскопок в Асуане. Ради работы на высоте в такой красотище я бы отложила поездку еще на пару дней.

— Я свободна вообще и навсегда, и муж меня почти бросил, но боюсь, от меня мало толку.

— Я студент, это не свободная профессия, но три дня до лабы у меня есть.

И наступили чудесные дни. Утром — подъем стройматериалов наверх в качестве разминки. Потом — прогулка к морю с купанием Сэнка, Стима, Инзора и Алеки (вода вовсе не ледяная, просто холодноватая). Потом настоящая работа — Трим со Стимом верхом на коньке, остальные готовят и подают стропила, Трим поддерживает и направляет, Стим засверливает насквозь пару стропил через коньковый брус, вставляет шпильку, наживляет гайки, затягивает, обрезает остаток шпильки, оба перелезают по брусу, принимают следующую пару, любуются простором и продолжают процесс. Крыша растет и обрастает дополнительными коньками и фронтонами — прозрачная конструкция теряет ясные очертания — получается некий хитроумно-футуристический скелет. Дует легкий прохладный ветерок, светит солнце, сосновые балки источают здоровый бодрящий запах, приятная усталость, ужин с хорошим вином, не простой ужин, а заслуженный, костер, крепкий сон... Обрешетка — простая работа на верхотуре: клади рейки, бей молотком. Крыша снова обретает ясные очертания: крутые скаты, выступы, открытые всем сторонам фронтоны, балконы, балкончики, коньки на разной высоте — не то, чтобы готика, но нечто сугубо авторское. Укладка кровли — на обрешетке и лестничках работают Стим и Инзор вместо уехавшего Трима. Сэнк подает кирпично-коричневатые кровельные листы, толкая их доской по полозьям, Инзор держит, Стим шьет шуруповертом визжащими саморезами, крыша вдобавок к ясным очертаниям обретает стиль — чуть конструктивистский, благодаря рациональным плоскостям, и чуть модернистский, благодаря небольшим архитектурным причудам.