Саймон Хоук - Гамбит Айвенго [litres]

Найстиловое снаряжение находилось прямо за ним на спине мула. Там было все – кольчуга, доспех, щит, перчатки… Сколько времени пройдет, прежде чем один из едущих впереди норманнских рыцарей откроет секрет доспеха? Хукер почувствовал влагу на лице, которая, как он сначала подумал, была стекающим с его лба потом, но он был поражен, обнаружив, что беззвучно плачет. Его кисти начали затекать. Они там стали совсем скользкими. Если бы он только смог освободить руки! Если бы только никто не…

Удалось! Один из узлов распустился. Он едва чувствовал свои пальцы. В них началось покалывание, словно вгоняли тысячи иголок. Его пальцы продолжали стаскивать узлы, которые были скользкими от крови. Господи, умоляю, думал он, отказавшись от своего атеизма, помоги мне! Он почти что уже мог вытащить одну руку из петли. Он стиснул зубы и потянул изо всех сил. Он почувствовал, как сдирает кожу с большого пальца левой руки, почувствовал, как выворачивается его левое запястье… и рука высвободилась!

Он врезал левым кулаком в лицо мужику слева, вскрикнув от пронзившей его руку боли, когда вывихнутая кисть сломалась. Правой рукой он вырвал кинжал из ножен; двигаясь с каждой унцией скорости, которую ему удалось мобилизовать, он полоснул им по лицу человека справа от него, развалив его от правого глаза до низа челюсти. После чего он нырнул головой вперед в придорожные кусты.

– Поймайте его! – он услышал чей-то крик, сделал перекат, вскочил на ноги и помчался сквозь заросли ежевики, его бесполезная рука повисла плетью, а другой он сжимал кинжал. Он слышал стук лошадиных копыт позади него и мечущихся людей, продирающихся сквозь кустарник. Он бежал изо всех сил, скуля от страха. Он споткнулся о корень и упал, ударившись головой.

– Я взял его! – закричал кто-то.

Хукер поднял глаза и увидел оруженосца, наклоняющегося к нему с обнаженным мечом. Он метнул кинжал. Тот воткнулся в горло человека, и он упал на землю, издавая кошмарные булькающие звуки. Еще мгновение, и к нему бросился Де Брейси. Он взмахнул мечом, пытаясь ударить Хукера плоской стороной клинка, чтобы взять его живым. Хукер принял удар на правую руку, и он закричал, когда почувствовал, что локоть сломан. Не обращая внимания на боль, он ухватил Де Брейси за руку и стащил его из седла. Лошадь рыцаря шарахнулась от него, и он услышал, что остальные уже близко. Он побежал. Мимо просвистела арбалетная стрела, потом еще одна. Он удирал, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, спотыкаясь, падая, поднимаясь и пускаясь в бег. Он бежал глубже в лес, пытаясь оторваться от своих преследователей. Он бежал, не оглядываясь. Он спасался бегством, не зная, что выбрался из сковороды только для того, чтобы упасть в огонь.

В дверь покоев Ирвина постучали.

– Да?

– Мы захватили пленного, сэр, – произнес шериф по другую сторону двери.

Ирвин встал и открыл дверь, чтобы впустить сэра Гая.

– И?

– Вы сказали, чтобы мы держали вас в курсе происходящего, сир.

– И что там?

– Один их моих лесных патрулей взял пленного. С виду – крепостной в бегах. Он выскочил перед ними на дорогу и обезумел.

– Что ты имеешь в виду?

– Похоже, он бредящий сумасшедший, сир. Одержим демонами или безумен от страха. У него сломана кисть одной руки и локоть второй, и все равно он попытался оказать сопротивление. Мои люди сказали, что он говорил на разных языках, кричал и бормотал, как лунатик. Он был в плену, в этом нет сомнений. Его руки стерты до мяса в тех местах, где он избавлялся от веревок.

– Саксонец?

– Нет, сир. Не знаю, кто он, но мне кажется, что я его уже где-то видел. У него шрам на лице. Я видел это лицо недавно, но не могу вспомнить, где.

– В Ноттингеме? В Йорке?

– Нет, сир. Возможно, в Эшби… Да, на турнире. Я уверен, что видел его у рыцарских шатров, но не могу вспомнить, кому он служит.

– Где он сейчас?

– Внизу, в казематах.

– Очень хорошо, пойду взгляну на него. Жди меня там.

Шериф ушел, и Ирвин закрыл дверь. Крепостной, но не саксонец. Говорит на разных языках. Неужели это возможно? Был лишь один способ убедиться. Ирвин закрыл дверной замок и вытащил из-под кровати кейс с хроноплатой. Он открыл его и достал комплектующие, которые в сборе превращались в хроноплату. Внутри кейса находился компьютер и аппарат отслеживания. Ирвин включил его и выставил поиск имплантов на малой дальности. Есть! А вот и он! Сигнал импланта! Он находился прямо над его источником. Удача ему улыбнулась. Люди шерифа взяли временного десантника. Одного из команды корректировки! Он быстро убрал снаряжение и поспешил присоединиться к шерифу в подземелье.

В казематах замка было темно и сыро. В застоявшемся воздухе ощущался зловонный запах гниения, и крысы торопливо разбегались, когда он спускался в освещенное факелами подземелье. Шериф ждал его с надзирателем, отвратительного вида стариком, от которого пахло так, будто он сам уже три недели был мертв. Надзиратель жил в глубинах Ноттингемского замка и уже много лет не видел дневного света. Он был наполовину слеп, и его кожа была цвета рыбьего живота. Когда они проходили мимо нескольких камер, Ирвин услышал, как за одной из дверей кричит Седрик.

– А ну молчать!

Надзиратель постучал по двери шишковатым кулаком.

– От этого один шум, – сказал он и хмыкнул. – С такими воплями быстро охрипнет.

Он остановился перед другой дверью.

– А здесь дама, – сказал он и причмокнул. – Еще тот лакомый кусочек. Будете ее пытать, ваше величество? Я здорово орудую мехами, я такой. Могу так разогреть угли, что будут светиться красным светом!

– Пусть он заткнется, – сказал Ирвин.

– Молчать! – сказал шериф и ударил надзирателя кулаком по голове так, что тот пошатнулся.

– Спасибо, милорд.

Надзиратель остановился перед дверью одной из камер и начал возиться со связкой ключей. Ему понадобилась вечность, чтобы вставить ключ в скважину – он никак не мог в нее попасть. В конце концов он открыл дверь.

От запаха у Ирвина перехватило дыхание. Он развернулся, прикрыв рукой нос и рот.

– Выведи его, – сказал шериф.

Надзиратель вошел в камеру, и через мгновение раздались звуки возни с кандалами заключенного. Потом раздались звуки потасовки и удара, и Хукер вылетел из двери. Шериф уложил его одним тычком. Хукер рухнул на пол и застонал. Шериф просунул голову в камеру.

– Ты там живой, урод?

– Да, спасибо, милорд.

Шериф захлопнул дверь камеры, оставив надзирателя внутри. Он наклонился, поднял Хукера и взвалил его на плечо. Вслед за Ирвином он дошел до конца зала, неся на себе Хукера. Они спустились на уровень ниже к камере пыток.

Зайдя внутрь, шериф прислонил Хукера к стене и, удерживая почти потерявшего сознание человека одной рукой, другой закрепил его кандалы.