Ася Плошкина - Заводное сердце. Девочка из ниоткуда [litres]

– Только скажите – и я сделаю все что угодно…

– В этом я не сомневаюсь, – скривился Магистр. – С вашей-то моральной гибкостью.

Полозов задрожал, не зная, считать ли эти слова угрозой или похвалой.

– Да, кое-что вы можете сделать. Помните вашего друга, Елисея Кручинина?

И вот теперь Полозов стоит посреди холодной тюремной камеры, и от того, что он сделает и что скажет, будет зависеть уже не карьера, не должность в Альянсе, а жизнь. Его жизнь.

Пленник со стоном приподнялся и встал на ноги. Сделал несколько шагов и вытянул шею, вглядываясь в лицо своего гостя.

– Гордей? – проговорил он. – Неужели это ты?

Полоса света скользнула по фигуре незнакомца, и Полозов отпрянул. Перед ним стоял сгорбленный человек с худым серым лицом и запавшими глазами. Всклокоченные темные волосы спускались ниже плеч, щеки и подбородок покрывала неряшливая борода. Левая рука мужчины безжизненно лежала на перевязи.

– Елисей… – Полозов старался выглядеть спокойным, но лицо не подчинялось ему, превращаясь в гримасу отвращения и ужаса. – Как же так?

– Значит, это все-таки ты. Я думал, что брежу, – князь Кручинин провел ладонью по лбу. Он шагнул к гостю, поднял здоровую руку, но тут же опустил ее и покачал головой. – Не стану мучить тебя дружескими приветствиями.

Поколебавшись, Гордей Иванович одеревеневшими руками приобнял князя и похлопал его по плечу:

– Что они с тобой сделали?!

– Это меньшее, на что они способны.

– Но… Ты благородный человек, как они смеют?!

– Поначалу со мной и обращались как с благородным человеком. А потом поняли, что я не отдам то, что они требуют… Постой! Как тебя пропустили?

– Видишь ли…

– Тебе что-то нужно, – князь сощурился. – Это они тебя прислали. Для чего?

Этот вопрос прозвучал слишком быстро. Полозов замялся, снял очки и начал протирать платком круглые стекла.

– Елисей, – он поднял глаза и встретил требовательный взгляд князя. – Пожалуйста, выслушай меня. Ты в ужасном положении, я не могу этого видеть. Я хочу помочь, но тебе придется пойти на… компромисс.

– Компромисс? – Князь приподнял брови. – Так ты называешь сделку с совестью?

– Не то чтобы… Может быть, мы присядем? Я вижу, тебе тяжело. – Полозов беспомощно огляделся, но в камере не было ничего, кроме узкой койки.

– Благодарю. Но я останусь стоять.

Полозов опустил глаза. Тревога прохладными пальцами впилась в его внутренности. Сердце застучало чаще. Ничего не получится, Кручинин не согласится на сделку. А Магистр ни за что не простит еще одного промаха…

– Я знаю про Варю, – выпалил Полозов, стараясь не смотреть на князя. – Да, знаю. Она… Я понятия не имею как, но она оказалась в моей гимназии. Я с самого начала заподозрил… Она так похожа на Полину!

– Они тоже знают? Магистр и Блюстители?

Гордея Ивановича кольнула досада. Князь не плакал, не кричал, не метался – напротив, был очень сдержан, даже холоден.

– Да, – Полозов отвел глаза и затараторил, надеясь, что Кручинин не сможет его перебить. – Наверное, это Регина. Ходят слухи, что она и Магистр… Словом, за школой следили, а потом приехали Блюстители…

– Варя у них? Она здесь? – Голос князя дрогнул.

– Нет. Она сбежала… к счастью. Но ее ищут уже два дня. Цеппелины, патрульные отряды… Твоя… твоя дочь не сможет долго скрываться, ее поймают, и тогда… Ты ведь и сам знаешь, что будет.

Бледные губы князя сжались в тонкую линию. Он прикрыл глаза и проговорил тусклым, безжизненным голосом:

– Придется все им рассказать.

– Боюсь, что этого мало. Варя нужна им как…

– Опытный образец, – князь с болью взглянул на Гордея Ивановича. – Что же от меня требуется?

– Еще один эм… образец, – Полозов втянул голову в плечи, проклиная себя за робость.

– Вот как… – задумался Кручинин. – Ты ведь понимаешь, что это значит?

– Думаю, да.

– Магистру нужна армия. Тысячи и тысячи совершенных бойцов. Они выполнят любой приказ, не сбегут, не станут задавать вопросов.

– Но послушай, – осторожно произнес Полозов. – Все это – для защиты наших границ. Османия…

– Для защиты? Ты многого не знаешь, – отрезал князь. – Создать и оживить еще одно существо, чтобы отдать его в лапы Магистра – нет, мне даже мысль об этом противна.

Он отвернулся и проковылял к дальней стене, давая понять, что разговор окончен. Гордей Иванович нахмурился. Он совсем не так представлял себе эту встречу. Князь Кручинин – самодовольный баловень и всеобщий любимец – заперт в сырой камере без окон, болен, измучен, одет в грязные лохмотья. Полозов ожидал увидеть перед собой сломленного человека, который станет умолять о помощи. Думал, что ощутит торжество, превосходство. А теперь стоит, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как подобрать слова. Всё как раньше, когда они учились в университете, – князь и его никчемный подпевала, безродный сирота, которого из жалости усыновил граф Полозов.

– Зря ты упрямишься, – процедил Гордей Иванович. – Снова играешь в благородство. Все равно они получат что хотят. А так ты хотя бы сможешь спастись.

– Я сказал, что презираю Магистра и не хочу с ним сотрудничать, – глухо проговорил князь, опираясь здоровой рукой о стену. – Но не сказал, что не буду этого делать.

Полозов на мгновение замер, губы его нервно дрогнули и сложились в тонкую ухмылку:

– Что ж. Очень верное решение. Я готов со своей стороны предложить любую помощь…

– Не сомневаюсь, – в голосе князя прозвучала насмешка. – Но у меня есть условия.

– Что? Условия? – Полозов опешил. – О чем ты говоришь? Боюсь, ты не в том положении…

– Первое, – продолжал князь. – Если я создам новое существо – голема, гомункула, химеру или как еще вы это называете, – мне и Варе позволят уехать из Гардарики. В тот же день.

– Но…

– Второе. Мне нужна лаборатория. Моя лаборатория – такая, как была в моем доме.

– Само собой, у тебя будет все необходимое оборудование!

– И третье. Пока я не закончу, никто не должен вмешиваться в мою работу. Я знаю, что ко мне приставят надсмотрщиков. Может быть, даже тебя. Но я буду все делать сам, помощь мне не нужна.

– Елисей, я не уверен…

– Только так, и никак иначе, передай им. Я сделаю сильного, совершенного солдата – именно такой нужен Магистру. Зачем ему маленькая перепуганная девочка?

Кручинин обернулся и, поморщившись, расправил плечи. Гордей Иванович впился ногтями в ладони. Больше всего ему хотелось закричать, броситься на князя и молотить кулаками по его лицу до тех пор, пока с него не слетит это спесивое выражение. Если бы только его собственная жизнь не зависела от этого разговора…

– Хорошо, – проговорил он, радуясь тому, что полумрак скрывает его лицо. – Я все передам.

Думаю, что тебе пойдут навстречу – эти требования вполне разумны.